– Семьдесят пять центов, сэр.

Это просто добило его. Его пост Исполнительного Директора не освобождал от таких неудобств; ему пришлось выискивать в кармане мелочь. А тем временем, подумал Дилл, будущее всего нашего общества лежит на моих плечах. А я тут ищу семьдесят пять центов для этого идиота.

Мне надо наплевать на них на всех, пусть их разорвет в клочки. Мне пора сдаться.

Уильям Баррис слегка расслабился, когда такси с ним и Рэйчел Питт въехало в старую часть города, темную и перенаселенную. На тротуарах лениво стояли кучки пожилых мужчин в потрепанных костюмах и не слишком новых шляпах. Подростки бездельничали у витрин магазинов. Большинство витрин, заметил Баррис, были снабжены металлическими решетками для защиты от воров. В переулках кучами валялся мусор.

– Вы не против того, что мы едем сюда? – спросил он сидящую рядом женщину. – Или район слишком уж неприятный?

Рэйчел сняла свое пальто и перекинула его через руку. На ней была хлопковая рубашка с коротким рукавом – видимо, та, которую она носила на момент ареста; Баррису показалось, что это скорее домашняя одежда. И еще он заметил, что ее горло испачкано словно бы полосами пыли. Ее лицо было усталым и бледным, а осанка – вялой.

– Да вы знаете, мне город понравился, – не сразу ответила она.

– Даже этот район?

– А я здесь и остановилась. Когда они меня выпустили.

Баррис спросил:

– Они хоть дали вам время собраться? Вы хоть какую-то одежду с собой успели взять?

– Нет, ничего.

– А как с деньгами?

– О, они были очень добры. – В ее голосе прозвучала усталая ирония. – Нет, никаких денег с собой взять они мне не дали, просто запихали в корабль и вылетели в Европу. Но перед тем как отпустить меня, они позволили снять с пенсии моего мужа достаточно денег, чтобы я смогла вернуться домой. – Она обернулась к нему и объяснила подробней: – Видите ли, из-за бюрократических проволочек пенсия начнет поступать лишь через несколько месяцев. Так что они оказали мне большую любезность.

Баррис промолчал.

– Как вы считаете, – спросила Рэйчел, – я испытываю обиду за то, как «Юнити» поступила со мной?

– Да, – ответил он.

– И вы правы, – сказала Рэйчел.

Тем временем такси начало притормаживать у входа в древнее кирпичное здание отеля; драные тенты прикрывали от солнца первый этаж. В некотором ужасе от вида отеля «Бонд» Баррис спросил:

– Это место точно подойдет?

– Да, – сказала Рэйчел. – Я вообще-то именно сюда и планировала. Хотела вас сюда привезти.

Такси остановилось, дверь распахнулась. Рассчитываясь за поездку, Баррис подумал: «Может, не стоит позволять такси решать за меня? Может быть, лучше сесть обратно и поехать дальше?» Обернувшись, он взглянул на отель.

Рэйчел Питт уже поднималась по ступенькам. Было слишком поздно.

В дверях появился какой-то мужчина, руки он держал в карманах. Темное, неопрятного вида пальто, кепка натянута низко на лоб. Мужчина бросил на Рэйчел взгляд и что-то сказал ей.

Баррис тут же бросился по ступеням за ней. Подхватил ее под руку, встав между ней и незнакомцем.

– Поаккуратней, – сказал он мужчине, нащупывая в нагрудном кармане лазерный карандаш.

Медленно и спокойно тот ответил:

– Не волнуйтесь, мистер. – Он смерил Барриса взглядом. – Я вовсе не приставал к миссис Питт. Просто спросил, когда вы прибыли. – Обойдя сзади Барриса и Рэйчел, он произнес: – Заходите в отель, Директор. Наверху есть комната, где мы сможем поговорить. Нас там никто не побеспокоит. Вы выбрали хорошее место.

Или точнее, с холодным ужасом подумал Баррис, такси и Рэйчел Питт выбрали хорошее место. Он был беспомощен: чувствовал, что в спину ему уперся ствол оружия.

– Вы можете положиться на лицо духовного звания в этом вопросе, – сказал мужчина непринужденно, когда они пересекали мрачный и грязный холл отеля, двигаясь к лестнице. Лифт, как заметил Баррис, был сломан; по крайней мере, так утверждала висящая на нем табличка. – Хотя, возможно, вы и не смогли оценить исторический символ моего призвания. – На лестнице мужчина остановился, огляделся вокруг и стащил с головы свою кепку.

Его суровое загорелое лицо показалось Баррису знакомым. Чуть искривленный нос, будто сломанный однажды, да так и сросшийся неправильно. Очень короткая стрижка, придающая всему лицу мужчины ауру жесткого аскетизма.

– Это Отец Филдс, – представила его Рэйчел.

Мужчина улыбнулся, и Баррис заметил его неровные массивные зубы. Да, на фото этого не было, подумал Баррис. И волевого подбородка. Фото лишь намекало, но не позволяло увидеть истинный масштаб этого человека. В каком-то отношении Отец Филдс больше напоминал крепкого и закаленного кулачного бойца, чем проповедника.

Баррис, впервые столкнувшись с ним лицом к лицу, испытал полный, всепоглощающий страх; он боялся этого человека так, как совершенно точно никого и никогда в жизни не боялся.

Они двинулись вверх по лестнице, Рэйчел возглавляла процессию.

Глава 8

Баррис сказал:

– Интересно было бы узнать, когда именно эта женщина перешла на вашу сторону? – Он указал на Рэйчел Питт, что стояла у окна гостиничного номера, задумчиво глядя на дома и крыши Женевы.

– Отсюда видно «Юнити»-Контроль, – сказала Рэйчел, оборачиваясь.

– Конечно, видно, – отозвался Отец Филдс своим хриплым ворчливым голосом. Он сидел в углу в полосатом купальном халате и меховых тапочках, с отверткой в одной руке и патроном от лампы в другой: он собирался принять душ, но обнаружил, что света в ванной нет. Еще двое мужчин, явно Целители, сидели у карточного столика, просматривая какие-то листовки, пачками сваленные между ними. Баррис предполагал, что это пропагандистский материал Движения, который предстояло распространить.

– Это ведь просто совпадение? – спросила Рэйчел.

Филдс закряхтел, но не удостоил ее ответом, поглощенный работой со светильником. Потом, подняв голову, он брюзгливо обратился к Баррису:

– Послушайте. Я не стану вам врать, потому что это ваша организация построена на вранье. Любой, кто знает меня, подтвердит, что я никогда не вру: мне это не нужно. Да и зачем бы? Мое главное оружие – правда.

– И в чем же правда? – спросил Баррис.

– Правда в том, что уже совсем скоро мы ринемся по этой улице к тому зданию, на которое смотрит сейчас леди, и тогда «Юнити» перестанет существовать. – Он улыбнулся, снова показывая свои кривые зубы. Но, как ни странно, это была дружеская, располагающая улыбка. Баррис подумал: «Он словно надеется, что я отвечу ему на нее своей улыбкой в знак согласия».

С тяжелой иронией Баррис ответил:

– Удачи.

– Удача, – эхом отозвался Филдс. – Нет, нам она не нужна. Нам нужна только скорость. Это будет… Все равно что трахнуть палкой по старому гнилому плоду. –