Шрифт:
Закладка:
Но это было заблуждением.
– Славастена, – я на наставницу бывшую взглянула спокойственно, подхватила наливное яблочко да, подбрасывая и снова хватая его, произнесла угрожающе, – а теперь я тебе дам совет добрый. Беги, Славастена. Со всех ног беги.
И позвала мысленно: «Леся».
Чаща давно на месте была, давно приказа ждала – Заповедная завсегда нападение чувствует, да без приказа никогда не нападает.
«Взять!» – приказала я.
И откусила от яблока, пристально глядя на содрогнувшуюся наставницу.
Содрогаться ей было от чего – одновременно со мной откусила и чаща… Все лесопилки, все телеги с пилами и лесоповалочным материалом, всех лошадей да быков тягловых – всё. Людей только не тронула, отшвырнув терновником шипастым. И полетели мужики вида угрожающего прямиком в Славастену да поспешившего спасти мать Тиромира. Прикидывающаяся ведьмой вскинула руки, пытаясь лавину тел человеческих остановить. Да много их было, столкновение оказалось неизбежным, и все что смог сделать Тиромир – прикрыть матушку телом могучим, плечами широкими. Так что всем досталось. С проклятиями и стенаниями начали подниматься охороннички, с трудом встал Тиромир да подал руку Славастене… Но сидела в ужасе та, что ведьмой прикидывалась, и смотрела на чащу, потрясения не скрывая.
Леся же, впервые получившая возможность силу свою продемонстрировать, потянулась показательно да облизнула условным языком жуткую клыкастую пасть и ощерилась издевательски.
– Что… Что ЭТО? – с трудом молвила Славастена.
И взгляд ошарашенно перевела на блюдце сверкающее.
Улыбнулась я насмешливо, яблочком надкусанным отсалютовала да поинтересовалась:
– Еще раз продемонстрировать, али с первого все поймешь?
Побледнела наставница бывшая да среагировала быстро:
– Ингеборг, портал!
Вспыхнул родимый тут же, и поспешно скрылись в нем и Тиромир, ничего не понявший, и Славастена, все осознавшая. Остались счастливая и довольная Леся, а также испуганные и потрясенные тем, что бросили их на растерзание, наемники да работники, со всех городов окрестных согнанные. И вот работников мне было, откровенно говоря, жаль.
Глаза прикрыв, перенеслась к чаще моей Заповедной да голосом страшным, из стона древесного, из карканья воронов, провозгласила:
– НА ПЕРВЫЙ РАЗ ПРОЩАЮ. И КОЛИ СКОТИНУ ДА ИНСТРУМЕНТЫ ВЛАДЕЛЬЦАМ ВОЗВРАТИТЕ, ЖИЗНЬ СОХРАНЮ. А КОЛИ НЕТ…
«Леся».
И вмиг моя чаща спеленала терновником одного из тех наемников, что вчера за женой да ребятишками Саврана гнался неистово, не собираясь пощадить даже детей. Страстные объятия, хруст ломаемых костей, и рухнул наемник замертво.
А Заповедная отступила, обнажая невредимую животину да инструмент весь с телегами и лесопилками. И работники действовали споро – быстро все собрали, быстро опушку леса Заповедного покинули. Наемники куда менее сноровистыми были – долго стояли, не решаясь границу перейти. Потом пнули парнишку из новоизбранных, и тот помчался за телом павшего предводителя. Бледный весь, трясущийся… Где-то видела я его, кажется… Вроде в Западянке…
Выдох – и открылась Заповедная тропа да прямо к деревеньке этой. А тело предводителя наемничьего отряда я и так вышвырнула, то было не сложно. Парень же, постояв в раздумии с мгновение, бросил наручи, доспех ржавый да меч кривой и побёг, слезы вытирая, прямиком в родное село.
Я же в тело свое вернулась, глаза открыла да на мага напротив напряженно сидящего взглянула.
Не стал молчать охраняб мой, произнес тихо:
– Не знаю, что ты сделала, но точно знаю, что они вернутся.
Ответить ему не успела – сверкнуло блюдце серебряное да отразило лицо Славастены, от ярости перекошенное.
– Вот значит как, – прошипела наставница бывшая. – Что ж, мои аплодисменты, Валкирин, с силой архимага ты управляться научилась быстро, даже слишком. Но на моей стороне Тиромир и Ингеборг. А знаешь, кто ты?
– Ну, просвети, коли желаешь, – равнодушно предложила я.
– Ты, – Славастена подалась ближе, заполняя всю поверхностью блюда серебряного своим страшным от ярости лицом, – ты – воровка! Ты Саврана подговорила, у вас ведь, как выяснилось, отношения давние, и я не уверена, что только деловые. Вот он и выкрал архимага, на смерть за убийства осужденного да по закону клейменного. Выкрал и тебе привез. А ты и воспользовалась!
Хм, интересная теория.
– Я объявлю тебя вне закона! – прошипела Славастена.
– Ой, серьезно? – притворно испугалась я. – А кого именно, Славастена? Меня, ведунью Заповедного леса, которая и так вне всех законов, или ученицу, что была под твоей защитой, а ты ее… скажем так, «не защитила»?!
Она зарычала и выговорила, как выплюнула:
– Свидетелей не осталось, Валкирин. А Ингеборг сообщит королю то, что скажу я. И Изяслава подтвердит каждое мое слово! Это когда ты сбежала, тебя никто не трогал да и смерть Кевина тебе простили, все же мальчишка сам сглупил. Но теперь… Теперь, Валкирин, против тебя выступят все маги королевства! Все, слышишь?
Я ухо прочистила демонстративно да и ответила равнодушно:
– Да слышу я, слышу. Зачем же так орать-то?
Оторопела ведьма, так и осталась со ртом открытым да лицом, яростью перекошенным.
– Прощай, Славастена, – просто сказала я, не желая в принципе ее и слышать, и видеть, и слушать, и все прочее.
– Уничтожу!!! – в бешенстве заорала она.
Я прервала связь.
Затем медленно сгрызла яблоко, мрачно глядя в серебряное блюдо, ныне отражающее лишь мое лицо.
«Свидетелей не осталось, Валкирин. А Ингеборг сообщит королю то, что скажу я!»
Слова бывшей наставницы отдавались в ушах отдаленным эхом. И, к сожалению, я знала, что так все и будет. Ингеборг подтвердит любую ее ложь, а король поверит своему верному архимагу, так что…
– Этого я и опасался, – вдруг тихо произнес маг мой.
Пожав плечами, со вздохом ответила:
– Я знала, что за тобой придет беда. Я же ведьма – я чувствовала все.
– Так от чего вмешалась? – спросил, гнев сдерживая.
– Потому что ведьма. Я не могла иначе, – просто ответила ему.
Маг ответ не принял и, пристально глядя на меня, произнес:
– Я знал многих ведьм, и ни одна из них не стала бы уничтожать то единственное, что давало бы ей власть надо мной.
– Значит, я… другая ведьма, – ответила, поднимаясь.
– Уже понял! – с неожиданной злостью произнес он.
– А злишься отчего, охранябушка? – пряча блюдце серебряное в суму холщовую, спросила спокойно.
Вдохнул маг, выдохнул, на меня посмотрел да и промолчал. А я залюбовалась им невольно. Красивый мужчина. Уверенный, спокойный, ответственно принимающий ситуацию, а не обвиняющий в ней, к примеру, меня. Интересно, все маги, потеряв магию и получив клеймо, силу запечатывающую, становятся вот такими – человечными? Что-то подсказывало, что нет. Это мне просто такой вот уникальный экземпляр достался. Что ж, я порадовалась. Всегда радостно помочь хорошему человеку, пусть даже после этого он и станет магом…
– Знаешь, забавно, но когда ты старухой ехидной прикидывалась, слово это «охранябушка» бесило неимоверно, а сейчас, когда знаю, что ты от чистого сердца говоришь, на душе каждый раз теплеет.
Улыбнулась ему да и повторила то, что раньше сказала:
– Доброе слово и зверю приятно.
Улыбнулся в ответ маг. Да помолчав, спросил прямо:
– Одного не могу понять, ты в силу раньше вошла или же… – примолк на мгновение, затем сам головой мотнул, отгоняя мысль, что можно было как-то иначе могущество обрести, и спросил уже строго: – А кого на алтарь возложила?
И от моей улыбки ничего не осталось.
Посмотрела я на охранябушку пристально да нерадостно и напряженно. Ибо что тут ответишь? Правду сказать про то, что силу лесных ведуний недооценивают? Но стоит ли? Это сейчас, пока он практически человек, он от чистой души спрашивает, но как магия вернется, что будет тогда? А ничего хорошего.
Так что промолчала я.
А архимаг молчать не стал и новый вопрос задал:
– Славастена была твоей наставницей?
Грустно посмотрела на него и снова не стала отвечать. Что толку говорить, если и так все ясно.
Но маг явно считал иначе:
– Я слышал историю о том, что воспитанница Славастены сбежала за сутки до свадьбы со своим любовником. Следы любовника нашли… а вот следы ведьмы нет.
Молча кивнула, подтверждая, что
