подобно змею, кусающему свой хвост. Если бы адмирал Крита продолжил следовать ему, даже когда оно замедлилось близ берегов Укьу, нас принесло бы обратно к островам Дара.

– Надо полагать, что мы с Дзоми, твоей дочерью, обнаружили обломки того же флота, – промолвил Луан.

И он рассказал Оге о фантастическом видении, посетившем Дзоми в бытность ее еще ребенком, и про то, что его собственное стремление исследовать север подстегнули именно таинственные находки с вырезанным по кости стилизованным изображением гаринафина.

– Получается, экспедиция Мапидэрэ вдохновила отправку двух флотов пэкьу Тенрьо, а те, в свою очередь, привели сюда вас, – с удивлением отметил Ога Кидосу. – Какая удивительная череда совпадений.

– Представляющая собой такое же кольцо, как и океанское течение, соединившее нас, – ответил Луан Цзиа. – Возможно, оглядываясь на свой жизненный путь, мы понимаем, что за подобными совпадениями стоит сама судьба.

Ога покачал головой и хмыкнул:

– Философ из меня неважнецкий. Я могу лишь сказать, что обломки этого второго флота навели пэкьу Тенрьо на мысль, что существует некий северо-западный проход в Дара. Флот вторжения должен отплыть на северо-запад, снова войти в течение и следовать ему, пока не прибудет в Дара. Мечта пэкьу Тенрьо о великом завоевании снова ожила. Он отрядил для проверки маршрута третью флотилию, на этот раз строго-настрого приказав морякам не подвергать себя ненужному риску и раздобыть ценные сведения. Эта экспедиция вернулась спустя год с докладом, что течение действительно вынесло их в северную часть Дара, где кораклям лишь ценой огромных усилий удалось вырваться из потока. Но, увы, Стена Бурь была и там…

– …о чем нам обоим прекрасно известно, – перебил собеседника Луан Цзиа и легонько хмыкнул.

– Образующие Стену штормы там перемещаются хаотически и угрожают поглотить любые приблизившиеся корабли. Хотя третий флот целых три месяца держался близ Стены Бурь, однако морякам так и не удалось найти проход. А попытка пойти через нее напролом привела бы к повторению трагедии, постигшей вторую экспедицию. Пэкьу Тенрьо собрал всех рассеянных по степным племенам пленников из флота адмирала Криты и бросил нас в темницу.

– Потому что хотел выведать у вас тайну прохода через Стену Бурь? – спросил Луан.

Ога устало кивнул.

– Не важно, сколько раз мы повторяли, что прошли через Стену исключительно благодаря удаче, сами не зная, как это работает. Пэкьу упорно отказывался поверить. Пытки были безжалостными, и некоторые из пленников, не в силах терпеть боль, давали ответы. Совершенно очевидно, что все эти навигационные приемы оказались фикцией, что выявилось в ходе последующих экспедиций, и обманщиков казнили. Долгие годы я слагал эпос о пэкьу Тенрьо – вы наверняка слышали обрывки из него. То был способ выжить, и я развлекал правителя в надежде, что мне удастся при помощи вымышленного рассказа пробудить в его сердце добрые чувства, смягчив исконно присущие ему жестокость и воинственность. Так, по преданию, Тутутика раздает мужчинам и женщинам волшебные зеркала, в которых они выглядят прекраснее, чем на самом деле, и тем самым подвигает их становиться лучше. Но перед лицом таких ужасов я не сумел сдержать язык и однажды сочинил главу, где пэкьу выглядел таким, какой он есть: человеком, видящим прекрасный сон, который на поверку обращается для всех лишь кошмаром. В приступе ярости Тенрьо изгнал меня прочь и бросил сюда, чтобы я осознал свои проступки. Я уже потерял счет дням, проведенным в этой лишенной солнца темнице. Я последний уцелевший из тех, кто прибыл из Дара, и, как сами видите, едва ли протяну долго.

Луан Цзиа закрыл глаза и переосмыслил все, что случилось с ним со дня выхода на берег. Все оказалось ложью.

Разглядывая «Гитрэ юту» и обломки плота-змея, принц и принцесса льуку наверняка сообразили, что он крупный ученый, и разработали хитрый план. Они построили массовые могильники и состряпали фальшивую историю взаимоотношений дара и аборигенов. Воспользовавшись его инстинктами учителя и уязвимостью после мучительного путешествия, Кудьу и Вадьу обманом заставили Луана указать их флоту путь в Дара.

Вместо того чтобы везти тела умерших членов экспедиции Криты, флот доставит на Острова огромную армию и принесет гибель десяткам тысяч человек.

Хотя льуку уже знали, что океанское течение описывает кольцо, Луану они ничего про это не сообщили. Вероятно, то была проверка, действительно ли он так умен или просто делает вид, не обладая на самом деле знанием, как делали многие «повелители Дара».

Загадка, которую льуку так и не удалось решить, заключалась в том, как можно пробраться через Стену Бурь. Именно ее и предложили Луану. Кудьу и Вадьу задумали сделать его соучастником в величайшем из бедствий, которые когда-либо обрушивались на Дара.

Луан вздрогнул. А ведь это им почти удалось.

Стена Бурь, подобно цикаде, вылезающей из земли только в определенные годы или во время солнечных и лунных затмений, подчиняется определенному распорядку. Периодически в ней открываются проходы различной ширины и продолжительности. Луану Цзиа удалось наконец составить модель, в которую вписывались все накопленные факты. Используя эту модель, можно было предсказать точную дату образования в Стене Бурь очередного устойчивого прохода, через который мог пройти флот вторжения.

А ведь он записал вычисления в «Гитрэ юту», оставив книгу лежать в шатре, который делит с Кудьу и Вадьу. Необходимо срочно возвращаться, пока ответ не попал в руки льуку.

Луан ринулся наверх по туннелю к поверхности, но в последний момент сделанная из костей решетка захлопнулась перед ним.

– Луан Цзиа. – По туннелю разнесся голос Кудьу. Он звучал холодно и был лишен уважения, которое принц всегда демонстрировал по отношению к гостю. – Твоя попытка совершить измену раскрыта.

Глава 50

Возвращение домой

Укьу и Гондэ, двумя годами ранее

Расчеты Луана Цзиа выдали льуку точное время образования следующего устойчивого прохода в Стене Бурь к северу от Дара. Чтобы попасть туда вовремя, флоту требовалось выйти из Укьу почти за год до намеченной даты.

Это означало, что приготовления к величайшему в истории степных народов вторжению следовало начать без промедления.

Огромные города-корабли требовалось приспособить для перевозки гаринафинов и воинов льуку, а также запаса продовольствия и фуража, которого хватит по меньшей мере на год. В итоге экспедиционный корпус составили шестьдесят гаринафинов и пять тысяч воинов под началом самого пэкьу, намеревавшегося устроить оплот в Дара. Старший сын Тенрьо, Кудьу Роатан, оставался управлять королевством. Как только основа господства будет заложена, а население Дара покорено, в свой новый дом переберутся следующие племена льуку.

Однако для успеха этого дерзкого плана следовало знать не одно-единственное время, но целую серию дат, в которые