речью, он уже знал с вероятностью, граничащей с уверенностью, то, что один из чиновников МИД сообщил находившемуся в отпуске министру Куртиусу, а именно, что рейхспрезидент ожидает крушения Большой коалиции и намеревается поручить депутату Брюнингу образование «правительства Гинденбурга». Таким образом, Шольц мог позволить себе примиренческие речи с тем, чтобы взвалить всю ответственность за разрыв коалиции на СДПГ — тактика, рассчитанная как на широкую общественность, так и на умеренное крыло своей собственной партии. На самом деле ДФП, конечно же^ не сомневалась в том, что компромисс с СДПГ более не является для нее важным. В ответ на требование Рейнско-Вестфальского трудового содружества, в котором первую скрипку играла тяжелая промышленность, партийный съезд ДФП категорически подтвердил решение своей парламентской фракции от 2 марта 1930 г., строго отклонявшее любые компромиссы по вопросам страхования безработицы и чрезвычайного налога на государственных служащих.

К моменту съезда в Манхейме тяжелая промышленность находилась в более благоприятной политической позиции, чем в начале марта. Объяснялось это тем, что после принятия законов Янга к фронту противников Большой коалиции также присоединился Имперский союз немецкой промышленности. 14 марта его председатель, Карл Дуйсберг, ответил на письмо Мольденхауера от 10 марта, в котором министр финансов заявил, что после ратификации соглашения по репарациям он освободит занимаемый им пост, потому что не только его политические друзья, но и «экономика» отказали ему в своем доверии. Дуйсберг реагировал на это сообщение телеграммой, которую можно трактовать только как поощрение отставки: «Если Ваша партия не разделяет решений правительства, что я целиком и полностью понимаю, и Вы сделаете отсюда соответствующие выводы, то Вы ни в коем случае не утратите доверие экономики. Напротив, только в этом случае Вы его сохраните»{400}.

25 марта 1930 г., спустя три дня после завершения партийного съезда ДФП, у рейхсканцлера состоялись переговоры лидеров партий. Но компромисс между партиями так и не был достигнут. От имени СДПГ Рудольф Брейтшейд отклонил решение, к которому пришли эксперты от коалиции буржуазных фракций 15 марта. В соответствии с ним Имперское учреждение по страхованию безработных уполномочивалось принимать решения о проведении мероприятий в целях экономии средств самостоятельно, без получения дополнительных законных разрешений, и только после сокращения расходов могло повышать страховочные взносы. Шольц от имени ДФП отклонял любое повышение взносов выше их актуального уровня в размере 3,5 %, если одновременно не будет снижен объем социальных выплат по безработице. Депутат Оскар Мейер от ДДП предложил вместо увеличения взносов по безработице на 0,5 % повысить таковые лишь на 0,25 %, но получил только личную поддержку Мольденхауера, а не всей ДФП. СДПГ, напротив, на следующий день согласилась на предложенный Мейером компромисс.

Сильнее всех за достижение договоренностей между партиями 25 марта 1930 г. ратовал Генрих Брюнинг. 26 марта он сообщил правлению фракции Центра то, что он, очевидно, знал уже не первый день: «Этому правительству рейхспрезидентом не будут предоставлены полномочия по статье 48. Помимо этого, в государственно-правовом плане эта статья не выход для решения всех проблем». Именно поэтому Брюнинг считал необходимым предпринять еще одну, последнюю попытку для разрешения парламентского кризиса. Утром 27 марта на очередном заседании лидеров партий Брюнинг выступил с предложением, которое он ранее согласовал с Шольцем и Мейером. Ядром «компромисса Брюнинга» было предложение отложить спор о повышении страховочных взносов. Имперское учреждение должно было наделяться правом организовывать мероприятия только по экономии средств, а в случае необходимости могло получать субсидии от государства, размер которых ежегодно должен был фиксироваться отдельной строкой в бюджете. Если же положение дел на рынке труда продолжало ухудшаться, то тогда правительство рейха должно было, в свою очередь, принимать решение, будет ли оно законным путем повышать взносы по страхованию или понижать объем социальных выплат или предложит увеличить косвенные налоги в целях финансирования государственной ссуды{401}.

Предложение Брюнинга существенно ослабляло социальную составляющую решения правительства от 5 марта 1930 г. за счет безработных. Самые большие сомнения у социал-демократов должны были вызвать предварительный отказ от повышения страховых взносов и ограничение обязанности государства по предоставлению дотаций. Действительно, именно эти пункты дали повод «переговорщикам» от СДПГ констатировать, что они не могут согласиться с проектом Брюнинга. Представители ДФП все еще не хотели связывать себя какими-либо обязательствами, но тем не менее выразили сомнение в том, что их фракция посчитает предложенные меры по экономии достаточными. Обсуждение завершилось решением дать каждой фракции возможность занять позицию в форме однозначного «да» или «нет» в отношении результатов, достигнутых в ходе консультаций. В ходе совещания министров, начавшегося ровно в полдень, только министр труда Виссель однозначно высказался против «компромисса Брюнинга»; все другие члены кабинета согласились с предложением канцлера: правительство должно, если не получит большинства его собственное решение от 5 марта 1930 г., примириться с программой, согласованной между партиями.

После обеда заседали фракции. Среди социал-демократов из числа членов правительства только Виссель вновь выступил против «компромисса Брюнинга», его поддержал тезка рейхсканцлера, заместитель председателя АДГБ Герман Мюллер (Лихтенберг), который в угрожающем тоне предостерег от конфликта между СДПГ и профсоюзами. Самыми решительными сторонниками компромисса были рейхсканцлер и министр внутренних дел Северинг. Но большинство фракции однозначно разделяло позицию критиков, поэтому только немногие высказались против предложения Отто Велса, согласно которому фракция СДПГ продолжала поддерживать решение правительства от 5 марта.

Депутаты от СДПГ знали, отклоняя компромисс Брюнинга, что все другие фракции, за исключением БФП, приняли это предложение. Споры были только во фракции ДФП, где часть депутатов, лоббировавших интересы тяжелой промышленности, хотела добиться окончательного разрыва с СДПГ. Заместитель главы фракции Альберт Цапф отметил, защищая компромисс, что поражение потерпела не Народная партия, а социал-демократическая. Эрнст Шольц также полагал, что с проектом Брюнинга ДФП сделала «сильный ход». При голосовании предложения политика Центра 25 депутатов фракции ДФП высказались «за» и 16 — «против».

В 17 часов началось последнее заседание правительства Большой коалиции. Мюллер еще раз попытался в качестве альтернативы своей отставке указать на возможность просить рейхспрезидента применить статью 48, в ответ на что Мольденхауер заявил, что этот путь исключен из-за глубоких разногласий в кабинете. Другим своим утверждением — правительство больше не располагает в рейхстаге поддержкой большинства, министр финансов фактически распустил Большую коалицию. Поэтому требование Северинга, правительство должно вступить с рейхстагом в «открытую битву», повисло в пустоте и могло быть подхвачено разве только костяком кабинета. Во время короткого перерыва, в ходе которого министры от Центра совещались с Брюнингом, Йозеф Вирт узнал от статс-секретаря Мейснера, что Гинденбург не предоставит этому правительству полномочия в соответствии со статьей 48. После повторного открытия заседания Мольденхауер рекомендовал кабинету подать в отставку