Шрифт:
Закладка:
Глаза Аполлиона сверкали, как угли.
– Знаешь, Орион Аталар, мне не нравится, что ты до сих пор не освободился от черной короны, – сказал он.
– Пусть сначала кто-нибудь соизволит мне объяснить, что это за хрень, – буркнул Хант.
В его жизненные планы никак не входила беседа с тремя принцами Хела.
– На нашей планете черные короны были ошейниками, – угрюмо пояснил Танатос. Казалось, он вот-вот перепрыгнет яму и атакует со всей мощью своего тела. Хант следил за каждым его движением. – Это заклинания, созданные астериями для нашего порабощения.
Хант повернулся к Аидасу:
– Когда мы встретились в первый раз, помню, тебя удивило это украшение на моем лбу. Почему?
Аидас не успел ответить. Аполлион его опередил.
– Потому что принцев Хела невозможно сдержать черными коронами. Астерии это узнали, и с этого началось их изгнание с Хела. А поскольку ты создан принцами Хела, тебя это тоже не должно сдерживать.
Создан ими? Этими негодяями?
У Ханта не находилось слов. Он не знал, как ему быть. Все в его жизни кружилось и рассыпалось под громогласные удары сердца.
– Я… я не…
– Мы ждем объяснений, – резко заявила Аполлиону Брайс и пододвинула стул на пару дюймов ближе к Ханту. Хант знал: не от страха, а из солидарности. Это немного успокоило его, сгладило острую кромку эмоций. – Мать Ханта была ангелицей.
Перед мысленным взором Ханта мелькнуло усталое, любящее лицо матери, и у него сжалось сердце.
– Да, была, – подтвердил Аполлион, и на его лице появилось что-то вроде улыбки…
Ханта захлестнуло потоком ослепляющей ярости.
– И вы посмели…
– К ней никто не применял насилия, – перебил его Аидас, элегантно взмахнув рукой. – Пусть мы и повелеваем кошмарами, но мы не чудовища.
– Нам нужны объяснения, – потребовала Брайс, расплескивая звездный свет.
Танатос вновь понюхал воздух, явно наслаждаясь запахом. Аидас сердито посмотрел на него:
– И с самого начала.
Вопреки недавнему разговору на повышенных тонах, Хант никогда не испытывал к ней такой любви, как сейчас. Он не уставал благодарить Урду за то, что выбрала ему в истинную пару такую верную, отчаянную и упрямую женщину. Хант не сомневался, что Брайс выудит из принцев Хела все необходимые сведения.
– Сначала скажи, много ли ты знаешь? – спросил Аидас. – Не только об Аталаре, но и обо всей истории Мидгарда.
– Во дворце Ригелуса есть небольшой… зальчик завоеваний. Назову это так. – Брайс скрестила руки на груди. На лице – ни следа былой невозмутимости. – Там целый раздел посвящен вторжению на вашу планету. Насколько мне известно, у вас когда-то существовали противоборствующие фракции, но вы сумели преодолеть разногласия, выступили единым фронтом и выперли астериев с Хела. Год спустя вы устроили космическую погоню за ними и обнаружили их на Мидгарде. Вы снова дали им бой, но победить не сумели. Тогда уже вас выперли с Мидгарда, однако с тех пор вы не оставляли попыток проникнуть туда через Северный Разлом.
– Это все? – лениво спросил Аполлион.
Брайс настороженно посмотрела на Аидаса:
– Я знаю, что ты любил Тейю. И сражался, помогая ей.
Принц Пропасти разглядывал свои длинные тонкие руки.
– Да, любил. И продолжаю любить, хотя с момента ее гибели прошли тысячи лет.
Хант почувствовал, что тьма в яме дышит.
– Продолжаешь любить, хотя и знаешь, что она была ничем не лучше астериев? – с вызовом спросила Брайс.
Аидас поднял голову:
– Я не стану обелять Тейю и отрицать то, как она прожила бо́льшую часть жизни. Но знай, Брайс Куинлан: в ней были и хорошие черты. Она умела любить. Она раскаивалась в том, что натворила и на родной планете, и на Мидгарде. Тейя пыталась исправить допущенные ошибки.
– Слишком мало и слишком поздно.
– Знаю, – согласился Аидас. – Можешь мне верить, я все это знаю. И о многом сам жалею.
Он с усилием сглотнул.
– Так что произошло? – допытывалась Брайс.
Ханту уже почти расхотелось знать правду.
Аидас вздохнул – тяжело, словно этот вздох нес на себе груз минувших тысячелетий.
– Чтобы защититься от наших атак, астерии приказали Пелиасу закрыть с помощью Рога Северный Разлом. Он это сделал, закрыв доступ и во все остальные миры. Однако во время ритуала Рог сломался, и Пелиас не смог полностью перекрыть проход на Хел. Остались крошечные бреши, через которые мой народ ухитрялся проникать на вашу планету. Хелена общалась со мной с помощью черной соли. Она надеялась устроить новую большую войну против астериев, но нам не удалось найти способ. Чтобы осуществить удар, Северный Разлом должен быть открыт полностью. К тому же мы потеряли большое число наших воинов. Сомневаюсь, что мы тогда смогли бы победить.
Эстафета перешла к Танатосу.
– Вампиры и жнецы переметнулись от нас к астериям, – начал он, положив шлем на колени. – Эти трусы предали нас.
Гончие в сумраке зарычали, словно соглашаясь с ним.
– А в нашей армии они по большей части были капитанами и лейтенантами. Без командиров отряды начали рассыпаться. Возник разброд. Нам требовалось время на переустройство армии.
– Уверен, Хелена понимала, что при ее жизни победа в войне одержана не будет, – вновь заговорил Аидас. – На своих сыновей она не рассчитывала, те слишком многое унаследовали от отца. Как и Пелиасу, им очень нравилось пребывать в фаворе у астериев.
Брайс расцепила руки и подалась вперед:
– Прошу прощения, но я так и не поняла, зачем Хелена создала Пещеру Принцев. Для дружеского общения с вами на расстоянии?
Губы Аидаса скривились в улыбку.
– Отчасти да. Хелена нуждалась в наших советах. Но к тому моменту она уже понимала, что́ натворила ее мать в последние мгновения своей жизни.
60
Воспоминания не подвели Рунна. Пещера Принцев была такой же зловонной и сбивающей с толку. Но имеющаяся у него крупица звездного света хотя бы позволяла сдерживать упырей, не давая им вылезать из туманной темноты. Правда, в отличие от Брайс, эта крупица требовала почти безраздельного его внимания.
В пещеру они с Лидией вступили несколько часов назад. Он сразу же почувствовал в воздухе запахи Флинна и Дека. Они перемежались с запахами Морвена и Близняшек-Убивашек. Однако не запахи, а шестое чувство вело Рунна по туннелям. Лидия легко поспевала за ним. Но чего он не ожидал встретить в пещере – так это еще один запах, долгие годы преследовавший его во сне и наяву. Запах его кошмаров.
Значит, Король Осени тоже на Аваллене, в Пещере Принцев. Нет, он не залег в засаде,
