Из изумрудных глаз Перри потекли слезы. Искренняя скорбь по старому волку, которого она любила.

Глядя на плачущую волчицу, Итан почувствовал злость к соплеменникам. Взрослые сбежали, а эта девчонка осталась.

– Спасибо, Перри, что осталась.

Закрыв ворота Логова, Перри вместе с Итаном пошла к зданию. Итан остановился на травянистом лугу, глядя, как холодный ветер гнет ветви деревьев. Кровь со ступеней отмыли. Тела Сабины и Астронома…

– Я сбросила их в люк канализационного коллектора, – с тихой яростью сообщила Перри, перехватив взгляд Итана. – Они не заслуживали Отплытия. Особенно Сабина.

Перри всегда была миролюбивой, и столь радикальный ее поступок удивил Итана.

– Пусть гниют среди дерьма, – сказал он. – Сабине там самое место.

Перри усмехнулась, но в ее смехе не ощущалось ни капли веселья. Оба были выше этого.

– Ты был чем-то занят это время? – осторожно спросила Перри, словно до сих пор пыталась прочувствовать его. Как друга, как вожака и предводителя. Пыталась определить границы допустимого.

– Долгая история, – уклончиво ответил Итан. – А сейчас я пришел рассказать нашим, где можно надежно укрыться.

Он вкратце сообщил о договоренностях, достигнутых с Речной Королевой и Голубым Двором.

– Теперь мне надо отправляться в Вечный Город, – закончил рассказ Итан.

Перри внимательно смотрела на него, явно поняв больше, чем он ей рассказал.

– Значит, мы выступаем против астериев?

– Мы ничего не делаем, – поправил он. – Это я выступаю против них.

– Но ты же наш предводитель, – упрямо возразила Перри. – Ты говоришь и действуешь от имени всех волков Вальбары. Твой выбор – наш выбор. Если ты выступаешь против астериев, значит мы все выступаем против них.

– Тогда отрекитесь от меня. Но я еду воевать с ними.

– Ты меня не так понял, – сказала Перри. – Я целиком с тобой согласна. Положение дел должно измениться, измениться к лучшему. Но сейчас волки рассеяны. Кто на отдыхе, кто путешествует… Им никак не попасть на Голубой Двор до твоего отъезда в Вечный Город.

– И что?

– Прежде чем ты уедешь, нужно известить волков. Дать им несколько часов, чтобы они нашли укрытие: кто на Голубом Дворе, кто в глухих местах. Едва астерии узнают, что ты, предводитель, выступаешь против них, они в отместку возьмутся за волков. А после случившегося на Лугах Асфоделя… – Глаза молодой волчицы переполняла душевная боль. – Они не остановятся перед любой жестокостью.

Итан открыл рот, собравшись возразить. Ему нужно немедленно отправляться к Брайс с пулей и противоядием. Возможно, он уже непоправимо опоздал.

Но его совесть не выдержит гибели хотя бы еще одного волка. И если хотя бы один волчонок пострадает из-за того, что старшим не хватило времени укрыться…

– Три часа, – согласился Итан. – Ты ведь умеешь посылать шифрованные сообщения?

Перри кивнула.

– Тогда начни их рассылать. – Итан взглянул на здание с колоннами и ступени, ведущие к входной двери. – А я начну копать могилу.

– Почему могилу? – запротестовала Перри. – Надо готовить Отплытие.

– Отплытий больше не будет, – тихо сказал Итан. – Король Подземья мертв.

Его слова ошарашили Перри. Некоторое время она молчала, не находя слов. Потом сказала:

– Но Костяной Квартал остался.

– Костяной Квартал – вранье. Все вранье. – Итан указал на мобильник в руке Перри. – Разошли сообщения, потом поговорим. Я расскажу тебе все, что знаю.

Перри выдержала его взгляд. Ее глаза выражали потрясение, тревогу и решимость одновременно. Она начала набирать текст сообщения.

– Итан, я рада, что ты стал нашим предводителем, – сказала она.

«Что делает меня одним из вас», – едва не добавил Итан, но ограничился кивком в знак благодарности.

* * *

Тарион запихнул в рюкзак последний пистолет и повернулся к Гипаксии, которая наполняла сумку пузырьками с противоядием.

– Сколько их у тебя?

Вода плескалась у него везде: в ушах, в жилах, даже в сердце. Постоянный поток магии, словно сквозь него текла бурная река. Одна несдержанная мысль – и он затопит все вокруг.

– Две дюжины, – вздохнула она. – Может, чуть больше или меньше. Этого недостаточно.

– Чтобы хватило, нужно наладить фабричное производство, и не в одном месте.

– Держи. – Гипаксия подала ему сумку. – Постарайся в дороге не слишком трясти ее. Молнии Аталара служат связующим агентом, но они не всесильны. Небольшое сотрясение способно изменить свойство противоядия… вплоть до того, что оно просто не будет действовать.

– А ты разве не поедешь? – удивился Тарион.

Он собирался двинуться отсюда прямо во дворец астериев – наиболее вероятное место столкновения Брайс с этими тварями. Боги, сама мысль о столкновении была безумной. Самоубийственной. Но ради своих друзей, ради Мидгарда он туда отправится и повезет противоядие.

– Нет. – В глазах Гипаксии вспыхнул зеленоватый свет. – Я остаюсь здесь.

Тарион ощутил тяжесть, с какой она произнесла это «нет», и даже присел на край письменного стола Джезибы. Колдуньи в кабинете не было. Джезиба отправилась улаживать стычку между вампирами и городскими медведьмами после недавнего налета вампиров на хранилище донорской крови.

– Почему? – все-таки спросил русал.

– Кто-то должен латать прорванные трубы в этом доме, – отшутилась Гипаксия.

Тарион слегка покраснел. Ему еще долго учиться обуздывать эту внезапно проявившуюся силу. Слишком велико было ее количество. И слишком неожиданно для русала все произошло. Он был переполнен водой. Сила, бурлившая в нем, звенела музыкой, взвивалась гневом, разрушала и несла жизнь.

– Не отговаривайся, Пакс. Скажи правду, почему отказываешься ехать?

Она опустила глаза:

– Если там все пойдет наперекосяк, кто-то должен находиться здесь и помогать Лунатиону.

– Если там все пойдет наперекосяк, последствия обязательно затронут каждого и повсюду. Ты уж прости, но твои усилия не принесут особой пользы.

– А еще я хочу продолжить работу над противоядием. Нужно найти способ стабилизировать его свойства. Вот сейчас и займусь.

Тарион посмотрел на подругу. Не взглянул, а посмотрел. Пристально. Затем спросил:

– С тобой все благополучно?

Гипаксия опустила глаза, заметно изменившиеся после того, как она возглавила Дом Пламени и Тени.

– Нет, – прошептала она.

– Пакс…

– Но у меня нет выбора. – Она расправила плечи, потом выразительно посмотрела на дверь. – А ты забирай жену и отправляйся.

– Ты никак осуждаешь, что я женился? Или мне показалось?

Гипаксия слегка улыбнулась:

– Я осуждаю обстоятельства, вынудившие тебя жениться, но не… саму женитьбу.

– Давай теперь и ты будешь читать мне нравоучения.

– Тарион, я думаю, Сатия может оказаться для тебя хорошей парой.

– В самом деле?

– Да. – Ведьма снова улыбнулась, теперь уже загадочно.

Тарион тоже улыбнулся:

– В случае чего, порви своих… новых подданных.

– Надеюсь, что не в буквальном смысле, – подмигнула ему Гипаксия.

Невзирая на тяжесть в душе, Тарион тоже улыбнулся и покинул кабинет