Шрифт:
Закладка:
Пожав Капитану руку, мисс Ваткинс с лёгким сомнением оглядела Команду.
– Вы уверены, что ваши люди готовы к столь долгому путешествию?
– Все бодры, веселы и рвутся в путь, все до единого, – заверил её Капитан. – Моряки никогда не бывают слишком стары для приключений. Честно говоря, мадам, я думаю, они немного подустали от репетиций оркестра.
– Должна предупредить вас, – сказала мисс Ваткинс. – Там, куда вы отправляетесь, вы можете увидеть вещи, которые вас поразят…
– Когда ты прошёл семь морей, тебя мало что может поразить, – сказал Капитан. – Пираты, острова, кишащие каннибалами, чудовища с такими пастями, что могут заглотить весь корабль целиком, от киля до верхних парусов, – мои ребята всё это видели. У них сердца драконов, мадам, ничто не может их устрашить. – Он махнул рукой в сторону Королевской Вестницы. – Если эта юная дама и её славная птица сопроводят нас в их края, вместе мы составим нешуточное Экспедиционное Войско. Мы вернём ваших заблудших овечек, мисс Ваткинс, – слово моряка и джентльмена. Всё, о чём я прошу, – это приглядеть за господами Планктоном и Палтусом. Я счёл за лучшее оставить их на «Голландце»: у господина Планктона, знаете ли, разболелись мозоли на ногах, а у господина Палтуса боли в желудке. Их задача – кормить попугая и заряжать «Мертвячку Дорис». Пушка должна стрелять каждый день строго в полдень. Если бы я не держал всё на корабле в образцовом порядке, боюсь, кое-кто из Команды мог бы и расслабиться.
Пообещав напомнить господам Планктону и Палтусу об их обязанностях, мисс Ваткинс пожелала Экспедиционному Войску удачи и успеха. Отдав честь, Команда сумела сделать поворот кругом лишь с лёгкой неразберихой, при этом никто ни с кем не столкнулся, а затем отправилась в путь, держа ориентир на хвостовые перья страуса.
Мисс Ваткинс сидела за столом, уставившись в пустоту. Золотая рыбка, оставленная без внимания, выписывала в воде восьмёрки. Стол был в полном порядке, а вот мысли мисс Ваткинс – нет: они бились в голове, хлопая тёмными крыльями.
«Ты не можешь запереть прошлое на ключ и делать вид, что его не было…»
Мисс Ваткинс поднялась из-за стола. Выбрав ключ из связки, висевшей на поясе, она открыла шкафчик и вытащила старую, изрядно помятую жестяную шляпную коробку. Когда-то она была расписана венками из роз и лилий, но краска давно выцвела, металл потускнел, и на нём была странная корка, словно жестянка обросла ракушками. Расправив плечи, мисс Ваткинс глубоко вдохнула и сняла крышку коробки. Внутри было всего лишь несколько предметов. Листок бумаги, сложенный много раз, кусок верёвки с узелками, россыпь мелких ракушек и половинка серебряного сердца на нитке коралловых бус. Дрожащей рукой мисс Ваткинс расправила листок бумаги. Надпись, усеянная чернильными кляксами, была сделана детским почерком. Шевеля губами, мисс Ваткинс прочитала:
Как лунный свет зальёт Особый Тис,
Заухает сова, и будет тявкать лис,
И пролетит ушан, и мявкнет чёрный кот,
Покроет копоть камни, пламя вверх пойдёт.
Всё – прах, и всё вернётся в прах.
Дом грусти, жди: тебя постигнет крах!
Мисс Ваткинс вздохнула.
– Это было давно, – прошептала она. – Мы были очень молоды, во всяком случае, дурную поэзию это извиняет. – Взяв коралловое ожерелье, она пропустила между пальцами бусины и остановила взгляд на маленьком сломанном сердце. – Да, когда-то это был дом грусти. Мы поклялись, что он падёт, но сдержать обещание можно разными способами. Господина Булкожора больше нет, и теперь всё по-другому. Дети здесь больше не страдают, как когда-то страдали мы. Я делаю всё возможное, чтобы они были в безопасности. Держись подальше, Малисия! Руки прочь от Пипа и Флоры…
– Могло быть и хуже, – сказал Горбо. – По крайней мере, видно, куда мы идём…
Ступеньки, ведущие вниз, были узковаты, но поганки, растущие на сырых стенах, испускали слабый зелёный свет.
Дверь, захлопнувшаяся за спиной Пипа, была плотно закрыта, вряд ли её можно будет сдвинуть с места.
– Нет смысла распускать нюни, – сказал Горбо. – Назад не пойдёшь, и в стороны тоже, поэтому мы пойдём вперёд.
Когда уже начало казаться, что ступеньки будут вести всё ниже и ниже, до самого центра Земли, путешественники обнаружили, что ступили на ровную площадку. Стены словно раздвинулись, открыв большую пещеру. Путешественников окружал целый лес чудовищных грибов, озарённых светящимися стенами. А прямо перед ними, задрав ногу на ближайший ствол гриба, весело справлял нужду Тигр.
Щенок подбежал к ним вприпрыжку и завилял хвостом; было не похоже, что он испытывает угрызения совести из-за причинённых им неприятностей.
– Если бы не ты, – обратился к нему Горбо, – сейчас мы уже переваривали бы чудесный завтрак. А теперь мы по другую сторону Виляющих Деревьев, не пойми как глубоко под землёй, и нам нечего есть, если не считать грибов.
Горбо как раз и стоял под гигантским грибом. Он посмотрел вверх и уставился на пластинки, расходящиеся над его головой, как спицы зонтика.
– Сложные штуки эти грибы, – задумчиво сказал Горбо. – Некоторые можно есть, некоторые нельзя, если, конечно, не хочешь заболеть или умереть, или и то и другое вместе. Мой двоюродный дедушка был фермером, он выращивал поганки. Как это он говорил?
По-моему, так. Или наоборот?
Не помню, как правильно.
– Стишки нам не помогут, – сказал Пип. – На этих грибах нет никаких пятен, ни красных на белом, ни белых на красном. Но что-то их всё-таки ело. – На шляпках многих грибов были полукруглые выемки, как если бы здоровенные куски были отгрызены. – Что-то с очень большим ртом. Вы только посмотрите на отметины от зубов!
– Ну, если что-то их ело, значит, и мы сможем, – решил Горбо. – Время завтрака давно позади, мы затеряны под землёй, и если нам предстоит чем-нибудь заняться, лучше сделать это на полный желудок. – Встав на цыпочки, он дотянулся до шляпки гриба, отломил кусочек, тщательно его обнюхал, затем положил в рот и принялся жевать. Жевал Горбо довольно долго. – Если поджарить, будет вкуснее, – сказал он оптимистично. – По счастью, я прихватил с собой мою шпажку для поджаривания хлеба и немного черемши. – Скинув с плеча верёвочную сумку, Горбо осмотрелся и увидел сухие черенки, валявшиеся повсюду. – Топлива полным-полно. Всё, что нам теперь нужно, – это развести небольшой костерок.
– Они поступают неправильно, мамоцка. – Великан уставился на желе из-за плеча матери. – Если они поедят грибов, то должны будут остаться там, внизу, навсегда.
