Шрифт:
Закладка:
– Избавьте меня от ваших сельских метафор, – сказал Баррис.
Филдс захохотал.
– Вы упорствуете в грехе, мистер Директор.
– Это была верная аналогия, – без выражения подтвердила Рэйчел.
Баррис почувствовал, что краснеет; эти люди потешались над ним, а он попался. Тогда он сказал человеку в полосатом халате:
– Я восхищаюсь вашим умением вербовать себе последователей. Вы устроили убийство мужа этой женщины, но после встречи с вами она вступила в Движение. Это поистине впечатляет.
Какое-то время Филдс молчал. Потом отбросил светильник.
– Ему лет сто, не меньше, – ругнулся он. – У нас в Штатах я отродясь такого не видывал. И они еще называют этот район современным. – Он нахмурился и почесал подбородок. – Я с уважением отношусь к вашему моральному негодованию. Действительно, кто-то разбил голову этому бедняге, сомнений в этом нет.
– Вы там тоже присутствовали, – заметил Баррис.
– Ну да, – признал Филдс. Он пристально смотрел на Барриса; его недобрые темные глаза словно выкатились еще больше от гнева. – Да, я немного психанул, – сказал он. – Когда увидел этот милый костюмчик, что носят ваши люди, этот серый костюм и белую рубашку, эти блестящие черные ботиночки. – Он смерил Барриса взглядом. – И особенно я психанул, когда увидел эту штучку, что все вы носите в карманах. Эти лазерные карандаши.
– Отца Филдса однажды ранил таким сборщик налогов, – объяснила Баррису Рэйчел.
– Да, – сказал Филдс. – Вы же знаете, ваши сборщики налогов для «Юнити» выше закона. Ни один гражданин не может подать на них в суд. Правда же, здорово устроились? – Он поднял руку и закатал правый рукав халата. Баррис увидел, что от запястья до локтя рука представляла собой один сплошной шрам. – Я с интересом посмотрю на ваше моральное негодование по этому поводу, – сказал он Баррису.
– Оно имеется, – сказал Баррис. – Я никогда не одобрял общепринятые процедуры сбора налогов. На моей территории вы такого не найдете.
– Это правда, – подтвердил Филдс. Ярости в его голосе убавилось, казалось, он слегка остыл. – Да, и это делает вам честь. В сравнении с другими Директорами вы не так уж плохи. У нас есть свои люди и в вашем офисе, и рядом с ним. Мы довольно много знаем о вас. Вы сейчас в Женеве, потому что хотите разобраться, отчего «Вулкан-3» не выдает никаких указаний относительно нас, Целителей. И вас мучает и оскорбляет тот факт, что старина Дилл может бросить вам в лицо ваш запрос, а вы и сделать ничего не в силах. И да, это действительно жутко странно, что ваша машина ничего не говорит про нас.
Баррис промолчал.
– Но это дает нам некоторое преимущество, – продолжал Филдс. – У вас, ребята, нет никакой оперативной политики, вам приходится тупо ждать, пока машина не заговорит. Потому что вам никак не придет в голову составить свою, человеческую, политику.
Баррис сказал:
– На своей территории у меня есть политика. Она заключается в том, чтобы посадить в тюрьму как можно больше Целителей – сразу же, как только мы их увидим.
– Почему? – спросила Рэйчел Питт.
– Спросите у вашего покойного мужа, – злобно огрызнулся Баррис. – Я не могу вас понять, – добавил он. – Ваш муж занимался своей работой, а эти люди…
Филдс перебил его:
– Директор, с вами никогда не работали психологи из Атланты. – Голос мужчины был неожиданно мягким. – А с ней работали. И со мной в некоторой степени. В очень незначительной степени. Не так, как с ней. С ней они вдобавок еще и очень торопились.
После этих слов в комнате воцарилась тишина.
Да мне и сказать-то особенно нечего, осознал Баррис. Он подошел к карточному столику и взял одну из листовок, от нечего делать пробежал взглядом набранный крупным шрифтом текст.
КОГО ИНТЕРЕСУЕТ ВАШЕ МНЕНИЕ О ТОМ, КАК ВАМ ВЕСТИ ВАШУ ЖИЗНЬ?
КОГДА ВЫ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ГОЛОСОВАЛИ?
– Общественных выборов не было, – сказал Филдс, – вот уже двадцать лет. Интересно, говорят об этом детишкам в ваших школах?
– Они должны проводиться, – сказал Баррис.
– Мистер Баррис, – начал Филдс. Его голос был хриплым и напряженным. – Не хотите стать первым Директором, перешедшим на нашу сторону? – На мгновение Баррис уловил в голосе умоляющую интонацию, но она тут же исчезла. Лицо и голос мужчины стали предельно серьезными. – В будущих учебниках истории это сделает вас настоящим героем, черт возьми, – сказал он и хрипло рассмеялся. Потом подобрал светильник и вновь принялся за него.
Он не взглянул на Барриса, похоже, даже не ждал ответа.
Рэйчел подошла к Баррису. Своим резким, рубленым тоном она произнесла:
– Директор, он не шутит. Он действительно хочет, чтобы вы вступили в Движение.
– Надо полагать, – согласился Баррис.
Филдс сказал:
– Вы умеете видеть зло, отличать его от добра. Вы знаете, насколько оно велико. Все эти амбиции и подозрения. Для чего это все? Может, я и несправедлив к вашим людям, но, богом клянусь, мистер Баррис, я уверен, что ваше руководство безумно. Я точно знаю, что Джейсон Дилл безумен. И большая часть Директоров, и их команды. А школы выпускают все новых безумцев. Вы знаете, что они схватили мою дочь и засунули в одну из своих школ? Она все еще там, насколько я знаю. Нам никак не удается подобраться к школам как следует. Ваши там особенно сильны. Слишком важный для вас участок.
– Вы сами учились в школе «Юнити», – сказала Баррису Рэйчел. – И вы знаете, как там учат детей не задавать вопросов, соглашаться со всем. Их учат подчиняться. Артур был продуктом одной из таких школ. Милый, симпатичный, хорошо одетый, на пути вверх в своей карьере… – Она смолкла.
И мертвый, подумал Баррис.
– Если вы к нам не присоединяетесь, – сказал ему Филдс, – выход свободен. Можете отправляться на вашу встречу с Джейсоном Диллом.
– Мне не назначено, – сказал Баррис.
– Это верно, – признал Филдс.
Рэйчел закричала, указывая на окно.
Нечто из блестящего металла пересекло подоконник и через окно ворвалось в комнату. Оно поднялось в воздух и с резким звуком заложило вираж под потолком. В какой-то момент оно сменило направление полета и рухнуло на Филдса.
Двое за карточным столом вскочили и застыли, разинув рты. Один из них потянулся за оружием на поясе.
Металлическая штуковина пикировала на Филдса. Прикрывая лицо руками, Филдс бросился на пол и покатился. Его полосатый халат распахнулся, одна из тапочек слетела и заскользила по ковру. Катясь, он выхватил свой тепловик и выстрелил вверх, дугой обводя воздух над собой. Обжигающая вспышка ослепила Барриса; он отпрыгнул
