Шрифт:
Закладка:
Тарион предлагал ей вернуться на Голубой Двор, но Сатия отказалась. Везти ее на Аваллен означало бы дать солидный крюк и потерять драгоценное время. Поэтому она отправится с ним.
Комната была пуста. На кровати лежала записка, еще хранившая запах Сатии. Тарион прочитал записку, потом еще раз – и только тогда понял смысл написанного.
«Я не могу оставить Колина в ее руках. Надеюсь, ты поймешь. Удачи. И спасибо за все, что ты сделал для меня».
Сатия ушла от него. Так надо было понимать ее «спасибо» в конце. Что ж, получай по заслугам. Он с дочкой Речной Королевы обошелся еще хуже. И тем не менее…
Тарион осторожно положил записку обратно на кровать. Он не упрекал Сатию. Она предпочла спасать бывшего возлюбленного, превратившегося в одурманенного ядом робота. Благородный выбор, надо сказать. Нет, он ничуть ее не упрекал.
Это даже хорошо, что она не поедет с ним в Вечный Город. Здесь ей будет безопаснее.
И все равно Тарион стоял и долго смотрел на записку.
Он знал, что отправляется на битву с астериями и может погибнуть в сражении… Но когда он покидал Дом Пламени и Тени, а затем Лунатион, его мысли неизменно возвращались к Сатии.
* * *
Видео, записанное Хантом и Брайс, можно было в любой момент пускать по электронной сети. Рунн невероятно гордился сестрой. Она умела извлечь пользу из самой скверной ситуации.
Подходящим временем сочли первый час ночи. Деклан нажал клавишу на своем ноутбуке, и трансляция началась.
Рунн сидел на полу. Комната в конспиративном доме, выбранном Лидией, не имела окон.
– Считаные часы до рассвета, – сказал он сидящей рядом Лидии. – И тогда – держитесь, астерии.
Лидия смотрела в пространство. У нее дергалось колено. С тех пор как ей сообщили о похищении сыновей, она почти не разговаривала. Рунну отчаянно хотелось обнять ее и прижать к себе, но он подавлял это желание. Лидию сейчас волновало совсем другое.
– Нельзя мне было возвращаться на «Коня Глубин», – нарушила молчание она.
– Если Поллукс сумел узнать о твоих детях, ему бы не составило труда выяснить, находишься ты на корабле или нет, – возразил Рунн.
– Лучше бы мне дали утонуть в Хальдренском море. Тогда у него не было бы причин похищать моих мальчишек.
– Послушай. – Рунн крепко сжал ей руку, заставив взглянуть на себя. – В случившемся нет ни капли твоей вины.
Лидия покачала головой. Рунн нежно коснулся ее лица.
– Сейчас ты можешь испытывать любые чувства. Но рано утром, когда мы выберемся отсюда, тебе придется затолкать все это поглубже и снова стать Ланью. В последний раз. Без Лани нам во дворец не попасть.
Лидия посмотрела на него и наклонилась, упершись лбом в его лоб.
Рунн вдыхал ее запах, проникавший глубоко в его тело. Однако запах Лидии уже пометил его. Ее запах тайком жил в нем с самой первой их встречи.
– Можно мне… – Она сглотнула. – Мы можем…
– Говори, что ты хочешь. – Рунн поцеловал ее в щеку.
– Тебя. – Лидия отодвинулась и провела рукой по его подбородку. – Я хочу тебя.
– Ты уверена?
На нее свалилось такое горе. Зная, что ее сыновья находятся в руках астериев, Рунн начисто забыл о плотских желаниях. У него бы язык не повернулся. Но просьба исходила от нее.
– Мне нужно на время перестать думать. И еще нужно потрогать тебя. – Она провела пальцами по его губам. – Твое настоящее тело.
Ее прикосновение заставило Рунна закрыть глаза.
– Лидия, скажи, чего ты хочешь.
Ее губы коснулись его губ, и он вздрогнул.
– Я хочу тебя. Целиком. Во мне.
– С радостью подчиняюсь. – Рунн улыбнулся во весь рот.
Он последовал за ней, позволив ей задавать ритм. На каждый поцелуй отвечал своим. Лидия показывала, где коснуться, лизнуть, распробовать вкус.
К счастью, все эти места представляли особый интерес и для Рунна. Чувствуя ее сладость на языке, он опасался, как бы не кончить прямо в джинсы. Вскоре Лидия с придыханием застонала, и ее стоны стали для Рунна самой прекрасной музыкой из всей, что ему доводилось слышать.
– Рунн… – прошептала она, но не велела останавливаться.
И он продолжал ласкать ее языком, сожалея об отсутствии кольца в губе. Это довело бы Лидию до экстаза. Ничего, позже он обзаведется новым кольцом, и тогда…
Лидия выгнула спину. Ее оргазм заставил Рунна содрогнуться – член жаждал прикосновений.
Через мгновение Лидия избавила Рунна от страданий. Сверкнув глазами, она расстегнула ему джинсы и обхватила член своей изящной рукой.
От первого ее прикосновения он приподнялся и уже хотел умолять продолжить, однако Лидия властно толкнула его на кровать. Она перекинула ногу через Рунна и взяла его член, направляя в себя.
Руки Рунна скользнули к золотистым волосам Лидии. Шелковистые пряди вились у него между пальцами. Он безотрывно смотрел ей в глаза, а она опускалась все ниже.
Внутри у нее было тепло и тесно. Рунн скрипнул зубами и тяжело задышал от удовольствия, от ощущения совершенства. Он не предполагал, что они так идеально подойдут друг другу.
Наконец Лидия оседлала его. Ее грудь поднималась и опускалась с такой быстротой, что Рунн схватил ее за руки и стал целовать кончики пальцев. Ее глаза плотно закрылись, губы шевельнулись, но оттуда не раздалось ни звука. Не нужно было больше ничего говорить, не нужно было больше ничего делать – только продолжать скачку.
Рунн приподнял бедра. Стоны Лидии стали громче. Жаль, что нельзя было глотать их, словно лакомство. Рунн помогал ей и целовал везде, где мог дотянуться. Ноги Лидии крепко обхватывали его талию. От одного немыслимо глубокого толчка Рунн буквально отлетел. Растворился в ощущениях. Его страсть становилась все более дикой и необузданной. Еще бы: оказаться так глубоко внутри Лидии, вдыхать ее запахи, наслаждаться вкусом ее тела.
На каждое движение его бедер Лидия отвечала своим. Ею владела такая же необузданность. Она кусала Рунна за шею и грудь. Каждый толчок рушил его внутреннюю стену. Рунн чувствовал, что готов умереть от удовольствия.
Потом голова Лидии запрокинулась, мышцы, удерживавшие его член, сжались, и ее захлестнул оргазм. Мгновением позже оргазм накрыл и Рунна. Там, где находился его член, стало жарко и очень мокро. Первозданная, животная часть личности Рунна ликовала, наслаждаясь выбросом семени. Лидия принадлежала ему, он принадлежал ей. Существовало слово, обозначающее эту принадлежность, но Рунн никак не мог его вспомнить.
Лидия затихла,
