Шрифт:
Закладка:
– Глаза побереги, шестым был магистр, – отставив тарелку мою и руки на груди сложив, произнес архимаг.
– Цельный магистр, ну надо же, а я и не заметила, – протянула я, открыв глаза и прекратив изображать гадалку базарную.
Раб мой архимагический смотрел на меня мрачно и напряженно, явно не ожидая от меня подобного.
Помолчав, тихо спросил:
– Ты ученая ведьма?
И не надейся, мужик.
– Прирожденная. – И я широко улыбнулась.
И архимаг застонал. Тихо, отчаянно, проникновенно. Его можно было понять – мы, прирожденные ведьмы, если шагнем на путь силы, мы ж ведьмы на всю голову. Нас хлебом не корми, дай поэкспериментировать. А в плане экспериментов мы те еще грибы-ягоды – сила проявляется хаотично и в основном под влиянием эмоций, результаты экспериментов нестабильные, сдерживающих факторов мало, и не всегда они сдерживающие. А еще мы правильные очень, я бы даже сказала – вконец.
– То есть будешь меня спасать, – обреченно заключил архимаг.
– Ага, – беззаботно созналась я.
– А мнение утопающего – дело самого утопающего, – невесело добавил он.
– Именно, – согласилась я.
Он почти взвыл. Понимаю, я бы на его месте поступила бы примерно так же. Ну или сбежала. Нет, я бы, наверное, сбежала… Но у него ни шанса. Во-первых, это мой лес, а во-вторых, у меня подчиняющий артефакт, а на нем рабский ошейник.
– Последний вопрос, – хрипло выдавил из себя архимаг, – кто меня вчера избил?
Я бы могла честно ответить, что медведь, но сдавать Михантия почему-то не хотелось, и поэтому заявила:
– Я.
Архимаг посмотрел на меня пристальным тяжелым взглядом.
– Врешь ведь, – высказал наконец.
– Воспользовалась твоим бессознательным положением в своих коварных целях, – заверила мужика.
– Угу, еще скажи, что сцедила из меня пару литров крови девственниц для своих магических экспериментов, – саркастично предложил маг.
А это была интересная идея, и я уже собиралась подтвердить его худшее предположение… как вдруг реальность изменилась!
И я на архимага смотрела, а видела иное. Дорогу темную, залитую светом наливающейся кровью луны, бегущую женщину с двумя детьми, держащимися за юбку матери, да с одним прижатым к груди, мужчин, бегущих вместе с ней и падающих один за другим…
Жена Саврана! И дети тоже его! И работники, да от чего-то без семей!
«Ворон!» – мысленно позвала я.
Мудрый наставник откликнулся криком, ему ответили те, кто над дорогой летал. И мне бы клюку сейчас, да не успею.
И подскочив, ударила ногой, переносясь мысленно в филина, что на ветке дуба у дороги сидел, его глазами взглянула да и увидела – две телеги, брошенные, с лошадьми павшими, и явно не обошлось в этом деле без магии. Повозку, опрокинутую да огнем объятую – и огонь тоже был магическим.
И людей, тех, что спасались бегством напрасным – не уйти им было, и тех, что настигали уверенно – знали, что победа на их стороне.
Но молча стоять да за гибелью людей наблюдать – это не мое!
И хотя до моего Заповедного леса оставалось две версты, не меньше, решение пришло быстро: взмах рукой – и дорога делится надвое, уводя женщину и детей в безопасность, пока только их, я не ведала, хватит ли сил на работников Саврана. Но и их в беде бросать не собиралась.
Глубокий вдох, и сила леса несется ко мне потоками живительными, наполняя, затопляя, отравляя…
Коли воды чашка – она жажду утолит. Коли воды море синее – и убить может, и мне о том известно преотлично, но и отступать не стану.
– Ведьма, ты что делаешь? – донесся до меня голос моего охраняба.
Его я не видела, но, протянув руку, сплела свои пальцы с его неожиданно сильными, стальной хваткой сжавшими мои, и позволила увидеть то, что вижу я.
И архимаг, мгновенно сориентировавшись, выговорил напряженно:
– Это не твоя территория!
А то я не знаю.
– Слушай, не… – начал было маг.
Хрипло выдохнув, выгнулась всем телом, вливая дыхание Заповедного леса в дорогу, залитую магическим светом, и зашептал ветер, вспороли твердь земли истоптанной шипы острые, и ядовитые лианы волной сплелись одна с другой, перекрывая преследователям путь.
– Лесная Ведунья! – послышался голос знакомый мне голос.
– Не ее территории! – вторил тоже кто-то… знакомый.
Я улыбнулась.
Есть яды, что не вредят животным, а вот людям…
– Что же ты делаешь?! – практически уже взревел архимаг.
А по захваченной мной дороге распускались-расцветали, источая яд, кусты дурмана, росли и наполняли ночь отравой тысячи соцветий, падали с испуганных лошадей преследователи, теряли сознание преследуемые…
И падала на землю я, очень надеясь, что не в костер.
* * *
В себя пришла неожиданно не на земле, что плохо – земля силу дает. А так очнулась я, едва дыша, взглянула в синие глаза моего охраняба и прохрипела:
– Чего держишь? На землю положь.
Мужчина, стоявший со мной на руках, отодвинулся от костра, и аккуратно опустил меня на траву. Отошел на шаг.
Вдох – меня выгнуло дугой, едва не ломая кости, выдох – и занывшая от боли спина касается всей поверхности почвы… боль отпускает. Одна боль. Та, что физическая… а вот другая терзает словно позабытый оголодавший зверь, вырвавшийся из клетки… «Не ее территории!»… да, голос я узнала. Не ждала, не гадала, что встретиться вновь доведется, а жизнь вот она как…
Медленно села, поджав колени к подбородку, обняла, посидела, покачиваясь, да и позвала:
– Лешенька…
Соратник мой явился мгновенно – вылез по плечи из земли, на которой сидела, посмотрел вопросительно.
– Какая из изб охотников у нас еще держится кое-как? – спросила с ходу.
– Из охотничьих – никакая, – ответил он, – ты ж охотников не жалуешь. Рыбацкие сохранились.
– Где? – уточнила я.
Леший, почесав шишковатый подбородок, вытащил из головы сучок и нарисовал схему у излучья Зорянки. Указал на третью избу.
Молча кивнув, подозвала снова свою клюку и, едва та прискакала из избы, взялась за нее да, не поднимаясь, оземь ударила – один раз – и заповедная тропа открылась женщине с детьми прямо к нужной рыбацкой избе. Второй раз – и проход в мой лес закрылся для тех их преследователей, кто еще жив остался… осталось много, оно и неудивительно, с ними был маг. Магистр. Один из лучших магов королевства. Третий удар клюкой заставил проснуться волков.
«Оттащите работников Саврана в охотничьи избы», – приказала я, касаясь каждого из раненых защитников магией своей – она и раны затянет, и меткой станет.
И вот после этого с чистой совестью рухнула обратно на траву – спать и сил набираться.
Сквозь сон услышала сказанное охранябушкой:
– Может… в дом ее отнести?
– Нельзя, – ответил леший. – Она ведунья этого леса, ей силу лес дает.
* * *
Проснулась я от того, что рядом воняло зверски. Воняло так, что глаза резало и дышать уже не хотелось вовсе. Хотелось сдохнуть, не просыпаясь! Но едва я попыталась отвернуться, как запах стал сильнее.
Подавив рвотный позыв, распахнула ресницы и потрясенно посмотрела на охраняба, который держал у моего носа какой-то ужас, в котором явно пребывали компоненты всех ароматов разложения, которые вообще могли бы быть.
– Нюхательных солей у тебя нет, пришлось импровизировать, – сообщил мне маг, все так же невозмутимо травя меня отнюдь не благовонием.
– Все, я проснулась! – заорала не своим голосом.
Даже клюка дернулась с перепугу.
– Точно? – уточнил охраняб, вскинув бровь и не убирая пузырек.
– Да точно-точно! – подскочив, отодвинулась.
И огляделась – вечерело уже. Надо же, почти сутки проспала. Но все равно мне мало было, после такого вмешательства на не моих территориях самое лучшее еще бы поспать.
– Я бы не будил, – ничуть не усовестившись деянием, произнес мой архимаг, – но у тебя серебряное блюдце с яблоком уже часа два трезвонит, а преследователи между тем уже пришли в себя и лес твой рубят.
– Что? – потрясенно переспросила я.
Сжала клюку да и рухнула обратно на траву, взмывая в небо черной птицею. Моим персональным наставником – Мудрым вороном. Ворон мой был древний, лет под триста, не меньше, но возраста не чувствовалось – летел легко. И также легко перемещался по всему периметру леса, используя свои Заповедные воздушные потоки. И у него же была внутренняя карта всей нашей подведомственной
