Генерал Хозин убедил Сталина, что 2-й ударной армии надо перейти к обороне и готовиться к выходу из окружения. В ней было к этому времени 11 пехотных дивизий, 3 кавалерийские дивизии и 5 пехотных бригад. К 4 мая 5 кавалерийских бригад вырвались из окружения, затем еще 2 пехотные дивизии и несколько небольших частей вырвались и присоединились к 59-й армии.

Генерал Власов и его заместитель, комиссар Иван Зуев, 12 мая вылетели на самолете из окружения, чтобы посоветоваться с Хозиным, а 14 мая вернулись в штаб с планом сооружения дороги сквозь непроходимую местность для переброски по ней войск. Немцы снова наращивали силы, чувствуя, что скоро уничтожат противника. Сюда был переброшен Баварский стрелковый корпус, и здесь, судя по некоторым признакам, немцы планировали нанести одновременный удар со стороны Чудово и Новгорода.

Хозин бросил в бой 59-ю армию, чтобы уменьшить нажим немцев на 2-ю армию, и Сталин согласился подождать со снятием блокады, пока не будет спасена 2-я ударная армия. Составили план одновременного удара 2-й и 59-й армий на 5 июля, но немцы эту подготовку обнаружили и сами перешли в наступление. Некоторые советские войска все же вырвались, но к 6 июля немцы прочно сомкнули кольцо вокруг оставшихся частей семи стрелковых дивизий и шести пехотных бригад – всего осталось в окружении 18–20 тысяч.

Генерал Хозин не пытался скрыть поражение, он немедленно сообщил о нем в Москву, а 8 июня с Центрального фронта срочно доставили генерала Мерецкова и пригласили в Ставку. Присутствовало фактически все командование. Сталин объявил: «Мы допустили большую ошибку, объединив Волховский и Ленинградский фронты. Генерал Хозин взялся руководить Волховской операцией, но не справился и не выполнил приказ Ставки об отводе 2-й армии, в результате немцы перерезали коммуникации и взяли ее в окружение».

Затем Сталин обратился к Мерецкову: «Вы, товарищ Мерецков, очень хорошо знаете Волховский фронт. Мы посылаем вас и генерала Василевского вывести 2-ю армию из окружения, даже если придется оставить тяжелую артиллерию и снаряжение».

Вечером того же дня Мерецков прилетел в Малую Вишеру, где находился штаб Хозина. Он застал печальную ситуацию: 2-я армия полностью отрезана, ресурсов у нее никаких нет и нет возможности доставить продукты или боеприпасы. Реальных резервов не было, но Мерецков сосредоточил какие мог войска и приказал начать ограниченное наступление 10 июня, чтобы попытаться создать коридор для выхода из окружения.

Попытка лишь отчасти увенчалась успехом. Немцы сосредоточили: на севере – 4 пехотные дивизии и дивизию СС, на юге – около 5 дивизий, включая Добровольческий легион «Нидерланды».

Мерецков предпринимал атаку за атакой, и Власов ударял с внутренней стороны кольца, и к 8 часам вечера 22 июня из окружения вырвались 6000 человек. Наконец на 23 июня было назначено общее массированное наступление, Власов и его бойцы должны были вложить все силы в этот последний бой. Наступление началось 23 июня в 11 часов 30 минут. 2-я армия подошла к позициям 59-й, а та ринулась открывать коридор. К рассвету (который быстро наступал во время белых ночей) был прорван узкий проход, через него вырвались первые бойцы 2-й армии. До полудня продолжался выход из окружения, затем немцы опять этот промежуток закрыли. Тут, как утверждает Мерецков, генерал Власов утратил контроль над ситуацией. Он приказал бойцам выбираться самостоятельно, небольшими группами, на свой страх и риск. Это их дезориентировало, они потеряли связь с Власовым. Но все же к вечеру 24-го коридор снова открыли и новые бойцы смогли прорваться через него. А в 9 часов 30 минут утра он опять был закрыт – и на этот раз окончательно.

Мерецков лично руководил спасательной операцией, утром 24-го несколько вышедших из окружения командиров сообщили ему, что видели Власова и его помощников на одной из проселочных дорог. Мерецков немедленно отправил в тот район, где видели Власова, танковый полк, моторизованную пехоту и своего адъютанта капитана М.Г. Борода. Но Власов исчез. Пытались связаться с ним по радио, зная, что у него есть приемник, – безуспешно. Потом стало известно, что Власов разделил свой штаб на 3 группы, и предполагалось, что к 11 вечера 24 июня они выйдут в расположение 46-й стрелковой дивизии, но, к несчастью, никто из них не знал, где находится ее командный пункт. Подойдя к реке Полисть, они попали под сильный пулеметный огонь немцев. Больше, видимо, Власова не видели. А Военный совет и генерал Афанасьев повернули на север. Через два дня группа Афанасьева встретила партизанский отряд и смогла установить контакт с другой партизанской группой, где имелся радиопередатчик. С его помощью Афанасьев сумел связаться 14 июля с Мерецковым и затем был доставлен самолетом.

В.Н. Иванов, секретарь ленинградской комсомольской организации, где-то видел Власова, но неясно, было это до или после инцидента возле реки Полисть. Иванова и других комсомольцев сбросили на парашютах за немецкой линией фронта, по ошибке летчик велел им прыгать над маленькой деревушкой, которая была занята отрядом эсэсовцев. Иванов, тяжело раненный, спрятался поблизости в лесу и там встретил Власова, который был в советской форме и держался по-прежнему уверенно. Потом они расстались, и опять след Власова затерялся.

После спасения Афанасьева Мерецков позвонил Жданову, тот приказал, чтобы партизаны предприняли широкие поиски генерала Власова и членов его штаба. Партизаны специально организовали 3 группы, обыскали весь район вокруг Поддубья на много километров, но не нашли. А несколько человек из командования его армии все же вернулись. Полковник A.C. Рогов, начальник разведки, шел из окружения тем же путем, что и Военный совет, но немного позади. Судьба комиссара Зуева долго оставалась неизвестной, потом его могилу случайно обнаружили на 105-м километре чудовской железной дороги возле станции Торфяная. Умирая от голода, раненный, ослабевший, он вышел к железной дороге и попросил у рабочих кусочек хлеба. Но один из них донес немцам. Зуев не дал себя схватить, вытащил револьвер и застрелился. Всего из окружения выбралось около 9322 человек, погибло от 8 до 10 тысяч.

А Власов не застрелился. 12 июля, за 2 дня до того, как Жданов приказал партизанам искать его, он сдался немцам, и вскоре нацистская пропаганда провозгласила его руководителем так называемого движения власовцев – организации русских солдат и офицеров, боровшихся против советской власти. Это единственный видный генерал, ставший изменником, переход его на сторону врага всегда имел неоднозначный характер, не всегда Власов следовал нацистским правилам игры. Но его предательство с таким ужасом воспринималось в России во время войны, что имя Власова почти не упоминали.

Но впоследствии многие советские авторы старались возложить