Шрифт:
Закладка:
Создается впечатление, что в задачу Воронова входило извлечь из Ленинграда все последние ресурсы до того, как Северную столицу постигнет окончательная катастрофа. Жестокая логика прослеживается в действиях Воронова. Кольцо вокруг Ленинграда неумолимо сжималось. Ленинград победил в тяжелом сражении в сентябре. В ноябре он мог погибнуть в сражении не столь тяжелом.
По существу, еще одна армия распадалась теперь под ударами немецких сил. 4-я армия под командованием генерал-лейтенанта В.Ф. Яковлева находилась среди унылых болот вдоль реки Волхов, прикрывая подступы к Будогощу и Тихвину, откуда тянулась единственная железнодорожная линия к Ладожскому озеру. Ни Яковлев, ни его командиры не имели опыта борьбы в таких условиях. Дороги – болотистые тропинки на рыхлой земле; погода все холоднее; дождь, переходящий в град и снег. Бойцы постоянно в мокрой одежде.
Яковлев отходил медленно, однако вскоре оказался под угрозой окружения. 23 октября он оставил Будогощ, надеясь удержать Тихвин, но генерал Шмидт искусным маневром добился преимущества.
Тогда встревоженное Верховное главнокомандование в Москве отдало приказ 191-й и 44-й дивизиям, переброшенным на самолете из Ленинграда, оборонять Тихвин.
Но генерал Яковлев бросал в бой резервы, один за другим, не дожидаясь наращивания сил. Это было роковой ошибкой. К 6 ноября положение стало безнадежным. 4-я армия оказалась разрезанной на 3 части. Центральная часть, по-прежнему под непосредственным командованием генерала Яковлева, включала 44-ю и 191-ю дивизии. Она отступала к Тихвину.
Утомленные, измученные, советские войска и думать не могли о праздновании 7 ноября. В некоторых частях провели короткие митинги, но большинство было поглощено ведением боев или отступало среди бескрайних болот. Утром 7 ноября генералу Г.Е. Дегтяреву, руководившему артиллерией, позвонил по телефону генерал Яковлев. «Конечно, – замечает Дегтярев, – это не было поздравление с праздником».
Нацисты старались прорваться через разгромленные советские рубежи, непосредственно угрожая Тихвину. 44-я дивизия оказалась разорванной на две части. Генерал Яковлев, неожиданно встретивший в беспорядке бежавших командиров этой дивизии, приказал им вернуться на позиции и не отступать, а сам тем временем пытался собрать войска, чтобы укрепить фронт.
Напрасные усилия. В ту ночь Военный совет 4-й армии собрался в Березовике, деревне, расположенной севернее Тихвина. Больше не было сомнений в том, что немцы захватят железнодорожный узел. Поздно ночью генерал Дегтярев в сопровождении нескольких человек по болотистым проселочным дорогам отправился в Тихвин, чтобы там руководить отправкой грузов. Уже горели нефтехранилища, саперы взрывали полевые склады, раздавался непрерывный грохот. 8 ноября войска генерала Шмидта вошли в Тихвин, последняя связь с Ладожским озером была прервана. Весь день 9-го берлинское радио сообщало: «Внимание! Внимание! Тихвин взят!»
Вокруг Ленинграда складывалось второе кольцо блокады. Немцы находились так близко от Гостинополя (базы, через которую переправлялись ладожские грузы), что могли обстреливать продовольственные склады из орудий. Склады горели, убиты были руководитель погрузочных работ и его заместитель, остальные стали разбегаться. Но один из их товарищей, пожилой красноармеец Алексей Федоренко из Астрахани, остановил бежавших, взял их под прицел своей винтовки. Сначала он тоже побежал вместе со всеми, но быстро взял себя в руки, осознав, что совершает, и под дулом винтовки заставил всех остальных вернуться и продолжать погрузку продовольствия для Ленинграда.
Под влиянием возросшей опасности Жданов направил на Тихвинский фронт одного из наиболее надежных сподвижников. Им был Терентий Штыков, один из руководителей горкома, ведавший военными делами и вопросами безопасности, родившийся в Ленинграде. Он по молодости лет не был участником революции, но стал комсомольцем, рабочим ленинградского завода «Пролетарий» и активистом. Ходил в вечернюю школу, а в 29 лет, с 1936 года, начал делать карьеру партийного руководителя. Через два года стал секретарем Ленинградского райкома партии. С начала войны занимался военными вопросами. А после войны довелось удостоиться особого отличия. Он единственный из близкого окружения Жданова, из всей партийной и советской иерархии, уцелел после жуткого «ленинградского дела» – одной из самых кровавых особых чисток в конце сталинского правления.
А сейчас, в эти критические дни, его послали разобраться в ситуации, сложившейся в Тихвине. Много времени на это ему не потребовалось. Ясно было, что генерал Яковлев утратил контроль над обстановкой. Штыков тут же отправился в Свирицу, где находился штаб генерала Мерецкова, командующего 7-й армией, оборонявшей реку Свирь к северо-востоку от Тихвина. Падение Тихвина угрожало позициям Мерецкова. 7 ноября они позвонили в Москву, состоялся их разговор с Василевским, потом со Сталиным. Сталин сообщил, что у него нет никаких резервов. Он предложил передать Мерецкову командование частями 4-й армии, которые находятся рядом с его позициями. Смена командования произошла 9 ноября, через день после падения Тихвина. Мерецков немедленно направил свои резервы к позициям разбитой 4-й армии. Сам он вылетел на самолете к Великому Двору восточнее Тихвина, где, по его данным, находился штаб 4-й армии. Самолет приземлился в сумерках, подняв снежный вихрь, остановился. На первый взгляд казалось, что территория пуста. Один из спутников Мерецкова сказал: «Может быть, наши войска ушли? Ни самолетов, ни людей». Другой добавил: «А мы на каком самолете приземлились?»
Мерецков почувствовал облегчение, когда увидел подходившего к самолету майора, который сообщил им, что получил приказ уничтожить аэродром и уйти.
В деревянном бараке на краю поля Мерецков собрал оставшихся бойцов и произнес бодрую речь, обещая, что немцы через несколько дней будут выброшены из Тихвина. Он видел, что многие воспринимают его слова с сомнением, что люди находятся в подавленном настроении. После долгих дней отступления, неудачных боев, тяжелых потерь они утратили веру в победу. Он беседовал с командирами. В большинстве своем они отступали через Тихвин и не могли объяснить, почему город сдали так быстро, почему не обороняли. А объяснение, как Мерецков понял впоследствии, самое обычное: дивизии истекали кровью, во многих осталось не более тысячи бойцов, они были отрезаны от остальных, лишились оружия, генерал Яковлев потерял контроль над ними.
Прежде всего надо было восстановить порядок и уверенность в войсках. Мерецков стал собирать уцелевших командиров. Среди них был генерал Дегтярев. Измученный, в грязи, он только что прибыл из Тихвина, где оставался до конца, пытаясь вывезти продовольственные запасы. Дегтярев пребывал в большой тревоге, зная, что Мерецков строг и требователен. Его совсем не радовала возможность предстать перед новым командующим сразу после падения Тихвина, он считал себя виновным в этой потере. Мерецков холодно
