стояли лоснящиеся ухоженные лошади, и резиновым покрытием посередине заставило меня в очередной раз ахнуть. А вот запахи были все те же: опилки, сено, навоз и конский пот смешивались воедино, образуя неповторимый, приятный только настоящим конникам аромат. Лошади стояли, хрумкая сеном.

Кто-то из моих конкурентов уже вывел лошадь на середину и пристегнул развязки – специальные веревки, закрепленные с двух сторон у денников. Лошадь, конечно, можно чистить и в деннике, но на развязках значительно удобнее.

Я прошла по проходу, внимательно изучая таблички с именами, закрепленные на дверях денников. На них была информация о лошади и схемы кормления. Кормили здесь коней хорошо – это было заметно и без табличек, по лоснящимся бокам и блестящей шерсти.

Джинджер Голд оказался рыжим конем со светлой гривой и длинным хвостом. При виде меня он выглянул из денника и закивал головой, выпрашивая угощение.

– Спортивная помесь, – прочитала я на табличке. – И тебе… – Я сверилась с указанной датой рождения. – О, тринадцать лет, как и мне. Да ты в самом расцвете сил! Здорово!

Конь фыркнул. Я протянула ему сушку, и он ткнулся в ладонь бархатными губами, захватил угощение и начал радостно жевать. Судя по всему, я ему понравилась.

Я осторожно погладила его по шее, стараясь не делать резких движений: лошади такого не любят. В природе эти животные – жертвы, они всегда боятся, что их съедят конееды – мифические существа, прячущиеся за кустами или в пакетах на дорожке. Они очень страшные и всегда появляются в самый непредсказуемый момент. Страшнее только, если пакет, где прятался конеед, убрали.

На самом деле, конечно, конеедов не существует, но все конники и, главное, лошади в них верят.

К сожалению, большинство людей не знают об этом, когда подходят к лошади. Ведь внешне эти животные кажутся большими и бесстрашными, а огромное количество фильмов и книг, воспевающих красоту и благородство лошадей, играют с неосведомленными злую шутку. Все почему-то считают, что лошади будут вести себя только так, как описано в книгах, даже с незнакомыми людьми.

Конь осторожно толкнул меня в плечо, намекая, что готов продолжить общение и, главное, поедание вкусняшек. Я улыбнулась и вывела его на развязки. Пристегнула оба карабина и, выдав очередную сушку, достала щетки.

Многие считают чистку лошади просто потерей времени. На самом деле с нее начинается контакт с животным. Конь проверяет вас: насколько вы настойчивы, прося дать ногу, чтобы почистить специальным крючком стрелку в копыте, как сильно вы испугаетесь, если он попятится назад, что будете делать, если начнет инспектировать ваши карманы на предмет вкусняшек…

Я прекрасно знала все эти фокусы, поэтому почти не обращала внимания. Только когда Джинджер Голд начал уж слишком сильно попрошайничать и топать передней ногой, выражая свое возмущение, прикрикнула, чтобы он перестал так делать: хоть пол и резиновый, запасных ног у коня не было. Конь замер, недовольно кося глазом, правда, сразу получил очередную сушку и, довольный, зажевал ее.

Я сначала расчесала гриву и руками разобрала пышный хвост, извлекая опилки, после почистила коня металлической щеткой-скребницей против шерсти, потом – мягкой щеткой в обратную сторону, чтобы убрать всю пыль.

Внимательно проверив, не упустила ли чего, я протерла лошадь влажной тряпочкой и начала заплетать гриву в небольшие косички, которые сворачивала в шишечку и фиксировала специальной резинкой – ее я обнаружила там же, в ящике со щетками.

– Ой, а что ты делаешь? Это надо? – Пухлая девочка, которая чистила лошадь по соседству, подошла ближе.

Я вспомнила, как ее мама возмущалась и называла дочь по имени – Соня.

– Так же положено на соревнованиях, чтобы линия шеи была видна.

– Мы, когда прыгали, так не делали. Просто гриву в косу заплетали.

– Конкуристка? – понимающе протянула я.

– Ага. – Соня кивнула.

– Сколько прыгаешь?

– Ну… метр. – Она вздохнула. – Лошади нет, так бы больше напрыгала. Поэтому сюда и поступаю.

– А мама согласна? – Вопрос вырвался сам собой.

Я прикусила язык, но Соня ничего не заметила.

– А куда ей деваться? – спокойно произнесла она, вызвав в моей душе жгучую зависть. – Ты же понимаешь, лошади – это прикольно.

– Но о-о-очень опасно, – протянула я, и мы обе рассмеялись.

– Я – Соня.

– Оля. – Я сверилась со временем. – Тебе помочь заплестись?

– Давай! – обрадовалась она. – Ты – гриву, а я – хвост!

– Ты что? – охнула я, непроизвольно хватая новую подругу за руку. – Хвост нельзя ни в коем случае!

– Почему?

– По регламенту не положено. За это баллы могут снять. Лучше резиночки подавай, быстрее будет.

– Да? Ну ладно, – покорно согласилась Соня. – Вечно вы, выездюки, выпендриваетесь.

– Выездка – это эстетика, – покивала я. – Секунду подожди.

Я завела Джинджер Голда, на всякий случай привязала его к решетке денника так, чтобы он дотягивался до сена, но не мог поваляться в опилках, и начала плести гриву Сониному коню. Та с любопытством наблюдала за моими действиями, пытаясь запомнить.

– Круто! – выдохнула она и, спохватившись, добавила. – Спасибо! Научишь потом?

– Если поступим. – Я мрачно огляделась, оценивая шансы.

Кто-то так же, как и я, почистил лошадь и помогал соседу, кто-то все еще возился, пытаясь очистить желтые пятна со снежно-белой шкуры коня. Вообще-то белых лошадей не существует. Все они когда-то были другой масти, а потом перелиняли на радость тем, кто теперь должен был приводить это великолепие в порядок.

Мой взгляд снова упал на девочку, похожую на Риту. В своем сверкающем шлеме, начищенных до блеска сапогах, белоснежных бриджах и темно-синем рединготе она стояла со скучающим видом, а позади нее, в деннике, с таким же видом стоял вороной конь.

– Она его вообще чистить собирается? – пробормотала я, разрываясь между желанием наказать нахалку и состраданием к животному. Ведь попавшие под седло грязь или опилки могут привести к потертостям и очень болезненным ранам.

– Не знаю, Светке всегда все коноводы делают.

– Ты ее знаешь?

– Да, занималась как-то в клубе, где у нее лошадь стоит.

– И как она?

– Сидит хорошо. Лошадь ей берейтора работают, так что часто в призерах.

– Здесь коноводов нет. Может, поможем?

– Да не лезь ты к ней, – посоветовала Соня. – Она спасибо не скажет, еще и виноватой останешься.

– А как же лошадь? – Я с тревогой посмотрела на вороного красавца.

Соня только пожала плечами:

– Не знаю.

Я поколебалась, а потом решительно направилась к Свете:

– Помощь нужна?

Она смерила меня надменным взглядом:

– А ты кто такая?

Меня неприятно передернуло. Все-таки Соня была права, не стоило подходить к этой разряженной выскочке.

– Нет, так нет. – Я направилась к деннику Джинджер Голда.

– Подожди! – Видимо, Света все-таки сообразила, что к