– Господи милосердный! – Устало опустившись в кресло, Холл утер взмокший лоб и помассировал горло. – Что это за… что это за чертовщина?!

* * *

Зал совещаний был набит до отказа. Сегодня здесь собрались все служащие подразделения, исследовавшего Лазурную Планету. Коммандер Стелла Моррисон ткнула кончиком тонкой пластиковой указки в огромную топографическую карту.

– Вот эта продолговатая равнина – идеальное место для крупного города. Близко к воде, и погодные условия достаточно разнообразны, чтоб поселенцам было о чем посудачить. Здесь обнаружены богатые залежи всевозможных минералов, так что колонисты смогут построить собственную промышленность и не зависеть от импорта. Вон там – крупнейший лесной массив на планете. Если у них найдется хоть сколько-нибудь здравого смысла, трогать его они не станут, но если решат пустить на газеты, это уже не наша печаль.

Коммандер Моррисон обвела взглядом безмолвный зал.

– Давайте подойдем к делу практически. Некоторые из вас полагают, что нам не стоит давать Эмиграционной Службе добро на заселение, что эту планету лучше сохранить для себя и вернуться сюда со временем. Мне бы хотелось этого не меньше, чем любому из здесь сидящих, однако тогда всех нас ждут серьезные неприятности. Планета принадлежит не нам. Мы прибыли сюда для выполнения определенных работ, а по их завершении двинемся дальше. Работы почти окончены, и потому о мечтах давайте забудем. Нам с вами осталось только дать отмашку ЭС и собрать чемоданы.

– А результаты бактериологического анализа уже получены? – спросил Вуд, заместитель командующей.

– Разумеется, результатов мы непременно дождемся. Но до сих пор, насколько мне известно, никаких болезнетворных микроорганизмов на планете не обнаружено. Полагаю, мы вполне можем без проволочек связаться с ЭС. Пусть отправляют транспорт, чтоб забрать нас и доставить сюда первую партию поселенцев. Не вижу причин для…

Тут Моррисон осеклась. В зале поднялся ропот, собравшиеся повернулись к дверям.

Коммандер Моррисон сдвинула брови.

– Майор Холл! Позвольте напомнить: прерывать ход совещаний не позволено никому!

Холл покачнулся из стороны в сторону, оперся на ручку дверей и безучастно оглядел зал. Вскоре его остекленевший взгляд отыскал лейтенанта Френдли, сидящего в средних рядах.

– Подите сюда, – прохрипел он.

– Кто? Я?

Съежившись, Френдли поглубже вжался в спинку кресла.

– Объяснитесь, майор. Что все это значит? – в возмущении прорычал заместитель командующей, Вуд. – Вы пьяны или… – Тут он заметил бластер в руке Холла и разом осекся. – Что случилось, майор?

Встревоженный лейтенант Френдли вскочил, подбежал к Холлу, схватил его за плечо.

– Что с вами? Что стряслось?

– Идемте в лабораторию.

Лейтенант окинул окаменевшее лицо друга пристальным взглядом.

– Вы обнаружили что-то новое? Что?

– Идемте.

Холл вышел в коридор, и Френдли послушно двинулся за ним следом. Толкнув дверь лаборатории, Холл медленно, нерешительно переступил порог.

– Да в чем же дело? – повторил Френдли.

– Микроскоп…

– Микроскоп? Что «микроскоп»? – Протиснувшись мимо Холла в лабораторию, Френдли оглядел помещение. – Куда он подевался?

– Пропал.

– Как пропал?

– Я сжег его.

– Сожгли? – Френдли уставился на майора во все глаза. – Ничего не пойму. Зачем?

Холл открыл было рот, но не издал ни звука.

– С вами все в порядке? – встревоженно спросил Френдли.

Наклонившись, он снял с полки под лабораторным столом черный пластиковый футляр и вынул из него микроскоп.

– Погодите, это что, розыгрыш? В каком смысле «сожгли»? Вот же он, на своем месте. Объясните, что происходит? Вы разглядели что-то на приборном стекле? Бактерии обнаружили? Вредоносные? Опасные для жизни?

Холл с опаской подошел к микроскопу. Да, микроскоп тот самый. Его микроскоп. Вон щербинка над ручкой тонкой настройки. И один из зажимов на предметном столе слегка погнут.

Не веря своим глазам, майор коснулся микроскопа пальцем. Пять минут тому назад этот самый микроскоп пытался его прикончить, а он сам, своими руками сжег, испепелил его без остатка.

– По-моему, вам психику стоит проверить, – встревоженно сказал Френдли. – Тут явно посттравматический стресс налицо, если не что-то худшее.

– Наверное, вы правы, – пролепетал Холл.

* * *

Робопсихиатр загудел, зажужжал, обобщая данные и делая выводы. Наконец его индикаторы моргнули, сменили цвет с красного на зеленый.

– И что же? – с нетерпением спросил Холл.

– Серьезное нарушение психического равновесия. Коэффициент нестабильности выше десяти.

– То есть за гранью опасности?

– Да. Опасность начинается с показателя восемь. Десять наблюдается крайне редко, особенно у пациентов вашего склада. Обычно ваш коэффициент нестабильности не превышал четырех.

– Я помню, – устало кивнул Холл.

– Если бы вы предоставили мне больше данных…

Холл стиснул зубы.

– Больше я ничего сообщить не могу.

– Сокрытие информации в ходе проверок психического состояния противозаконно, – сварливо напомнил робот. – Таким образом вы намеренно искажаете полученные результаты.

Холл поднялся на ноги.

– Больше я не могу сообщить ничего. Однако ты действительно зафиксировал серьезное нарушение психического равновесия?

– Мной зафиксировано психическое расстройство высокого уровня. Но что это значит и в чем его причины, я сказать не могу.

– Спасибо.

Выключив робота, Холл направился к себе в каюту. Голова его шла кругом. Может, он был не в себе? Но ведь из бластера-то стрелял вовсе не в пустоту! Позже он проверял атмосферу в лаборатории и обнаружил в воздухе взвесь микроскопических частиц металла, особенно насыщенную возле того места, где выстрел разнес в пыль микроскоп.

Но как подобное могло произойти? Оживший микроскоп, микроскоп-убийца… бред какой-то!

Тем более после Френдли вынул микроскоп из футляра, целый и невредимый. Однако как он попал в футляр?

Избавившись от мундира, Холл отправился в душ и, стоя под струями горячей воды, продолжил раздумья. Робопсихиатр диагностировал серьезное нарушение психического равновесия, но это вполне могло быть не причиной, а результатом случившегося. Начал он было рассказывать Френдли всю правду, но тут же умолк. Глупо рассчитывать, что кто-нибудь поверит в такую историю.

Выключив воду, он потянулся к вешалке с полотенцами.

Полотенце захлестнуло его запястье, дернуло, увлекая к стене. Шероховатая ткань залепила ноздри и рот. Холл судорожно вцепился в нее, рванул раз-другой, и полотенце тут же ослабило хватку. Не устояв на ногах, Холл поскользнулся, упал и чувствительно приложился виском о стену. В глазах вспыхнули искры, голову пронзила страшная боль.

Сидя в луже теплой воды, Холл поднял взгляд к вешалке для полотенец. Полотенце висело, не шевелясь, как и все остальные. Три полотенца в ряд, совершенно неотличимые одно от другого, одинаково неподвижные… Уж не почудилось ли ему?

Кое-как встав, Холл потер ушибленный висок, с опаской обогнул вешалку, бочком выскользнул из душевой в спальню и осторожно вынул из диспенсера свежее полотенце. На вид совершенно нормальное… Вытершись, он