– А спасать их было твоей идеей? Или ее приказом?

Только сейчас, задав этот вопрос, Рунн понял, насколько ему важен ответ Лидии.

– Я тебе уже говорила, что держала глаза открытыми. И хотя я была вынуждена играть роль верной служительницы и допрашивать узников, я делала все, чтобы минимизировать наносимый им вред. Попадались агенты, готовые ради спасения собственной жизни выболтать важные секреты. Этих мне приходилось убивать. Их гибель я обставляла как «несчастный случай» во время пыток. Но смерть от моей руки была быстрой и в какой-то мере милосердной. Ну а те, кто держался стойко, или когда подворачивался шанс… таких я пыталась спасти. Правда, удавалось не всегда.

– Как с Зофи Ренаст.

– Как с Зофи Ренаст, – тихо повторила Лидия. – Я совсем не хотела, чтобы она утонула. Неправильно рассчитала время… Это так и останется на мне.

Рунн взял ее за руку – осторожно, убедившись, что она не станет противиться.

– А что было после твоего возвращения?

– Поллукс признался в своих чувствах. Сказал, что все эти два с лишним года разыскивал меня и за время поисков уничтожал мятежников направо и налево. Прежняя Лидия отдалась бы ему. Теперь мне было противно, но я сознавала, что наша связь будет надежным прикрытием. Остальное уже история.

Лидия подняла глаза на Рунна.

– Как видишь, я далеко не невинная овечка. Если бы не сыновья, наверное, я бы уподобилась той Лани, какой меня знает мир, и навсегда заглушила бы тихий голос совести, говорящий, что так нельзя.

– Представляю, до чего… одиноко тебе было.

Судя по глазам, Лидию удивило его понимание, отчего ему стало неловко.

– А потом появился ты. Совершенно неопытный и вдобавок безрассудный агент.

Он засмеялся. Она тоже улыбнулась.

– И случилось так, что ты меня увидел. Первый раз меня увидели такой, какая я на самом деле. Я могла говорить с тобой так, как не говорила ни с кем. Ты напоминал мне, что я живое существо, а не имперский механизм. Ты вернул мне ощущения, которых у меня не было, пожалуй, с детства.

Рунн всматривался в ее лицо. За внешней безупречной красотой скрывалась бурлящая душа.

– Не смотри на меня так, – прошептала она.

– А как я на тебя смотрю?

Но она лишь качнула головой, встала и пошла к двери.

Рунн бросился следом, не дав ей взяться за ручку:

– Лидия.

Она остановилась, не поднимая на него глаз.

Рунн коснулся ее щеки, осторожно развернул лицом к себе. Ее кожа была такой нежной, такой теплой.

– Лидия, – отрывисто произнес он. – Когда я узнал, кто ты… мне вынесло мозг. Представляешь? Знать, что ты – Лань, а также Лидия и еще – Ясный День. Мой Ясный День. Но сейчас…

– И что сейчас? – спросила она, посмотрев на его губы.

От ее взгляда у Рунна окаменел член. Голос его звучал глухо, словно шел изнутри.

– А теперь мне плевать, кто ты, пока ты моя. – (Она удивленно посмотрела на него.) – Потому что я – твой. Я твой.

Ее лицо сморщилось. Рунну было невыносимо видеть, как она плачет, пусть даже от облегчения и радости. Он наклонился и прильнул губами к ее губам.

Поцелуй совсем не был нежным. Стучали зубы и сплетались языки. Лидия обняла его за шею. Рунн притянул ее и крепко прижал к себе.

Да, да, да.

Его рука сжала ей ягодицу. Из глубины ее горла вырвался стон.

– Рунн, – прошептала она, отрываясь от его губ.

– Что? – спросил он и замер.

Если она хочет, чтобы это прекратилось, это прекратится. Он был готов выполнить любое ее желание.

Она водила пальцами по рельефным мышцам его груди.

– Ты уверен? – спросила она, и он вздрогнул от ее вопроса.

– Да, – выдохнул он, коснувшись зубами ее нижней губы.

Он повел ее к кровати, уложил и лег рядом. Лидия провела пальцем по тому месту на его нижней губе, откуда во время пыток ему вырвали кольцо. Затем по такому же месту на лбу.

– Мне этого было не выдержать, – прошептала она, поцеловав его лоб. – Я не могла…

Лидию затрясло. Рунн крепче обнял ее.

– Я с тобой, – сказал он. – У нас все получилось.

Дрожь только усилилась, словно только сейчас она по-настоящему осознала и прочувствовала все события недавнего прошлого.

– Я с тобой, – повторил Рунн и поцеловал ей шею. – Я с тобой.

Он поцеловал за ухом. Лидия стала гладить его по спине. Дрожь прекратилась.

– Я с тобой, – повторял Рунн, целуя ей основание шеи и одновременно расстегивая молнию на ее гидрокостюме.

Лифчика на ней не было, и ее роскошные высокие груди с розовыми сосками оказались у него в ладонях. Рунн что-то пробормотал и, не удержавшись, взял один сосок в рот.

Пальцы Лидии блуждали по его талии, стремясь опуститься ниже, но пока ей этого не удавалось. Рунну вначале хотелось исследовать ее. Не отнимая губ от восхитительного соска, Рунн взял ее руки, заложил ей за голову, придавил своей рукой, а сам устроился у нее между ног.

Лидия вздрогнула.

Совсем немного, но Рунн это почувствовал. Ощутил легкое напряжение в ее теле. Он остановился, поднял голову и посмотрел на нее. На руки, придавленные им к кровати.

Тот мерзавец…

Рунн немедленно разжал пальцы.

Он убьет Поллукса. Нет, не просто убьет. Он будет убивать эту тварь медленно, лишая рук, ног и перьев. Молот дорого заплатит за все зло, что причинил Лидии.

Ее глаза потеплели. Она коснулась его лица и прошептала:

– Старые воспоминания… всего-навсего.

Которых не должно быть. Которые укоренились в ней из-за Поллукса.

– Рунн.

Он снова взял ее руки и нежно поцеловал каждое запястье. Потом прижал их к ее сердцу, продолжая целовать.

– Рунн, – повторила она, но он уже лег рядом, положив ей руку на живот.

– Останься со мной на ночь, – тихо попросил он. Полоски теней обвились вокруг настенных масляных светильников, потушив их. – Я не прошу секса. Просто… останься со мной.

В темноте он не видел ее глаз, но чувствовал их. Потом Лидия шевельнулась. Зашелестели молнии. Она полностью разделась. Рунн тоже разделся и нырнул под одеяло.

Лидия уютно устроилась, прижавшись к его боку.

Он соврал. Он хотел оказаться внутри нее, хотел так сильно, что даже скрипнул зубами, но ее запах успокоил его. Уравновесил. Он обнял ее за голую талию и прижал к себе, чувствуя, как ее груди упираются в его грудь. Рука Рунна скользнула к ее ягодицам. Чуть сместиться – и он окажется у нее между ног.

Но сегодня полной близости между ними не будет. Постепенно