Пламеметы стреляли смесью сжатого навозного газа с измельченным и спрессованным пометом, что позволяло выбросить заряд на гораздо большее расстояние, чем если использовать один только газ. Но одновременно это также означало, что на деле струя пламемета представляет собой поток горящих частиц, а частицы, как известно, подвержены силе всемирного тяготения. Даже если произвести выстрел с воздушного корабля строго вверх, то огненный язык со временем устремится вниз.

Таким образом, льуку спровоцировали сбившиеся в тесный строй корабли дара обстрелять друг друга.

Бамбуковые каркасы тут же занялись, а вопли и стоны членов команд, тела которых охватил огонь, наполнили воздух. Пожар распространялся быстрее, чем водяные насосы успевали сбивать его, мешки с подъемным газом взрывались, и суда начали терять высоту.

Перепуганные члены экипажа отвязывали ремни безопасности и бежали с горящих хвостов в носовую часть; корабли утратили балансировку и, теряя высоту, кренились и раскачивались. Еще немного, и все они рухнут в темный океан, уже усеянный обломками судов льуку.

Найе посмотрела на реющего над головой гигантского белоснежного гаринафина и крошечную фигурку пилота на его шее, и сердце ее наполнилось восхищением и сожалением одновременно.

«Эта женщина – достойный противник, – подумала она. – Хотя принцессе льуку никогда прежде не доводилось сталкиваться с извергающими пламя кораблями-призраками, она в считаные минуты разработала план, как победить их. Неужели я обречена на поражение? И мое имя будет забыто, как шепот на зимнем ветру?»

Горящие каркасы начали трещать и разламываться, теперь корабли снижались все быстрее. Другие гаринафины приблизились и тоже полыхнули огнем; некоторые пошли в нападение, орудуя когтями и зубами. Снова послышались крики и стоны. Летуны, приставленные к пламеметам, либо побросали свои посты в тщетных поисках спасения, либо стояли неподвижно, зажмурив глаза и закрыв лица ладонями от жара. Кое-кто из команды, понимая, что надежды нет, отстегивал ремни и прыгал вниз, погружаясь в темную холодную воду. Тех, кто не утонет или не успеет замерзнуть, подберут льуку, и тогда их судьба может оказаться похуже смерти.

Найе отвязалась от рамы и приложила к губам рупор:

– Солдаты Дара, мы уже все равно что мертвы! Мы знали, на что идем, отправляясь в полет сегодня вечером. Сомнений нет, настал наш последний час. Остается только решить, станут ли барды и сказители этих островов вспоминать наши имена как пример славы или трусости? Будут ли наши родители, братья, сестры, мужья, жены и дети жить свободными в империи Дара или окажутся в рабстве у дикарей льуку?

Испуганные люди замерли, ухватившись за перекладины, и слушали ее речь, хотя корабли уже буквально разламывались под ними, а гаринафины не прекращали атак.

– Сестры, следуйте моему примеру! – Найе обвязала свои ремни безопасности вокруг барабана с навозным газом для пламемета, внушительным глиняным сосудом значительно выше ее роста и в несколько раз шире в обхвате. Капитан кивнула рабочим у мехов: – Пора! Давайте!

То был последний сюрприз в устройстве кораблей-призраков, отчаянное средство на самый крайний случай.

– Я не могу требовать этого от вас, – обратилась Найе к экипажам и капитанам перед погрузкой в крубены в самом начале миссии. – Как не может этого требовать и сам император, что бы там ни говорили министры и жрецы про сладость смерти при исполнении долга. Может, я и не изучала классический ано, но знаю, что любая жизнь священна и каждый имеет право на выбор. Однако позвольте напомнить, что иногда тем, кто следует путем Фитовэо, приходится выбирать между ужасной участью для себя и страшной участью для множества других. Выбор у солдата, как правило, невелик, но я хочу дать вам шанс остаться жить в памяти других такими, какими бы вы хотели, чтобы вас помнили.

Члены экипажа, отвечавшие за раздувание мехов, колебались лишь миг, прежде чем дружно кивнуть.

– Мой долг как капитана пойти вниз вместе с кораблем, – сказала Найе. – Но боюсь, что в этот раз мне не суждено его исполнить.

– Мы сделаем это за тебя, – торжественно пообещала одна из женщин, сидевших на мехах.

– Совсем скоро мы увидимся с тобой на другом берегу Реки-по-которой-ничто-не-плавает, – добавила другая.

– Быть может, нас встретит там Гегемон, – ответила Найе с улыбкой. И решительно взмахнула рукой.

И тут одна из ее подчиненных выхватила короткий меч и перерубила ремни, крепящие барабан к раме воздушного судна.

Под барабаном была установлена конструкция из согнутых и закрепленных бамбуковых жердей. Катапульта, изготовленная по образцу той, что спасла Тэку Кимо во время встречи с императором, будучи приведена в действие, подбросила барабан высоко в воздух, прочь от горящего корабля. В наивысшей точке полета, после которой должно было уже начаться падение, из боковой части барабана выдвинулись два похожих на воздушного змея крыла, и падение перешло в планирование. Привязанная к барабану Найе, дергая за прикрепленные к крыльям веревки, направила полет к одному из гаринафинов.

Наездники на его спине, слишком возбужденные зрелищем горящих и падающих кораблей, не обратили внимания на новую угрозу. Сам гаринафин, правда, заметил Найе, но ему крохотное крылатое устройство явно показалось чем-то несерьезным, вроде комара или мухи. И только когда летающий барабан приземлился на спине у зверя, посреди размещенных в сетках наездников, послышались крики удивления и тревоги. Некоторые из воинов льуку освободились от удерживающей их сбруи и стали подбираться поближе с палицами наготове, чтобы покончить с этим наглым беглецом с гибнущих кораблей.

Едва приземлившись, Найе взяла пару багров и зацепила их за сетку на гаринафине, прочно прикрепив себя и барабан к зверю. Воины льуку осторожно пробирались по вздымающейся, неустойчивой спине громадного животного, а гаринафин повернул свою змеевидную шею так, что рогатая голова уставилась поверх плеча, нависая над капитаном армии Дара. И тогда Найе рассмеялась.

Она вырвала прикрепленный к барабану и клапану шланг и воткнула вместо него выбрасывающую огонь трубку с горящим фитилем. Пару секунд ничего не происходило, а потом словно бы маленькое солнце вспыхнуло на спине зверя. Взрыв в один миг испепелил Найе, воинов льуку, наездника и большую часть морды гаринафина.

Барабаны, помимо навоза для образования горючего газа, наполнялись также острыми камнями и металлической стружкой, для усиления смертоносного воздействия. При всей мощности бомб они мало что могли поделать с прочной шкурой зверя, если только взрыв не происходил в уязвимых местах в районе глаз и языка, зато успешно истребляли наездников и остальных членов экипажа, для чего в основном и предназначались.

Гигантский зверь, ослепленный, оглушенный, лишенный