Шрифт:
Закладка:
Невозможно отрицать факта постепенного перехода пехоты всех армий в мировую войну к ударной тактике. Чем более насыщалась пехота пулеметами, тем более беспомощной чувствовала она себя перед всякой наступательной задачей, тем более нуждалась в исчерпывающей артиллерийской поддержке. А что такое ударная тактика в своем существе, как не вовлечение в невыгодную сделку пассивных бойцов, лично не связанных с успехом боя, посредством внешней дисциплины? Это — выталкивание командирами на боевую арену масс, которые, предоставленные самим себе, разошлись бы по добру, в разные стороны.
Ударная тактика — не плохая тактика, но это тактика плохой пехоты. Мы наблюдаем возвращение к ней в мировом масштабе потому, что ни одно буржуазное государство не может рассчитывать в будущую войну выставить такую же добротную массовую пехоту и такие же добротные пополнения, какие имелись в начале мировой войны. И пехота мировой войны скоро испортилась — уже в 1915 году ружье вышло у французов “из моды”, и расход патронов сократился до 30 на ружье в месяц.
Оценка пулемета как фактора, дающего перевес оборонительным свойствам пехоты, отражает не только техническую, но и классовую точку зрения. Военный историк, делающий в оценке конечных операций мировой войны то или иное ударение на развитие техники или на разложение пехоты, также отражает, часто бессознательно, классовую точку зрения. Историк военного искусства мог бы привести из далекого прошлого многие примеры такой классовой оценки военного опыта. Так, в самом конце войны 1859 года австрийское командование было под сильным впечатлением необходимости перехода к огневой тактике; но последняя, вследствие феодальных пережитков и национального угнетения, не являлась тогда доступной австрийской пехоте, и австрийская военная история выступила с резким провозглашением архиударных выводов. Слишком часто приходится ревизовать выводы лишенного возможности подойти объективно военного историка.
Буржуазия может в будущем располагать только небольшой отборной армией, вроде германского рейхсвера, способной применять на поле сражения при наступлении огневую тактику, т.е. сознательно и рационально использовать свое оружие при сближении с неприятелем, видеть в последнем не рывок, а постепенное продвижение к противнику своих огневых средств и постановку огневой борьбы во все более гнетущие условия боя накоротке. Поскольку же буржуазная мысль имеет в виду борьбу масс, огневая тактика пехоты для нее уже прошлое, уже более недоступна. Для Запада масса — это прежде всего масса артиллерийская, затем масса танков и масса аэропланов, под управлением сравнительно немногих отборных людей, на которых она может рассчитывать, и масса пехотная — на втором плане, для второстепенных задач.
И военный историк французской буржуазии провозглашает: победа — богатому, победа — у кого больше артиллерии и возможностей питания ее, победа — в превосходстве средств дальнего боя, победа — за техникой. Эти положения иллюстрируются событиями 1916, 1917 и 1918 годов. Пехота уменьшается количественно — буржуазная военная история это отмечает, но она почти не замечает качественного вырождения пехоты, хотя в последней — весь секрет эволюции тактики.
Германской революции в ноябре 1918 года предшествовал длительный процесс разложения германской пехоты. Успешные атаки Фоша и подвиги танков совпали с потерей немецкой пехотой аппетита к войне, с пробуждением в ней неудержимого желания последовать примеру русских собратьев и разойтись по домам. Если бы процесс этого разложения не достиг огромной остроты, какого мнения мы держались бы о технике и полководческом искусстве Фоша? Ведь до этого момента ничего не давало нагромождение англо-французами ни артиллерии, ни танков?
При обороне немецкой пехоте, хотя и переродившейся, но еще превосходившей французов и англичан, до того всегда удавалось застопорить продвижение союзников на очень немногих километрах.
История мировой войны, это — история перехода империалистической войны в войну гражданскую, перехода, не во всех армиях получившего полное развитие. История мировой войны, это — не только процесс выявления новой громадной техники, но и история непрерывного ухудшения и разложения пехоты: перехода ее к более низким формам тактики. Эта история еще будет когда-нибудь написана, и вероятно в СССР. Если не мы, то последующее поколение сумеет установить более правильную точку зрения на события мировой войны и увидит их в новом свете. Пока же запасемся известным скептицизмом к выводам буржуазных военных историков, захлестывающим нашу литературу, при отсутствии у нас серьезного противодействия с нашей стороны. Будем помнить, что отсутствие у нас серьезной, систематической работы над мировой войной создает большую опасность пленения нас буржуазным мышлением в областях тактики и оперативного искусства.
Сумерки вооруженного народаОсновное положение военного искусства — не выпячивать, а уклонять слабые места. Буржуазное оперативное искусство, в частности французское, должно прежде всего, считаться с неизбежным невысоким уровнем своей пехоты, с быстрым ухудшением ее качеств после крупных потерь в первых боях, с неспособностью ее вести сознательный огневой бой при наступлении на близких дистанциях, с пассивностью ее, с неумением и нежеланием, посредством дерзкого маневра небольших групп, использовать представляющиеся ей удобные случаи. Как трезвый реалист, французский оператор в спор с фактами не вступает и провозглашает принцип: наступление должно быть так подготовлено и организовано, что основные трудности перед пехотой должны быть сметены и движение пехоты в атаку должно представлять легкую задачу.
Итак, оператор подходит к пехоте с известным благотворительным уклоном и прежде всего сосредотачивает свое внимание на основном, важнейшем — артиллерии. Последняя должна выполнить важнейшую работу — сгладить перед пехотой все препятствия, создать предпосылки для обращения атаки в бодрящую прогулку.
Артиллерия как главный род войск может действовать решающе только при условии большой ее концентрации. Если на километр атакуемого фронта в течение нескольких часов артиллерия может выбросить каких-нибудь тысячи четыре снарядов разного калибра, — она остается еще на втором плане. Решительные действия артиллерии характеризуются возможностью выпустить в 4 часа на километр неприятельского фронта от 10 до 20 тысяч снарядов.[51] Так как атакуемый фронт не может быть уже 30 км., то артиллерийская