гарантировать санацию финансов до принятия плана Янга. Вопросы налогообложения, однако, должны быть предложены на рассмотрение как можно раньше, чтобы заключительные переговоры могли начаться еще перед третьим чтением плана Янга в рейхстаге и партии были бы уже связаны обязательствами».

Жесткая взаимообусловленность законопроектов, установленная Брюнингом, означала начало последней главы в истории Большой коалиции. Председатель фракции Центра не хотел разжигания конфликта, увязав вместе в один пакет план Янга и финансовую реформу. В большей степени для него речь шла о том, чтобы использовать сверхдейственный внешнеполитический рычаг для разрешения насущной внутриполитической проблемы. Серьезность положения Брюнинг разъяснил своим коллегам по правлению фракции 28 января 1930 г., указав на финансовое положение федеральных земель, существование которых напрямую зависело от дотаций центра: если не будет проведена санация государственных финансов, заявил он, в Баварии и Бадене в апреле прекратится выплата заработной платы.

Рейхсканцлер Мюллер увидел за инициативой Брюнинга намерение добиться сегодня установления максимально широких связей на будущее, т. к. Большая коалиция угрожала распасться после ратификации Гаагского соглашения. Но главе правительства более серьезной представлялась другая опасность: финансовая реформа, заявил он, выступая 30 января 1930 г. в правительстве, серьезно замедлит процесс ратификации плана Янга и одновременно даст дополнительный импульс оппозиции справа. Оба члена кабинета от ДФП, министр иностранных дел Куртиус и министр финансов Мольденхауер, энергично поддержали канцлера. Министр транспорта Штегервальд, напротив, защищал инициативу своего партийного шефа Брюнинга с указанием на «течения» в рейхстаге, которые после ратификации плана Янга распустят парламент и проведут свою финансовую реформу, используя 48 статью конституции.

Поддержали канцлера социал-демократы. Хотя в парламентской фракции некоторые депутаты потребовали выставить свое собственное условие взаимозависимости принятия законопроектов — одобрение плана Янга только в случае проведения финансовой реформы, включающей в себя также и социал-демократические установки, — большинство решительно отклонило такое объединение внутренней и внешней политики. В самом правительстве Северинг противопоставил намекам Штегервальда о применении «чрезвычайной» статьи конституции опыт прошлых кризисных лет Веймарской республики: даже во время самой крайней финансовой нужды государство обосновывало свои налоговые постановления не с помощью 48 статьи, а на основании законов о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству, принятых парламентом. Но все призывы к Центру закончились безрезультатно. Штегервальд настаивал на взаимообусловленности законопроектов, а это означало, что без проведения финансовой реформы голосование по закону Янга не соберет парламентского большинства{394}.

Весь февраль кабинет работал над решением финансовой проблемы, но так и не добился соглашения. Повышение взносов по страхованию безработицы с 3,5 до 4 %, как этого требовали социал-демократы, отклонялось ДФП, равно как й повышение прямых налогов и введение чрезвычайного налога в отношении лиц, получающих твердое жалованье. СДПГ, напротив, не хотела мириться с увеличением общего налогового бремени, чего требовали другие партии, без одновременного обременения собственности. 2 марта 1930 г. парламентская фракция ДФП единогласно приняла решение, согласно которому она решительно отклоняла какие-либо уступки в вопросе страхования безработных, а также введение чрезвычайного налога в отношении государственных служащих. Это давало все основания полагать, что Народная партия сделала ставку на роспуск Большой коалиции.

Именно это было намерением правого крыла ДФП, а также Эрнста Шольца, являвшегося до 1929 г. председателем Имперского союза высокопоставленных чиновников, унаследовавшего после Штреземана пост председателя партии. Еще 24 января 1930 г. «правые круги Немецкой народной партии» в ходе «строго секретных» консультаций договорились о своих ближайших целях. Сообразно с ними СДПГ должна была в случае отказа от радикальной санации страхования по безработице «либо выбыть из правительства, либо Народная партия должна будет своим выходом привести к падению правительство рейхсканцлера Мюллера». 4 февраля Шольц дал понять, что он также разделяет это мнение. Он заявил депутату Эриху фон Гилзе, доверенному лицу Пауля Реша, а также другим представителям правого крыла партии, что он намеревался после ратификации плана Янга «в ультимативной форме направить правительству требование взять на себя предусмотренные законом обязательства осуществления финансовой и налоговой реформы. При этом Шольц в доверительной форме сказал нам, что он тем самым сознательно действует в интересах разрыва с социал-демократией. В расчете на этот разрыв он уже установил связи с Шиле, Тревиранусом и Брюнингом»{395}.

Но во фракции ДФП звучали и другие голоса. Умеренные силы, группировавшиеся вокруг министров Куртиуса и Мольденхауера и отклонявшие конфронтационный курс правых, все еще составляли большинство делегатов. Мольденхауер оценивал силы «постоянной оппозиции» в 15 парламентариев, что составляло около трети фракции. Брюнинг в начале марта 1930 г. полагал, что в ДФП чаша весов находится в равновесии между радикалами и умеренными. Ведущие союзы промышленников пока тоже не настаивали на развале Большой коалиции. 27 февраля 1930 г. они донесли до депутатов рейхстага в циркулярном письме свою точку зрения, а именно, что между планом Янга и финансовой реформой, в том виде, как ее предусматривала правительственная программа декабря 1929 г., существует тесная связь. Это заявление соответствовало позиции Центра и БФП, но не линии правого крыла ДФП.

С другой стороны, противники Большой коалиции могли делать ставку на мощного союзника, каковым являлся рейхспрезидент. 1 марта 1930 г. Гинденбург принял у себя председателя фракции Центра Брюнинга и напрямую задал ему вопрос: «Готова ли партия Центра оказать свою поддержку другому правительству?» Брюнинг ответил отрицательно. Единодушное мнение правления фракции, сказал он, заключается в том, чтобы существующая в данный момент коалиция сохранялась как можно дольше, ее задачей является ратификация плана Янга и принятие законов о проведении ряда важных внутренних реформ. Осуществление этих намерений без участия социал-демократов вызовет сильные потрясения, сверх того, весьма сомнительно достижение парламентского большинства без участия СДПГ. В конце разговора Брюнинг резюмировал позицию Центра следующим образом: «По меньшей мере мы потребуем от партийных лидеров взять на себя обязательства в отношении принятия финансовых законов, а наше единодушное желание состоит в том, чтобы сегодняшняя коалиция сохранялась еще некоторое время»{396}.

5 марта 1930 г. произошло то, на что уже не рассчитывало большинство наблюдателей: кабинет Большой коалиции договорился по вопросу о средствах для покрытия расходов государственного бюджета 1930 г. Одним из существенных пунктов договоренностей стало повышение «обременения промышленности» с 300 до 350 млн рейхсмарок в 1930 г., которое должно было быть упразднено после принятия плана Янга. Тем самым было выполнено требование СДПГ о введении прямого налога с капитала, хотя и ограниченного годичным сроком. Не менее важной была другая уступка министра финансов: правление Имперского учреждения по посредничеству в сфере занятости и страхованию безработных было уполномочено автономно увеличивать взносы с 3,5 % до 4 %. Что касается понижения социальных выплат безработным, то правление Имперского учреждения могло обращаться с подобными предложениями к правительству, которые однако могли вступить в силу только с