ударом сбил клинок противника вниз и сразу ударил нападавшего в правую руку, а затем размахнулся, крутанув клинок над головой, и рубанул его в левую ногу. Ютару такой финт никогда не нравился… точно — Ютар! Ибо этим ударом я сильно открывался с левой стороны, но как я и предполагал, резкая и сильная боль от серебра не дала противнику сосредоточиться и контратаковать. Я выбил у него из руки оружие и пнул смертельно раненого врага подальше от себя (под Дюка Нюкема кошу, чтоль? Ногами тут пинаюсь), после быстро развернулся к третьему из партии щегла — и вовремя, надо сказать. Вытянувшись на цыпочках и втянув живот, ибо отпрыгнуть не додумался, я чудом избежал клинка врага. Тот пролетел совсем близко и чуть не полоснул меня по носу. Свезло, а то потом доказывай всем, что нос тебе в бою отхватили, а не дурная болезнь. А дальше уже рефлексы сами сработали — наступив на лезвие противника, дабы он сразу не ретировался, я ударил, и ударил, как говорится, от плеча до жопы.

Быстро осмотрев местность, я увидел ещё троих: двое махали кинжалами, явно сражаясь с кем-то, но этого кого-то я почему-то не видел (Тамика совсем что ли нежить?), третий был дальше всех и, скорее всего, тоже собирался атаковать. Я поспешил выручать свою «горячо любимую» императрицу. Приблизившись, я вернул себе обычное зрение и увидел, как Тамика удачно отбивается от двух щеглов. Всё, буду так их теперь называть, им подходит.

Заметив меня, императрица сместилась немного в сторону, развернув противника ко мне спиной, я не растерялся и рванул к нему. Я уже занёс клинок для удара, но вдруг моя рука дернулась, её сковало резкой болью, и сабелька выскользнула из ослабевших пальцев. Взглянув на очаг боли, я увидел оперение болта, торчащее из моей ключицы. Так вот почему третий щегол был дальше всех и не спешил приблизиться — арбалетчик, сука. Противник, которого я так и не застал врасплох, резко развернулся и махнул клинком — грудь моя вспыхнула болью мгновенно. Падая, я уже терял сознание от жгучей боли, казалось, что одежда на мне вспыхнула ярким пламенем. Удар головой об землю на мгновение вернул меня в реальность, но кроны деревьев в ночном небе поплыли, словно обманчивые облака. Звуки доносились откуда-то издалека, сложно было что-то разобрать, но показалось, что меня кто-то звал… И я потерял сознание.

Когда я уже хотел было отправиться навстречу свету в конце туннеля, моё сознание начало понемногу возвращаться в реальность, звуки стали доходить до меня более отчетливо, и я уже смог разобрать не только своё имя, но и отборные ругательства. Жгучая боль стала уходить, уступая место прохладе, а после — успокаивающему теплу…

* * *

«Императрица» заметила, как один из адептов серьёзно ранил Алказара. Совсем не по плану. Уже начиная раздражаться от этого спектакля, она быстрой мыслью активировала ментальные печати в головах всех троих. Обезглавленные тела адептов упали на землю.

Вампирша подошла ближе к телу своей игрушки и оценила его состояние: сам не выберется, придётся помочь.

Аназапта присела рядом и сконцентрировалась на исцелении, давно она не делала подобного, и лечение далось ей с трудом. Как только раны Алказара затянулись, Престор достала у него из кармана Демоническую власть — данный артефакт уже давно искали, и она, и Тоска, и девятые. Тёмная Госпожа могла бы сейчас спокойно забрать столь важный компонент её планов и избавиться от Алказара, найти вместо него более покладистую и не такую дурную игрушку, к примеру, ту же самую девчонку, которую он недавно ненамеренно обратил.

Древняя вампирша размышляла, держа в руках артефакт из другого мира, и в итоге пришла к выводу, что этот несуразный придурок ей пока ещё будет полезен. Парень был рождён с демонической кровью, поэтому у него было больше шансов на успех, чем у неё или у той же Верены. Тем более, он уже заработал себе «неплохую» репутацию, теперь остаётся только создать образ врага Эванора, и парня можно будет использовать как козла отпущения, чтобы заслужить лояльность тех же девятых. Значит, не нужно отходить от планов, которые и так пришлось форсировать после его появления.

Сегодня они здесь лишь для того, чтобы подготовить почву для семян ненависти в его разу­ме, время пожинать плоды наступит чуть позже. Демоническая власть всё равно бесполезна без посоха Забвенья, части которого только ещё предстояло найти.

Аназапта убрала амулет обратно в карман игрушки и сняла с него кольцо защиты, дабы оно не помешало ей в дальнейшем, поскольку та не сомневалась, что Алказар спасует в решающий момент. Тёмная Госпожа набрала в колбу его ценной крови и закончила лечение.

* * *

— Очнись уже, припадочный, — влепила мне по щам Тамика. — Тебе ещё работать.

— Я… вроде в порядке, — произнёс я и понял, что действительно был в порядке.

На месте ран, нанесённых серебром, практически не осталось и следа, только сильный зуд напоминал о полученных недавно травмах. Расплывчатые облака надо мной вновь собрались в отчётливые силуэты крон деревьев, и на их фоне чётко выделялось бледное лицо императрицы, которая сидела рядом.

— Это хорошо, переведи дух, и пойдём дальше, — сказала она и отстегнула небольшую фляжку с пояса. — Выпей.

Я не стал спорить и пригубил. На вкус жидкость была такой же, как и недавно выпитая мною у Верены валерьянка для вампиров. Чистейшая жизнь.

— Почему? — спросил я, придерживаясь традиций классического киношного сценария.

— Что почему? — Тамика тоже не стала далеко отходить от текста шаблона.

— Ну, я бы помер, и многие бы проблемы решились, — я сделал ещё один глоток. — Мол, всё улажено, я лично завалила вероломных подданных, и всё такое.

Тамика задумалась на мгновение — надеюсь, я не подал ей идею. После, как обычно, вампирша одарила меня своей улыбкой, полной нежной фальши.

— Делакруа — демонопоклонник, и его слуги не ушли от него далеко. Он убил Эммилию и пытался устранить тебя, именно он косвенно повинен в уничтожении Санминора, — отчеканила императрица, будто зубрила этот текст полночи. — Ты поможешь мне остановить его, станешь героем империи и тем самым заработаешь толику милости