воздуха, все еще проявлялись в замедленности движений.

– Ну, вид оттуда был такой захватывающий, что мне отчасти даже и не хотелось возвращаться. Неведомый океан расстилался подо мной без конца и без края, как синее зеркало; лишь кое-где его пятнали атоллы, похожие на рой мотыльков. Даже горизонт выглядел изогнутым, что служит дальнейшим подтверждением теории На Моджи, что мы обитаем на громадном шаре. А уж цвет небесных эмпиреев! Они были матово-розовыми, и сквозь них проникало мерцание звезд… Вот, наверное, что видят боги и бессмертные.

Хотя кокон, сконструированный самим Луаном Цзиа, был создан с учетом знаний, собранных в ходе предыдущих попыток покорить высоту, недостижимую для воздушных кораблей и шаров, и имел несколько слоев изоляционного материала для защиты от холода, а также баллон с воздухом для дыхания, исследователь пострадал, поскольку рискнул подняться выше, чем кто-либо на человеческой памяти поднимался прежде.

– Прожди вы еще с минуту и могли бы вообще никогда не вернуться! Может, вы и желаете видеть то, что доступно взору бессмертных, мастер Цзиа, но позвольте напомнить: оболочкой вам служит смертное тело!

– Мы исследователи, капитан Тумо. Нет стыда в том, чтобы умереть, покоряя высоты и глубины, превышающие границы человеческой выносливости. Собираясь отправиться в это путешествие, я примирился с мыслью, что могу не вернуться обратно.

– Вы-то, может, и готовы умереть, мастер Цзиа, но не все из нас так беспечны. Плыть с этим змеем было все равно что посадить на поводок пави Фитовэо – непонятно, то ли мы держим змея, то ли он нас: так сильна была тяга. Пару раз я готов уже был принять решение подтянуть вас назад, вопреки вашему строжайшему приказу. Кто же знал, что ветер над облаками может быть столь могучим?

– Действительно. – Луан Цзиа кивнул. – Я уже размышляю на эту тему. Можно сконструировать корабли, которые, используя воздушных змеев вместо парусов, смогут передвигаться намного быстрее обычных. Впрочем, придется найти способ строить корпуса, способные выдержать большие нагрузки и преодолевать сопротивление воды… может, они будут приподниматься над волнами, как будто скользить…

– Я на таком судне ни за что не поплыву, – решительно заявил капитан Тумо. – Благодарю покорно, но мне нравится, чтобы мой корабль надежно сидел в воде.

Луан Цзиа рассмеялся:

– Это просто гипотеза. Ну да ладно. Как бы вы ни осуждали мою тягу к запредельному, мой полет снабдил нас ценной информацией. Сдается, я обнаружил причину неудач всех предыдущих исследователей дальнего севера.

– Вот как?

– Полет на подобном змее позволяет заглянуть очень далеко вперед. Помните, в первые дни нашей экспедиции я рассказывал вам о том, что с такой высоты острова выглядят всего лишь темными пятнами на голубом фоне? Горы, долины, волны, фонтаны китов и крубенов – никакие из этих деталей не заметны. Видны лишь крупные черты, которые нельзя разглядеть с близкого расстояния. Когда я жил на островах Тан-Адю, то усвоил, что океан вовсе не безликое пространство, но гобелен, сотканный из сложных узоров, видных только тому, чье сердце покойно и чей ум поколениями приучался воспринимать ритмы моря. У адюан есть подробные карты океанических течений, как поверхностных, так и подводных, похожих на золотые нити в простом холсте. Течения суть отражение сил стихии, подводных долин и вулканов, ветров и рек, южных тайфунов и северных штормов. Эти священные адюанские карты, сделанные из раковин и бечевок, послужили основанием для подробных карт гряд подводных вулканов, которые я впоследствии создал. То, что я увидел сегодня из кокона в небе, напомнило мне эти карты. Океан к северу представлял собой голубое полотнище с нанесенным на него гениально сложным узором: длинные изгибающиеся арки, похожие на щупальца осьминогов; хитрые завитки, как у наутилуса; уверенные, мощные мазки одержимой звездами страсти, говорящие о мастерстве и вдохновении художника. Полотно сие состояло из оттенков зеленовато-голубого и пастельно-синего цвета, темно-багровых и белых, как соль, вкраплений. Такого холста мне прежде видеть не доводилось, это был абстрактный морской пейзаж, начертанный богами. И далеко-далеко на севере, почти на самой границе, которой достигал мой взор, находилась белая стена. По виду это было похоже на пену и брызги на гребне череды накатывающих на берег волн, но при таком масштабе гребень этот должен быть высотой с гору. Как зачарованный глядел я на эту далекую стену, и постепенно она начала распадаться на отдельные элементы: пляшущие, кружащиеся, сталкивающиеся друг с другом. То был танец тайфунов, парад ураганов, марш циклонов. И поскольку эта стена находилась на границе моего зрения, за ней я разглядеть ничего не мог.

– Что это означает? – спросил капитан Тумо. – Стена бурь? Может, вы видели ограду дворца Тацзу?

Луан Цзиа покачал головой и слабо улыбнулся:

– Я не знаю, Тумо, но подозреваю, что предыдущие экспедиции были… были остановлены этой стеной.

Капитан судорожно вздохнул:

– На самом деле вы хотите сказать, что, лишенные вашего преимущества видеть с высоты, несчастные, ничего не подозревая, наткнулись на эту стену бурь и корабли разломало в щепы. Мы должны прекратить дальнейшее плавание. Это край мира, за который нам заходить заказано.

– Нет! – В глазах Луана Цзиа вспыхнул жгучий огонь, не наблюдавшийся в них вот уже много лет. Такой взгляд был у него, когда он замышлял падение империи Ксана, планировал смерть Мапидэрэ. То был взгляд, полный безумия и страсти, одновременно испугавший и почти подчинивший себе капитана Тумо. – Мы поплывем к стене и пройдем через нее. Я должен увидеть, что там дальше!

– Но это же верная смерть!

– Разве вам не интересно преодолеть свой страх и проверить, как далеко вы способны зайти? – Голос Луана Цзиа звучал мягко, но в нем угадывалась нотка разочарования.

Капитан Тумо решительно покачал головой:

– Я не стану требовать от команды идти на такое рискованное предприятие, даже ради вас, мастер Цзиа. Всем морякам прекрасно известно, что гибель по непредсказуемой воле стихии – часть нашей профессии, но, заведомо зная об опасности, самому лезть ей в пасть – это сущее безумие.

Луан Цзиа закрыл глаза и кивнул:

– Ладно. Но давайте хотя бы подойдем поближе и проверим мою догадку. Если, увидев стену бурь, вы решите повернуть, я не стану возражать.

* * *

Паруса трепетали на легком ветру. Над головой сияло яркое солнце. Каждая пара глаз на трех кораблях маленькой флотилии была направлена строго вперед. Никто не говорил ни слова.

Высоченная стена воды и кучевых облаков перегораживала горизонт с запада на восток. Сотканная из мощных циклонов и громадных волн, танцующих, прыгающих и врезающихся друг в друга, словно вращающиеся танцоры с мечом, эта стена являла собой