И хотя сегодня ей вновь требовалось стать Ланью, превратиться в женщину с холодным каменным сердцем, Рунн наклонился и прильнул к ее губам. Поцелуй был недолгим. Наконец-то Рунн решился признаться в том, на что прежде ему не хватало смелости:

– Если потом у меня не будет возможности сказать тебе это… я люблю тебя.

Лидия заморгала. Золотистые глаза вспыхнули.

– Рунн, – только и могла прошептать она.

Он не стал ждать ответа. Он приоткрыл дверь и оглядел хозяйственный коридор.

– Чисто, – пробормотал Рунн, вынимая автоматический пистолет.

Оставалось надеяться, что Дек выполняет свою работу без помех.

Оставалось надеяться, что астерии, стараясь подавить информационную бурю, разразившуюся после выхода видео Брайс и Ханта, даже не заметят другую бурю, которая вот-вот разразится в их дворе.

Рунн вышел в коридор. Лидия последовала за ним.

А потом, окутанные тенями Рунна, они двинулись по дворцу – этому черному сердцу империи – на поиски сыновей Лидии.

* * *

Несколько раз они попадали в опасные ситуации, и Хант снова пожалел о своем костюме Умбры Мортиса. Хотя бы шлем, усиливающий звуки и позволяющий понять, кто находится поблизости – политики или обслуга дворца.

На политиков ему было ровным счетом плевать, а вот рабочие… Если боги помогут, после начала заварухи рабочим хватит времени покинуть дворец. Когда Деклан взломает систему безопасности дворца, по мобильникам будет передан приказ о срочной эвакуации. А здешняя публика вышколена и приказы исполняет беспрекословно.

Сердце Ханта гулко колотилось. Они с Брайс прятались в тени массивной статуи астерийки Полярис с победоносно вскинутыми руками.

За статуей начинался знакомый коридор со множеством дверей. Коридор выглядел точно так же, как в день поединка молний Ханта и магии Ригелуса. Тогда от столкновения противоборствующих сил падали бюсты астериев в стенных нишах и разбивались стекла окон, глядящих на семь холмов Вечного Города. И где-то там по Священной дороге медленно двигался белый фургон, в котором ждали Дек и Флинн.

Ждали не их. Хант знал: они с Брайс вообще могут не выбраться отсюда живыми.

Если они сумеют уничтожить решетку приемника первосвета и лишить астериев возобновляемого источника энергии, тогда появится возможность подобраться к этим мерзавцам поближе. Тогда Брайс соединит силу меча и кинжала с силой своей звезды и откроет портал в никуда… что бы это ни повлекло за собой.

Тейя боялась этого портала. Аидас их предупреждал: выбирать жизнь, если портал окажется слишком опасным и если все пойдет не так, как они планировали. Но разве им есть из чего выбирать?

Во всем этом было слишком много «если», слишком много неизвестных. Их план, казавшийся таким логичным вчера, сегодня поражал Ханта своей шаткостью. Даже в их прошлое проникновение во дворец у них было больше шансов. И хотя план принимался единогласно, если он провалится, если Брайс или кто-то из них погибнет…

Нет. По этой дороге он больше не пойдет. В прошлом он допускал ошибки, принимал неудачные решения, но борьба против тирании и жестокости – это всегда правильный выбор.

Хант взглянул на свою истинную пару. Внимание Брайс было поглощено коридором, в дальнем конце которого находился портал. Почувствовав взгляд Ханта, она прошептала: «Идем» – и слегка подтолкнула его. И Хант пошел. Пока Брайс рядом с ним, он готов идти куда угодно.

Ханту казалось, что впервые в жизни Урда его слышала. Приоткрыв двустворчатую дверь, они с Брайс проникли в пустой тронный зал. Стена позади семи хрустальных тронов была увешана отрезанными крыльями Падших.

А в центре, словно новый трофей, находился его костюм Умбры Мортиса вместе со шлемом.

* * *

Брайс держала в руках Маску. Та зловеще сверкала среди такого же зловещего сверкания хрусталя в стерильном пространстве тронного зала. В прошлый раз ей было некогда разглядывать стену, увешанную трофеями. Столько крыльев всех оттенков и любой величины. Столько жизней, отданных ради этого момента.

Хант закончил облачаться в костюм Умбры Мортиса, затем надел шлем. Брайс не задавала ему никаких вопросов, когда он снял со стены астерийский трофей. Она знала, зачем ему понадобился костюм.

И крылья Ханта, прибитые прямо над троном Ригелуса, не могли там оставаться. Это она тоже знала.

Он еще один раз наденет этот костюм со шлемом. Но не как Умбра Мортис, а как Хант. Ее Хант.

И вместе они положат конец владычеству астериев.

Жаль, что Итан не подоспел вовремя с противоядием, созданным Гипаксией. Но они не могли отложить наступление ни на минуту.

Брайс провела пальцами по гладкой поверхности Маски. Казалось, она держит в руках посмертную маску какого-то короля, умершего в незапамятные времена. Может, Маске придали сходство с лицом одного из астериев? Намеренно сделали ее похожей на ненавистный облик даглана, как называли астериев в том мире.

– Брайс, – предостерегающе произнес Хант.

Голос его, искаженный шлемом, звучал ниже обычного.

Перед Брайс стоял тот, кого называли Тенью Смерти. Из ножен на спине костюма он извлек парные мечи и сейчас вертел их в руках.

– Пора начинать.

Все, что она успела сделать в жизни, каждый ее шаг вели ее сюда.

В этот зал, где ее окружали крылья благородных Падших ангелов. И где рядом с ней стоял Хант – один из немногих уцелевших воинов.

И сегодня Падшие отомстят астериям.

Брайс поднесла Маску к лицу, закрыла глаза и надела. Металл прилип к ее коже, словно втягивая в себя ее лицо и душу…

Мир вновь разделился на противоположности. На живое и неживое, дышащее и бездыханное, мертвое и… поднятое из мертвых.

Звезда на груди Брайс ярко вспыхнула, словно говоря: «Привет, старый друг». Да, древняя магия знала Маску и понимала самые сокровенные ее тайны.

Брайс повернулась к крыльям. Отверстия для глаз ограничивали обзор, но она видела, как от крыльев исходит мерцающий свет. В них сохранялись крупицы души. Последние крупицы существования. Казалось, вся стена усеяна перемигивающимися звездами.

Догадка Брайс подтвердилась: над Падшими не совершали ритуал Отплытия. То было последнее оскорбление, нанесенное погибшим воинам. Их опозорили, лишив благословенного посмертного существования. Что ж, астерии расплатятся и за это. Души воинов, неприкаянно бродившие двести лет, теперь подчинятся приказам Брайс.

Одна мысль – и ее воля стала их волей. Маска воззвала – и души Падших ответили. Крылья слетели со стены, будто рой светлячков.

Воздух наполнился шелестом крыльев. Поначалу взмахи были медленными, как у недавно вылупившихся бабочек, проверяющих новое тело. Казалось, что шелест крыльев слышится не только в тронном зале, но и по всему миру. Ветер, устроенный Хантом, сорвал крылья со стены, отпустив их