Есть шанс, что все несостыковки в его речи — совпадение. А может, он и врёт, но не потому, что виновен в исчезновении Прасковьи.

Я осторожно обернула очки в платок и сунула в карман. Сумки у меня с собой не было, поэтому придётся таскать прямо так. Я надеялась, что при необходимости на этих очках окажутся важные отпечатки.

— От корзинки тянется тропа. Предположу, что по ней ступали только один раз. Ведёт она явно не к выходу из леса, через который вышел Афанасий. Значит, в эту сторону двинулась Прасковья. Следов крови и борьбы нет, значит, пока что это не убийство, — вслух рассуждала я, уже выходя к нужной тропке и останавливаясь. Неизвестно, куда она вела, но хотелось верить, что к Прасковье.

Максим без слов двинулся за мной, и мы вдвоём зашагали вперёд, надеясь выяснить хоть что-то ещё.

Тропа тянулась довольно далеко. Спустя минут десять мы оба потеряли терпение и остановились. Я присела на траву и взглянула на своего спутника.

— Думаешь, она бы пошла так далеко? — Парень перевёл на меня взгляд, ожидая ответа.

— Они часами ходят по лесу и собирают ягоды. Думаешь, её бы остановило расстояние в несколько километров, особенно если учесть, что её точно что-то тревожило.

Я старалась рассуждать логически — как, собственно, делала всегда. Ко мне пришло ощущение уверенности в том, что скоро лес должен закончиться.

— Вспомни, река не с этой стороны?

— Нет. Там и там. — Максим показал рукой, и я снова поймала его на странностях.

Как учитель географии, он мог обозначить позиции сторонами света, но он ограничился одним наречием.

Я была окончательно выбита из колеи. Парень явно только делал вид, что работает учителем географии, но почему-то не сообщал о том, что соврал мне.

Я не могла понять, какие цели он мог преследовать, что пытался скрыть. Чтобы не показать ему, что я о чём-то догадываюсь, пришлось согласно кивнуть и направиться на север — туда, где не было реки и основного выхода из леса. Именно в ту сторону тянулся след, поэтому был шанс, что Прасковья просто покинула местность, а не была жестоко убита неизвестным.

Макс не подозревал, что я в нём сомневаюсь. Он шёл рядом, внимательно осматривая территорию, а я никак не могла отделаться от чувства, что меня водят за нос. А что, если направление, в котором мы идём, ложное, и парень специально вёл меня в логово к виновнику происшествия в посёлке?

Я прикинула свои шансы на побег в случае чего и немного успокоилась. Мною было пережито достаточно безвыходных на первый взгляд ситуаций, поэтому опыт должен был помочь.

Спустя несколько минут напряжённого молчания я решилась задать Максу пару вопросов, связанных с его профессией, чтобы наверняка убедиться в том, что он лжёт, но лес резко закончился, и мы вышли на трассу. Она была пустой и тихой, будто машины ездили по ней раз в несколько недель. Ни следов от шин, ни мусора на обочине, ни каких-либо ещё свидетельств того, что здесь бывают люди.

— Дальше идти нет смысла, мы уже не найдём следов. Она либо пошла по дороге в сторону посёлка, либо попросила кого-то подбросить, — вслух проговорила я, глядя то в одну сторону дороги, то в другую.

— В Забивалово машина есть только у тебя. Жмуриков разбил свою около месяца назад, сдал её в ремонт и сейчас ходит пешком. — Максим как ни в чём не бывало пытался мне помочь и задумчиво рассматривал асфальт. — Если только трактористы. В посёлке их двое.

Я отошла подальше от Макса, рассуждая. Чисто теоретически ближе к вечеру тракторист мог ехать в сторону посёлка с полей и зацепить по дороге Прасковью. На своих двоих женщина бы шла очень долго. Для того, чтобы выяснить, причастны ли работники к исчезновению старушки, нужно было найти их и допросить.

— Знаешь, где их можно увидеть? — Я обернулась к одному из своих тайных подозреваемых и посмотрела на него в упор.

Он мог помочь мне распутать хотя бы часть этого клубка, а если уж причастен, то рано или поздно сделает ошибку, и я раскушу его.

Макс посмотрел на наручные часы, затем на небо. Он задумчиво перевёл на меня взгляд, очевидно, прикидывая, где в такое время могут находиться трактористы.

Молчание затянулось на минуту, и я снова повторила свой вопрос, думая, что он мог его не расслышать:

— Макс? Так где…

— Сложно сказать, — перебил он, хмуря брови. — Они любят провести рабочий день с бутылкой в руках, но иногда выезжают в поле. Поэтому угадать, где они сегодня — невозможно. А так их рабочее место в двух километрах отсюда, я могу показать.

Мой тяжёлый измученный вздох не смог остаться за зубами. Я здесь всего сутки, но уже успела устать и от посёлка, и от расследования, и от жителей Забивалова. Взаимодействовать с ними было крайне тяжело, особенно с теми, кто плохо слышал или видел. Ещё хуже дело обстояло с выпивающим населением, и я была расстроена, что именно с таким мне придётся вести беседы снова. Одно посещение поминок некоего Яши стоило мне массы нервных клеток.

— Хорошо, поехали к трактористам, — иных зацепок не было, поэтому выбора тоже. — Пройдём к машине по трассе.

Мне хотелось узнать, какое расстояние нужно было пройти Прасковье Ефимовне, чтобы добраться до посёлка. Могла ли она сама дойти до места назначения, или её точно везли на транспорте?

Слишком много вопросов, закрыть которые мне может помочь только население Забивалова. Тяжёлое, местами неконтактное население.

— Выглядишь очень напряжённой. Что-то случилось? — Макс поравнялся со мной, и мы вместе направились вперёд, в сторону основного входа в лес.

Я замялась. Чувствовала, что рано или поздно нужно будет поговорить с ним о моих подозрениях, но понимала, что сейчас не те время и место. Предполагала, что лучше сделать это в более располагающей к откровениям обстановке.

— Да. У меня пропала подруга, — решила выкрутиться я, бросая косой взгляд на Макса. Он неотрывно смотрел на меня, словно уже догадывался о чём-то, но лезть в эти дебри пока тоже опасался. — А ещё я очень устала и хотела бы расслабиться. Как относишься к тому, чтобы немного посидеть у меня вечером?

Максим резко остановился, удивлённо глядя мне в спину. Он явно не ожидал такого потепления в свою сторону, а я, в свою очередь, уже придумала гениальный план того, как его раскрепостить. Я