– Клево!

С этими словами мы подошли к домику администрации. Смело толкнув дверь, я вошла внутрь.

На этот раз дверь в кабинет с деревянными панелями была открыта, а вместо рыжеволосой женщины там сидела молодая блондинка. При виде близнецов она заулыбалась.

– Доброе утро, мальчики, – слащаво протянула она.

– Доброе утро, – буркнул Витя. Судя по выражению его лица, он не был в восторге от блондинки. – Ксения, это наша подруга, ей надо оригиналы сдать.

– По-одруга? – понимающе протянула женщина, растягивая губы еще шире. Я нахмурилась и на всякий случай отодвинулась от ребят, а то подумают еще чего!

Меня всегда раздражало, когда взрослые начинали многозначительно улыбаться, если видели гуляющими мальчика и девочку. Словно просто дружбы быть не могло, и надо было обязательно в этого мальчика влюбиться.

– Да, я вот… – Я достала смятую доверенность. – И свидетельство.

Его я вечером вытащила из тумбочки, куда бабушка по приезду сложила все документы. Конечно, брать без спросу нехорошо, но все-таки свидетельство о рождении было моим, значит, я имела право достать его.

– А копия паспорта родителей? – поинтересовалась блондинка, забирая доверенность.

– Обоих? – охнула я.

– Нет, достаточно того, кто дал согласие. – Она открыла красную папку, лежащую на столе, и сверилась со списком. – А, вот, есть, прислано в электронном виде. Тогда я распечатаю.

Она застучала по клавиатуре. Принтер зашумел и выплюнул лист бумаги с копией папиного паспорта. Ксения убрала все в папку, и я выдохнула: неужели прорвалась?

– Так, и еще страховка… – Блондинка вопросительно взглянула на меня.

– А… страховка… Мне никто про нее не сказал, – промямлила я.

– Мы же рассылали перечень документов.

– И что теперь? – Я похолодела. Неужели из-за такой малости меня не допустят до смотра?

Ксения пожала плечами:

– Теоретически я могу ее оформить прямо сейчас. Только надо, чтобы твои родители расписались.

– Но… – Я охнула, потому что Витя больно двинул мне локтем под ребро.

– Что? – Ксения недоуменно нахмурилась.

– А у нее родители поехали кофе пить, – сообщил Толя.

– Они что, не хотят посмотреть, как их дочь ездит верхом?

– Боятся, – улыбнулся Витя. – Вы же знаете, так бывает.

– Ясно. Тогда как же…

Близнецы переглянулись.

– Давайте нам бланк, – предложил Витя. – Мы с Толиком сбегаем, пока Оля на жеребьевке.

– Ладно. – Ксения быстро застучала по клавиатуре. – Вот, держите.

Она вынула из принтера несколько листков и поставила на них галочки ручкой.

– Пусть распишутся здесь и здесь… Оплата, как я понимаю, наличкой?

– Я могу сама оплатить. – Я достала карточку и добавила до правдоподобности. – А мама мне потом перекинет…

– Хорошо. – Ксения протянула терминал, подождала, пока пройдет оплата, и прикрепила чек к полису. – Все, жду подписей.

– Спасибо. – Мы втроем выскочили наружу как раз в тот момент, когда к домику потянулись родители с детьми.

– И что теперь? – осведомилась я. – Как мои родители подпишут страховку?

– А, ерунда, – отмахнулся Витя. – У тебя же фото доверенности осталось?

– Ага.

– Шли мне.

– Зачем?

– Мы за твоего папу подпишем, – пояснил Толя.

– А это… это законно? – Я выпучила глаза.

– Ну… теоретически…

– Конечно нет, – оборвал брата Витя. – Но никто не узнает.

«Тайное всегда становится явным!» – пронеслось в голове, но я отмахнулась. В конце концов, не зря же я проделала такой долгий путь, чтобы отступать из-за какой-то там бумажки!

Отправив Вите папино письмо, я подхватила пакет с конными вещами, который близнецы мне принесли, и отправилась к раздевалке, где на дверях уже были вывешены расписание и регламент конкурсного отбора.

Глава 13

На всякий случай я все внимательно прочитала. На каждую лошадь приходилось по два всадника. Выступающий первым должен был почистить и поседлать, а второй – расседлать и привести в порядок амуницию: то, что одевалось на лошадь для работы.

– Это еще что такое?! – возмутилась за моей спиной одна из мам.

Я вздрогнула и обернулась, испугавшись, что слова относятся ко мне, но женщина ткнула пальцем, вернее, длинным алым ногтем в расписание.

– Почему моя дочь должна чистить лошадь? Это же грязь! У нее один редингот пятьдесят тысяч стоит! Неужели у вас нет коноводов?

Рядом с ней, уткнувшись в огромный телефон в розовом чехле со стразами, стояла моя ровесница, судя по всему, та самая дочь, которая не хотела возиться с седловкой. Мне она неуловимо напомнила Риту: такая же дорогая одежда и надменное выражение лица.

– В нашей академии все всадники сами ухаживают за лошадьми, – пояснила уже знакомая мне рыжеволосая женщина. Я и не заметила, откуда она появилась. – Это часть учебной программы. И в данном случае мы хотим понять уровень всадника и его знания во всех областях.

– Хорошо, сколько будет стоить, чтобы моему ребенку поседлали лошадь? – напирала женщина.

– Нисколько. Просто вашей дочери снимут за это баллы.

– Что? Вы конюхов учить будете или спортсменов?

– Какое хамство! – возмутилась другая мама. Она была полной, тяжело дышала и постоянно обмахивалась каким-то листиком. – Вы что, не знаете, что клиент всегда прав?

– Прав он не всегда, к тому же здесь не магазин, а учебное заведение, – возразила женщина.

– И что?

– Если вас что-то не устраивает, вы можете просто забрать документы и уехать. В нашем городе много клубов, и вы легко найдете тот, который подходит под ваши требования, – рыжеволосая улыбнулась.

– Но…

– Мама, прекрати! – Полная темноволосая девочка дернула ее за рукав куртки. – Я умею чистить и седлать!

– Сонечка, но это же опасно, – всплеснула руками та.

Я фыркнула, и мы с девочкой обменялись понимающими взглядами, а потом закатили глаза. Родители иногда бывают такими душными!

– В общем, условия объявлены, – жестко сказала рыжеволосая женщина. – Кто не согласен – может уйти прямо сейчас. Остальных прошу идти переодеваться и начать готовить лошадей к старту.

Раздевалки были расположены в подвальном помещении. Родителям позволили сопровождать нас до огромных деревянных дверей с вырезанными на них мордами лошадей. Дальше две сотрудницы в бриджах и жилетах с эмблемами школы уведомили, что женская раздевалка – направо, мужская – налево, а сопровождающие остаются за дверями. Это вызвало очередную волну возмущения.

– Почему не пускают?

– Диме обязательно надо поправить галстук!

– Сима не может сама застегнуть сапоги!

– Я должна подогнать шлем Машеньке!

Дети переглядывались. Кто-то тяжело вздыхал, кто-то делал каменное лицо, а кто-то, наоборот, растерянно озирался, до последнего надеясь на присутствие мамы.

Одна девочка даже попыталась попросить, чтобы родителей пустили, потому что она сама не справится, но девушки были непреклонны.

– Вам все равно придется жить в кампусе и все делать самим, – пояснили они.

– Да, но…

Слушать очередной спор я не стала, предпочитая потратить время на чистку лошади. Еще неизвестно, в каком