в районе Петсамо. Германия лишь держалась за соглашение о закупках никеля. На самом деле, вопрос о никеле был слишком мелким делом в то время большой войны, чтобы Германия или Англия из-за него испортили бы свои отношения с Советским Союзом. «Мы под тройным огнем, – говорилось в одной из телеграмм из Хельсинки. – Поскольку сложилось подобное положение, то надеемся, что Советский Союз поступит так же, как Германия, а именно заключит соглашение о поставках ему никеля. Тем самым вопрос был бы урегулирован во взаимопонимании между Финляндией, Советским Союзом и Германией». Так мне советовали сказать Молотову. Я, в свою очередь, считал, что Молотову надо было сказать: «Нам не удалось получить согласие треста, которое необходимо, но, если вы можете его получить, мы готовы вступить в переговоры вместе с вами, чтобы закрыть вопрос». Я запросил полномочия для подобного заявления. Однако в Хельсинки пока ещё не были к этому готовы.

9 октября, после того как мы закончили обсуждение аландского вопроса, перевозку германских войск по территории Финляндии, а также планов оборонительного союза между Швецией и Финляндией – всё это далеко не лучшая подготовка для беседы о проблеме никеля, – Молотов, который часто поднимал тему никеля при обсуждении других вопросов, вновь спросил, получил ли я какую-либо информацию из Хельсинки. После моего отрицательного ответа Молотов начал говорить особенно горячо. Он заявил, что не понимает, почему правительство Финляндии так упорно не решает вопроса, ссылаясь на отказ треста. Посол Великобритании Криппс ещё в феврале сказал ему, что английское правительство с удовлетворением встретило бы сообщение о соглашении между Советским Союзом и Финляндией на использование рудника. Когда я вновь заявил об отрицательном ответе треста, Молотов лишь выразил недоумение.

В конце октября к проблеме никеля, наряду с Молотовым, подключился Вышинский. У меня серьёзное дело, сказал он, никель в Петсамо. Правительство Финляндии затянуло его решение на месяцы. Он сослался на слова Криппса, о которых мне сообщил Молотов, и высказал уверенность, что правительство Финляндии могло бы решить вопрос, если бы захотело. Но оно не хочет, выдвигает разные предлоги. Ответил, что компания, занимающаяся разработкой никеля, даёт нам резко отрицательный ответ, а посланник Англии в Хельсинки сообщил недавно, что его страна не согласна с передачей разрешения. Поскольку дело обстоит подобным образом, то от нас ничего не зависит. Предложил долгосрочное соглашение о поставках. Вышинский считает, что соглашение о поставках и разрешение на работы – два различных вопроса. Когда я сказал, что мы не можем забрать разрешение у англичан, Вышинский спросил иронично: «А что, Финляндия – колония Великобритании? Советский Союз считает Финляндию независимым государством и хочет уважать её независимость». Он спросил, был ли мой ответ окончательным, и добавил, что Советскому Союзу тогда придётся прибегнуть к необходимым мерам. Начался продолжительный разговор, в ходе которого Вышинский потребовал от меня в течение двух-трёх дней дать окончательную позицию правительства Финляндии. «Мне кажется, что Советский Союз так это дело не оставит, – писал я в телеграмме в Хельсинки. – На какие действия Вышинский намекал своей угрозой, я сказать не могу. Речь может идти, во-первых, о силовых мерах в Петсамо (о них я уже упоминал), во-вторых, об экономических или иных мерах давления».

Из бесед с Молотовым я вынес впечатление, что он был согласен с нашей точкой зрения о необходимости получения согласия треста на передачу разрешения. Возможно, что на основании бесед с послом Великобритании в Кремле сложилось впечатление, что англичане могли бы пойти на подобное решение. Возможно, англичане так бы и поступили, если бы в результате был прекращён экспорт никеля в Германию, но препятствием были долгосрочные соглашения финской фирмы с Германией. Я неоднократно предлагал в Хельсинки дать согласие, если Молотов сообщит о намерении самому урегулировать вопрос с трестом. Но Хельсинки не хотел идти на это. Вместо этого наше правительство сообщило советскому посланнику в Хельсинки следующее: Финляндия длительное время не давало ответ на запрос советской стороны по проблеме никеля не потому, что разрабатывало планы каких-то действий, а потому что, несмотря на предпринятые усилия, она не могла найти решение с компанией, ведущей разработки никеля. Как правовое государство, Финляндия выполняет свои обязательства по заключенным соглашениям. Позиция Советского Союза поставила Финляндию в трудное положение, поскольку вызвала у неё противоречия как с Англией, так и с Германией. Хотя Финляндия хотела бы сохранить существующее положение, тем не менее, правительство согласилось на переход разрешения к совместному финско-советскому предприятию при условии, что Советский Союз получит согласие Англии и треста, а также отказ Германии от запроса на передачу разрешения ей, который она выдвинула раньше Советского Союза.

1 ноября меня пригласил Молотов в Кремль, когда я ещё не получил информацию об этом из Хельсинки. Беседа вновь была сложной. Молотов был зол. С самого начала он заявил, что Финляндия не хочет обсуждать экономические вопросы с Советским Союзом на деловой основе, и в то же время в Финляндии разжигают вражду к СССР. Последнее замечание относилось к военной литературе, о которой уже был разговор. Он резко отзывался о затяжках в вопросе о никеле и требовал ответа на вопрос, намерено ли финское правительство начинать переговоры по разрешению на добычу. Он вновь сослался на заявление посла Криппса. Я ответил ему примерно так же, как и Вышинскому пару дней назад. Молотов заявил, что Советский Союз предпримет меры, если решение не будет найдено.

Когда через несколько дней я был у Вышинского с информацией о сообщении премьер-министра Рюти советскому посланнику в Хельсинки, то Вышинский заметил, что он беседовал с послом Криппсом, который подтвердил всё, что он говорил в июне Молотову, но с оговоркой, что трест готов на временную передачу разрешения до конца войны. По мнению Вышинского, это условие не имело значения, поскольку, получив однажды разрешение, вовсе не обязательно его возвращать. Так что, в отношении англичан вопрос ясен. Немцы ещё раньше сообщили, что их устраивают 60 процентов от добычи никеля, в связи с чем нет необходимости что-либо обсуждать с ними. Правительство Финляндии может в одностороннем порядке разорвать соглашение о разрешении на добычу никеля с трестом, а затем в качестве хозяина рудников делать, что захочет. Я ответил, что разорвать соглашение о разрешении не так просто, так как для этого по нашим законам необходимо согласие треста, причём без временной оговорки, о которой говорил Криппс, поскольку соглашение должно быть расторгнуто окончательно. Добавил также, что стоит подробнее поговорить с немцами, чтобы впоследствии не возникло недоразумений. Вышинский не считал это необходимым и заявил, что Советский Союз