Эльфы почтительно слушали.

– О чем же подумал ты, о могучий король? Продолжай.

– Может, раз так, теперь я могу вернуться к себе, на заправку, а королем пускай будет кто-то другой? – с надеждой оглядев эльфов, закончил Седрах. – Как по-вашему, а? Раз уж войне конец, раз он мертв… Что скажете?

Эльфы надолго умолкли, в унынии глядя под ноги. Никто из них не проронил ни слова. Наконец они двинулись прочь, принялись собирать знамена и вымпелы.

– Да, ты можешь вернуться к себе, – негромко сказал один их них. – Война окончена. Тролли побеждены. Раз так, ты вполне можешь вернуться назад, на заправочную станцию, если того пожелаешь.

Вздохнув с облегчением, Седрах выпятил грудь, заулыбался от уха до уха.

– Спасибо! Вот это здорово! Просто здорово! В жизни не слышал новости лучше!

Потирая ладони, дуя на окоченевшие пальцы, он сделал шаг назад.

– Большущее вам спасибо, – продолжил он, улыбаясь безмолвным эльфам, обступавшим его кольцом. – Ладно. Побегу я, пожалуй. Час поздний, и холодно зверски, и ночь нынче выдалась не из легких… а вы… Вы заходите. Увидимся!

Эльфы молча склонили головы.

– Вот и прекрасно. Ну что ж, доброй вам ночи.

Развернувшись, Седрах отыскал взглядом коровью тропу, двинулся к ней, а на ходу оглянулся и помахал эльфам.

– А бой-то какой был, а? Здорово мы им всыпали!

С этим он быстро, упруго зашагал вдоль тропы, но вскоре снова остановился, оглянулся назад и помахал рукой.

– Рад, что сумел вам помочь! Доброй ночи!

Один или двое эльфов помахали ему в ответ, но никто не сказал ни слова.

Седрах Джонс медленно плелся к своему дому. С вершины холма он уже мог разглядеть и шоссе, по которому мало кто ездил, и заправочную станцию, ветшающую с каждым днем, и дом, который, вполне может статься, развалится еще при его жизни – ведь прибыли-то ни на ремонт, ни на покупку чего получше не хватит…

Развернувшись на месте, он поспешил назад, навстречу ночной тишине.

Эльфы так и стояли на том же месте. Никто из них не ушел.

– А я как раз надеялся, что вы еще тут, – вздохнув с облегчением, сказал Седрах.

– А мы надеялись, что ты не уйдешь, – откликнулся один из воинов.

Седрах поддел ногой камешек. Камешек заскакал, откатился в сторону, и вокруг вновь воцарилась напряженная тишина. Эльфы молчали, не сводя с Седраха глаз.

– Не уйду? – переспросил Седрах. – А я – король эльфов?

– Так ты останешься нашим королем? – воскликнул кто-то в толпе.

– Понимаете, меняться человеку моих лет нелегко. Вдруг бросить торговлю бензином и стать королем… Поначалу страшновато казалось. Но теперь я уже не боюсь.

– Значит, останешься? Останешься с нами?

– Ну конечно, – отвечал Седрах Джонс.

С воплями ликования эльфы, державшие над головами факелы, выстроились кольцом. Пламя факелов осветило носилки вроде тех, на которых возили прежнего короля эльфов, только гораздо больше, достаточно просторные для человека. Возле каждой из ручек, гордо подставив под нее плечи, замерли в ожидании по нескольку дюжин воинов.

Один из эльфов, сияя от радости, поклонился Седраху.

– Это тебе, государь.

Седрах вскарабкался на носилки. Конечно, идти пешком было бы куда удобнее, но он понимал: именно так подданным хочется доставить его в Эльфийское Королевство.

Колония[29]

Склонившись к бинокулярному микроскопу, майор Лоуренс Холл повернул верньер тонкой настройки.

– Любопытно, – пробормотал он.

– И еще как! Сидим на этой планете уже три недели, а вредоносные формы жизни до сих пор не нашли!

Обнаружив уголок, свободный от чашек Петри с культурами, лейтенант Френдли присел на край лабораторного стола.

– Ну и местечко! – продолжал он. – Ни болезнетворных бактерий, ни вшей, ни мух, ни крыс, ни…

– Ни виски, ни кварталов красных фонарей, – закончил Холл, оторвавшись от микроскопа. – Действительно, место славное. Я был уверен, что в этом вот вареве непременно обнаружится нечто вроде терранских палочек брюшного тифа. Или, скажем, тех марсианских спирохет, возбудителей песчаной гангрены.

– Однако планета совершенно безвредна. Знаете, я уже думаю: может, это и есть те самые райские кущи, откуда вышли наши предки?

– Вернее сказать, не вышли, а были выставлены.

Подойдя к окну лаборатории, Холл окинул взглядом пейзаж за стеклом. Следовало признать, зрелище открывалось впечатляющее. Покатые, поросшие лесом холмы, мириады цветов и лиан, водопады, висячие мхи, многие акры цветущих плодовых деревьев, озера… Поверхность Лазурной Планеты, как окрестили ее первооткрыватели, экипаж разведывательного судна, шесть месяцев тому назад, исследователи всеми силами старались сохранить в первозданном виде.

Холл шумно вздохнул.

– Славное место. Я бы не прочь когда-нибудь вернуться сюда.

– Да, тут и Терра малость пустынной кажется.

Френдли вытащил сигареты, но тут же спрятал пачку в карман.

– Знаете, на меня эти места действуют как-то странно. Курить совсем неохота. Наверное, из-за окружения. Чистота вокруг просто… просто дьявольская. Безупречная. Как тут дымить сигаретой или бумажки разбрасывать, будто эти… «отдыхающие» на пикнике?

– «Отдыхающие» скоро подтянутся, – с новым вздохом сказал Холл и вернулся за стол, к микроскопу. – Попробую еще пару-другую культур. Может, где и отыщутся возбудители смертельно опасных болезней.

– Пробуйте. Не сдавайтесь, – кивнул лейтенант Френдли и спрыгнул со стола. – Загляну позже, поинтересуюсь, насколько вам посчастливилось. В Первом Зале сейчас общее совещание руководителей подразделений. Руководство почти готово дать ЭС добро на отправку сюда первой партии колонистов.

– «Отдыхающих»…

– Боюсь, что да, – с невеселой усмешкой подтвердил Френдли.

Дверь за ним затворилась, эхо шагов в коридоре стихло, и Холл остался в лаборатории совершенно один.

Посидев, поразмыслив, он наклонился, снял с предметного столика микроскопа очередное стекло, выбрал новое и поднес его к свету, чтобы прочесть ярлычок. В лаборатории было тепло и тихо. Пол заливал солнечный свет, падавший внутрь из-за окон. Деревья снаружи чуть колыхались на легком ветру. От всего этого изрядно клонило в сон.

– Да уж, сколько этих «отдыхающих» развелось, – проворчал он, вставляя предметное стекло в зажимы. – И каждый, едва заявившись сюда, примется рубить деревья, рвать цветы, плевать в озера, жечь траву. Причем даже обычный насморк, пустяковую вирусную инфекцию подцепить нет риска…

И тут он осекся на полуслове, поперхнулся, закашлялся.

А все потому, что стальные окулярные трубки микроскопа внезапно сомкнулись на его шее, крепко стиснули горло. Едва не задохнувшись, Холл вцепился в них, дернул, однако те неумолимо впивались в шею, смыкались, давили, душили, словно клешни капкана.

Швырнув микроскоп об пол, Холл вскочил на ноги. Микроскоп проворно пополз к нему и ухватил его за лодыжку. Стряхнув его подошвой свободной ноги, Холл выхватил из кобуры бластер.

Микроскоп устремился прочь,