Шрифт:
Закладка:
Покрепче прижав распылитель к груди, Холл нажал на гашетку и неторопливо обвел соплом все стены, все уголки лаборатории. Коммандер Моррисон с четырьмя охранниками замерли за его спиной. Ничто вокруг не шевелилось. Чашки Петри с культурами и сталь лабораторного оборудования поблескивали в лучах солнца, струившихся внутрь из-за окон.
Вскоре Холл отпустил гашетку.
– Я ничего не вижу, – заметила Моррисон. – У вас действительно получилось хоть что-нибудь?
– Арсин бесцветен, но от этого не менее ядовит, так что шлем не трогайте. И не шевелитесь.
Казалось, ожидание продолжается целую вечность.
Но вот, какое-то время спустя…
– Боже правый! – воскликнула коммандер Моррисон.
Шкафчик с предметными стеклами в дальнем углу лаборатории вдруг задрожал, вспучился, вздулся, утратил всякую форму, растекся по столу однородной студенистой массой. Еще миг, и сгусток слизи, омерзительно всколыхнувшись, соскользнул со столешницы на пол.
– Глядите, вон, вон!
Стоявшая рядом со шкафчиком бунзеновская горелка тоже, словно расплавившись, стекла на пол следом за ним. Во всей комнате вещи пришли в движение. Огромная стеклянная реторта обмякла, осела книзу, влажно хлюпнула, лопнула, словно мыльный пузырь. Стойка с пробирками, полка с химическими реактивами…
– Берегись! – крикнул Холл, отпрянув назад.
Прямо к его ногам, звучно чавкнув о половицы, рухнул сверху огромный вакуумный колпак. Действительно, он оказался одной-единственной клеткой невероятной величины. Пусть не без труда, но и ядро, и клеточную оболочку, и твердые вакуоли, колышущиеся в цитоплазме, Холл разглядеть смог.
Пипетки, пинцеты, ступка – все это тоже превратилось в аморфные студенистые кляксы. Половина лабораторного оборудования снялась с насиженных мест. Неизвестные твари скопировали все, что только нашлось в помещении: каждый микроскоп, каждая пробирка, каждая колба, каждая банка и склянка обзавелась двойником.
Один из охранников вскинул бластер, но Холл взмахнул рукой и опустил ствол его оружия книзу.
– Не стрелять! Арсин крайне огнеопасен. Идем отсюда. Все, что хотели, мы выяснили.
Поспешно распахнув дверь лаборатории, все шестеро выскользнули в коридор. Холл с грохотом захлопнул дверь и запер ее на все замки.
– Значит, плохи наши дела? – спросила коммандер Моррисон.
– У нас ни единого шанса. Конечно, арсин пришелся им не по вкусу, а в достаточном количестве, возможно, окажется для них смертелен, но его у нас не так много. Вдобавок, залив им всю планету, мы лишимся возможности стрелять из бластеров.
– Но если мы улетим?..
– Нельзя. Слишком велик риск завезти этих тварей к нам.
– А если останемся тут, нас сожрут, переварят по одному, – возразила коммандер Моррисон.
– Арсин или другой яд, который на них подействует, сюда доставить несложно. Но вместе с ними погибнет почти вся жизнь на планете. Останется разве что самая малость.
– Значит, придется уничтожить здесь все формы жизни! Если другого способа не найти, придется выжечь дочиста всю планету, пусть даже на ней не останется ничего живого.
Оба взглянули друг другу в глаза.
– Пойду, свяжусь с Наблюдательным Советом Системы, – сказала коммандер Моррисон. – Мой долг – уберечь, увести отсюда отряд, по крайней мере, оставшихся. Эта бедная девочка у озера… – Осекшись, она передернулась от отвращения. – А после того, как эвакуируем всех отсюда, начнем искать лучший способ очистить планету.
– А как же риск завезти одну из этих тварей на Терру?
– А вот как. Способны ли они имитировать нас? Маскироваться под живых существ? Под высшие формы жизни?
Холл призадумался.
– Очевидно, нет. Похоже, возможности их ограничены неживыми, неорганическими объектами.
Коммандер Моррисон мрачно, торжествующе улыбнулась.
– Тогда мы полетим назад, не взяв с собой никакой неорганики.
– А одежда?! Они ведь умеют имитировать поясные ремни, перчатки, сапоги…
– Одежду не возьмем тоже. Никакой неорганики – значит никакой. В буквальном смысле этого слова.
Холл задумчиво поджал губы.
– Ага, понимаю. Что ж, из этого вполне может выйти толк. Но удастся ли вам… удастся ли вам убедить персонал бросить здесь все, вплоть до личных вещей?
– Если от этого зависит их жизнь, я просто отдам приказ.
– Тогда это, возможно, наш единственный шанс на спасение.
Ближайший космический лайнер, способный взять на борт оставшихся членов разведотряда, отыскался в двух часах лета. И курс держал как раз в сторону Терры.
Коммандер Моррисон отвела взгляд от экрана видеосвязи.
– Они интересуются, что у нас происходит.
– Позвольте-ка мне…
Отстранив ее, Холл придвинулся к видеофону. С экрана на него взирал капитан терранского лайнера – широколицый, морщинистый, в шитом золотом кителе.
– У аппарата майор Лоуренс Холл, научно-исследовательская группа разведотряда.
– Капитан Дэниэл Дэвис, – представился капитан лайнера, невозмутимо глядя на Холла. – Что за беда у вас там, майор?
Холл облизнул губы.
– Если позволите, я предпочел бы воздержаться от объяснений, пока мы не поднимемся на борт.
– Отчего же?
– Потому что вы, капитан, и без того примете нас за помешанных. Обсудим все подробности на борту. Пока же… – тут Холл ненадолго запнулся. – Пока же должен вас предупредить об одном: на посадку мы явимся голыми.
Капитан поднял бровь.
– Голыми?
– Именно.
– Понимаю, – пробормотал капитан, хотя явно не понимал ничего.
– Когда вы будете здесь?
– Я бы сказал, примерно через два часа.
– Сейчас по нашему времени тринадцать ноль-ноль. Значит, прибудете вы к пятнадцати?
– Да, примерно так, – подтвердил капитан.
– Тогда мы ждем вас с нетерпением. Не выпускайте наружу никого из своих. Откройте для нас один люк. Ни вещей, ни снаряжения при нас не будет. Только мы сами, и более ничего. Как только погрузимся, немедленно командуйте взлет.
Стелла Моррисон тоже склонилась к экрану.
– Капитан… не могут ли… не могут ли ваши люди…
– Посадит нас автоматика, робопилот, – заверил ее капитан. – Никого из моих на палубе не окажется. Никто вас не увидит.
– Благодарю вас, – пробормотала Моррисон.
– Не за что, коммандер, – откликнулся капитан Дэвис, отсалютовав ей. – Увидимся часа через два.
– Выводим всех на летное поле, – распорядилась коммандер Моррисон. – Пожалуй, разденутся пусть лучше здесь, чтобы там не оказалось ни единой вещи. Чтобы ни один предмет не вошел в соприкосновение с кораблем.
Холл взглянул ей в глаза.
– Разве наши жизни того не стоят?
Лейтенант Френдли закусил губу.
– Не могу я. Не буду. Лучше останусь здесь.
– Надо, надо!
– Но, майор…
Холл взглянул на часы.
– Уже четырнадцать пятьдесят. Корабль будет здесь с минуты на минуту. Разоблачайтесь и живо на летное поле!
– Неужели совсем ничего с собой взять нельзя?
– Ничего. Даже бластер… Одеждой нас снабдят на борту. Скорее! Речь не о чем-нибудь – о вашей жизни. Все остальные заняты тем же.
Френдли неохотно взялся за ворот рубашки.
– По-моему, глупость
