– Король, которого я только что навестила, не видит сложностей в том, чтобы признать моих сыновей своими братьями – они и сейчас вместе с ним. При этом он щедро их одарил.

Мое сердце наполнилось теплом, когда я вспомнила, как несколько часов назад Юный Генрих, забыв о своем королевском величии, встал на колени прямо на полу и вручил свой небольшой серебряный кораблик, к которому уже потерял интерес, Эдмунду и Джасперу, громко восхищавшимся этой игрушкой.

– Когда мои младшие сыновья вырастут, они тоже будут нести наказание, как и их отец? – У меня перехватило дыхание от нового толчка в животе, и я, позабыв о достоинстве, схватила Оуэна за руку. – Неужели братья короля в глазах закона ущербнее, нежели остальные жители Англии? Неужели они не получат защиты? Это, милорды, сделает их уязвимыми перед гонениями со стороны тех, кто желает им зла, как сейчас моему мужу. – Я взглянула на Оуэна. – Я не верю, что вы допустите столь вопиющую несправедливость и нелепая пародия на законность будет продолжаться и дальше.

Теперь мы сказали все, что хотели.

– Мы сообщим о своем решении, – бросил Глостер; его лицо было непроницаемым.

Сколько времени у них на это уйдет? Сколько нам ждать – всю жизнь? Я сомневалась, что смогу терпеть так долго.

Глава восемнадцатая

– И куда мы направимся теперь? – с беспокойством спросила я; нервы мои были напряжены, и я вздрагивала от каждого звука, от любой тени. – Я должна быть здесь. Мне нужно знать, что они делают.

Мы стояли перед залом заседаний Совета, во внутреннем дворе, который, казалось, притягивал к себе порывы холодного ветра. Я с содроганием подумала, что, хоть мне этого и не хочется, все-таки придется остановиться в вестминстерских покоях. Эдмунд засыпал на ходу, а Джаспер уже задремал на руках у Джоан Эстли, тяжело уронив голову ей на плечо. Старший сын приник к моей руке, и я пригладила ему волосы.

– Позор! – проворчала Алиса. – Свободу хорошего человека бессовестно ограничивают. Я бы предпочла уехать отсюда.

Я почувствовала на себе ее испытующий взгляд.

– Но сейчас нам нужно найти какое-нибудь пристанище, и поскорее.

– На решение Совета никак не повлияет, будем мы здесь или нет. – Оуэн взял Эдмунда на руки; мой муж выглядел гораздо бодрее, чем я. – Они сделают то, что должны сделать, не торопясь, когда посчитают нужным, но вы, Екатерина, в любом случае никуда ехать не можете. Мы остаемся в Вестминстере.

Я подумала, что оптимизма в нем все же меньше, чем кажется; просто он хочет немного подбодрить и успокоить меня. Но успокоить меня было трудно: голова моя была полна мыслями о разгневанном Глостере, способном на произвол. В каждом шорохе, отчетливо слышном в морозном воздухе, мне чудились вооруженные люди в ливреях личной гвардии герцога, посланные, чтобы схватить Оуэна по какому-нибудь сфабрикованному обвинению и бросить его в тюрьму.

Да, на решение Совета мы уже никак повлиять не могли.

– Оуэн!

Одной рукой я схватилась за мужа, другую прижала к животу. Я почувствовала, как Оуэн напрягся под моей тяжестью, но спросить, что со мной, не успел: в этот миг у меня отошли воды, намочив мостовую у нас под ногами. Я схватилась за мужа еще крепче, потому что от знакомых родовых болей едва не упала на колени.

Оуэн поддерживал меня, отдав Эдмунда Алисе.

– Итак, fy nghariad, решено. Мы остаемся в Вестминстере.

Он обхватил меня рукой за талию и крепко прижал к себе. Я взглянула в его лицо; оно было суровым и сосредоточенным, но Оуэн все-таки сдержался и не сказал: «Ну вот, я же говорил!»

– Мы воспользуемся покоями, которые вы занимали прежде.

– Это слишком далеко, – выдохнула я; приступ сильной боли не отпускал меня.

Я хорошо знала этот похожий на муравейник лабиринт, который представлял собой Вестминстерский дворец, и понимала, что добираться до своих апартаментов буду очень долго. Боли немного ослабли, давая мне передышку, но я была напряжена, постоянно ожидая их возобновления. Эдмунд и Джаспер не слишком спешили с появлением на свет, но сейчас… У меня снова начались схватки.

– Этот малыш чересчур торопится.

Продолжая держать Эдмунда на руках, Алиса взяла меня под локоть и заглянула в лицо; на висках и верхней губе у меня выступили капельки пота. Новый всплеск мучений, и я застонала.

– Миледи права, сэр. Времени у нас нет. Нам нужно укрыться где-то прямо сейчас.

Оуэн помог мне выпрямиться и слегка усмехнулся.

– Есть только одна возможность решить наши проблемы. Вы сможете идти?

Я кивнула, и он снова крепко обхватил меня за талию и повел вверх по ступеням, по холодным каменным плитам коридора, через одни двери, потом через другие, пока я не оказалась среди каких-то арок. Подняв глаза, я заметила мерцание первых звезд на зимнем небе; здесь я, по крайней мере, была защищена от пронизывающего ветра. Звук наших шагов подхватывало гулкое эхо.

– Где мы? – Боль снова усилилась.

– В крытой галерее клуатра аббатства. – Оуэн усадил меня на тянувшийся вдоль стены каменный выступ, который монахи занимали во время чтения и учебы. – Сейчас это единственный выход для нас – даже если мы нагоним на святых братьев страху перед Всемогущим Господом! – Он повернулся к отцу Бенедикту. – Пойдите и… – Мой муж не договорил, заметив растерянный взгляд священника. – Нет, я сам пойду. Ждите меня здесь. – Для убедительности он еще и сжал мое плечо рукой – как будто я могла сбежать.

– Не уходите.

Я не могла отпустить его. А вдруг люди Глостера его схватят, а я так ни о чем и не узнаю?

– Ничего со мной не случится.

– Как вы можете так говорить?! – тяжело дыша, возмутилась я.

– У меня есть идея. Не понимаю, как я раньше до этого не додумался. Присмотрите за ней, – велел Оуэн Алисе и торопливо удалился.

– Куда он уходит?

У меня не было по этому поводу никаких догадок, и по мере того, как звук его шагов затихал, меня все сильнее охватывала паника. Несмотря на то что рядом со мной были Алиса, Джоан, Гилье и суетившийся чуть поодаль отец Бенедикт, я внезапно почувствовала себя ужасно одинокой.

– Не знаю. – Алиса утешающе похлопала меня по руке; в этой ситуации она тоже была бессильна. – Подержите ребенка, – приказала она отцу Бенедикту и, передав ему Эдмунда, вновь повернулась ко мне. – Не волнуйтесь. Немного времени у вас еще есть.

– Я так не думаю, – простонала я и вскрикнула от нового приступа боли.

Сквозь туман, окутавший мое сознание, я уловила чей-то топот и вцепилась в