кончали с собой. Но даже со смертью страдания не заканчивались. Их сыновья и дочери, рожденные в среде пленников или от смешанных браков между рабами и льуку, становились невольниками вместо отцов и матерей. Проклятая кровь дара обрекала детей на судьбу их родителей, хотя некоторые из полукровок сумели стать полноправными членами племен льуку, поскольку были отпрысками могущественных танов.

Два года спустя после высадки девять десятых мужчин и женщин, прибывших в Укьу на городах-кораблях, были мертвы.

* * *

Первые лучи рассвета струились через решетку на самом верху туннеля, разбавляя мрак внутри подземной камеры.

– Не берусь представить, что пришлось претерпеть тебе за последующие девятнадцать лет, – промолвил Луан Цзиа.

Ничто из сказанного ему Кудьу или Вадьу не соответствовало истине. Но он надеялся, вопреки всему, что спасение этого старика свидетельствует, что льуку все-таки отказались от безумного плана пересечь океан и развязать войну.

– Неужто прошло целых девятнадцать лет? – пробормотал Ога Кидосу. – Так много моих друзей… были избиты, искалечены, а затем умерли. Сколько раз я и сам мечтал умереть, но мне так хотелось увидеть напоследок родной дом…

* * *

Чтобы завоевать Дара, льуку сначала требовалось найти способ попасть туда.

Пэкьу Тенрьо понимал, что определенный сильным океанским течением путь, которым следовал флот Криты, для него не подходит. Даже города-корабли не смогут преодолеть течение, и дорога «вверх по реке», если можно так выразиться, – несбыточная мечта. Посему Тенрьо приложил все усилия, дабы отыскать новый способ достичь Дара.

Тщательно изучив бортовые журналы кораблей-городов и умело применяя пытки к лоцманам из Дара, которых до поры до времени щадили ради этой цели, пэкьу составил приблизительное представление о местонахождении Островов. Как всегда осторожный, он распорядился послать небольшую разведывательную экспедицию исключительно с целью подтвердить догадку о расположении архипелага.

Вместо плененных городов-кораблей, которые Тенрьо намеревался использовать для доставки в Дара сил вторжения, пэкьу составил разведывательную эскадру из судов, построенных по морским стандартам льуку с дополнением новшеств, почерпнутых у иноземных корабелов.

Хотя льуку и агоны были народами кочевыми, перемещающимися по степи на спинах гаринафинов, часть племен осела на побережье и плавала по морям на судах, значительно более совершенных, нежели маленькие коракли, какие довелось видеть Луану Цзиа. Некоторые из них состояли из нескольких круглых кораклей, соединенных между собой костяной структурой в виде решетки; поверх нее натягивалось полотно из шкур гаринафинов, одновременно водонепроницаемое и огнестойкое, образуя платформу. К решетке крепились наполненные воздухом пузыри животных, придавая дополнительную плавучесть. Эти бескилевые суда, несмотря на малую осадку, были на удивление остойчивыми, хотя и близко не обладали вместимостью городов-кораблей, а уж перевозка на них гаринафинов была и вовсе немыслима.

Флот из этих кораблей льуку, усиленный несколькими судами, которые степняки в качестве пробы сил построили по канонам Дара еще при жизни адмирала Криты, получил приказ отправиться строго на запад, дабы попытаться отыскать острова Дара. Льуку никогда не заплывали далеко в океан, веря, что его однообразное пространство простирается в том направлении до бесконечности. В большинстве своем их корабли ходили вдоль берега, перевозя товары для торговли или воинов для набегов. Но теперь льуку знали, что за горизонтом есть земля, а потому все мужчины и женщины на борту были исполнены рвения и радостных ожиданий.

Однако обратно вернулся только один из этих кораблей, год с лишним спустя, и доставил весть, что путь на запад непроходим. Флот сумел пересечь океанское течение в той области, где оно замедлялось, как и было отмечено в журналах Криты. После этого он оказался неподалеку от Стены Бурь, тоже описанной адмиралом.

Уцелевшие говорили о завесе из циклонов, встающей от моря до неба. Долгие месяцы корабли плыли сперва на север, а затем на юг, в надежде отыскать открытый проход, но так ничего и не нашли. Обескураженный командир эскадры приказал отважно ринуться прямо в бурю, но та оказалась такой яростной, что все прочие суда льуку погибли, а этому только чудом удалось вовремя отойти. Затем один из циклонов отделился от стены и, словно был наделен собственным разумом, несколько дней упорно гонялся за уцелевшим кораблем, играя с ним, как кот с мышью. И лишь по чистому везению капитану удалось оторваться от преследования и вернуться с докладом на родину.

«Пэкьу стоит оставить свою мечту, – заявил устрашенный капитан, – похоже, дорогу в рай охраняют яростные демоны моря и воздуха».

Но Тенрьо не сдался. Он приказал казнить спасшихся моряков за то, что проявили трусость и посмели ослушаться приказа: им было велено найти проход к островам Дара, а не возвращаться назад, поджав хвосты, с жалкими уверениями, что сие невозможно.

Была отправлена вторая экспедиция, чтобы довершить то, чего не сумела сделать первая.

– Полное повиновение! – пророкотал пэкьу Тенрьо. – Запомните это!

Однако судьба нового флота оказалась еще трагичнее: прошел год, а ни один из кораблей так и не вернулся. Кое-кто из самых преданных Тенрьо танов ворчал, что бескомпромиссный приказ пэкьу, видимо, побудил участников второй экспедиции сбежать и попробовать найти приют на каких-нибудь необитаемых островах, предпочтя жизнь отшельников верной смерти, будь то от Стены Бурь или от руки властителя.

Пэкьу признал наконец, что его план завоевания Дара не что иное, как несбыточная мечта, и больше не говорил об этом.

Уцелевших пленников распределили по племенам как обычных рабов, и льуку вернулись к кочевой жизни в степи, видения рая постепенно выветрились у них из головы. Флотилия городов-кораблей стояла на якорях у берега под охраной специального подразделения армии льуку и дюжины гаринафинов. Время от времени агоны, которых вынудили переселиться в самые неприютные районы степи, устраивали бунты, и тогда Тенрьо отряжал отряды на их подавление. Но в остальном жизнь вернулась к привычному для большинства туземцев укладу.

А затем, пять лет спустя после отплытия второй экспедиции, на берега Укьу и Гондэ выбросило обломки кораблекрушения. Вырезанные на кости изображения красноречиво свидетельствовали о том, что это остатки второй экспедиции флота.

Да вот только флот этот, покинув Укьу, отплыл на северо-запад, а обломки принесло с юго-востока.

* * *

– Это и был тот самый ключ, который помог мне разгадать тайну течения, – сказал Луан Цзиа.

– Ключ?

Луан объяснил, что Кудьу и Вадьу попросили его найти путь обратно в Дара, и он внимательнейшим образом изучил записи, которые ему показали. Район и время обнаружения обломков кораблекрушения помогли ученому совершить настоящий прорыв.

– Это кольцо, – пробормотал он. – Великое океанское течение описывает круг.

– К такому же выводу пришел и пэкьу Тенрьо, – кивнул Ога Кидосу. – Течение, которое принесло нас сюда,