не была лёгкой, ей приходилось доказывать своё право на существование, бороться и идти по головам, чтобы обладать тем социальным статусом и богатством, которыми владеет в настоящее время, но, видимо, и её влияние имело свои границы.

Но мало быть просто богатым человеком, важно иметь власть и способность её применить. И действительно, где-то она её имела, а где-то власть... ну вы поняли.

И получалось так, что, несмотря на то, что я сражался с сайхетами и дайхетами бок о бок, и так же, как и они, проливал свою и чужую кровь, сейчас я был обычным (или необычным, это кому как) подозреваемым. В чём меня подозревали? Да в чём угодно! И первое, что приходило на ум – шпионаж и диверсии.

Вообще, если честно, то утверждать, что я оказался под подозрением снова, значило бы серьёзно покривить душой против реальности. На самом деле, под подозрением я был всегда. Прямо с того самого момента, когда Айюнар решила подобрать меня умирающего в пустыне. Не знаю, что там думала она, особенно после того, что произошло между нами перед самым штурмом крепости, но нимеец Даут уж точно не переставал видеть во мне засланного казачка, с которым надо быть всегда начеку.

Уверен, этот наёмник всегда имел наготове наручники, которыми мог сковать меня в любой момент, стоило ему получить соответствующий приказ от своей нанимательницы, или получи он серьёзные улики против меня. А так, пока я официально считался гостем Айюнар, и она не сняла с меня этот статус, ему приходилось мириться с моим присутствием в караване. Какой-никакой, а кодекс у него всё-таки был.

Интересно, он вообще застал те времена, когда погрангородок функционировал во всю силу? Был он явно старше Айюнар, но не на столько, чтобы захватить тот период в сознательном возрасте.

Не знаю, как тут у них обычно происходят дела, и с какими приключениями караваны ходят по пустыне, подозреваю, что и без меня проблем хватало. Но сейчас здешние люди вполне могли связать все проблемы, которые свалились на их головы именно с моим появлением, навесив на меня всех собак, учитывая количество погибших людей.

"Сай гэбхон" - белый дьявол! Слова старухи, что-то усердно перетирающей в медной ступице, так и звучали у меня в голове. Как же она тогда на меня посмотрела! А потом на Айюнар! Видать, такое сочетание порождало в её голове все возможные картины апокалипсиса мира, при том, что ей самой, судя по всему оставалось не так уж и долго до того момента, как она встретиться со своими предками. Или с кем тут они обычно встречаются на том свете?

Я, кстати, упустил из виду религиозные представления сайхетов и хотел бы повнимательней почитать тот сборник мифов, что обнаружил в своей комнате. Думаю, однако, что толку от него будет столько же, сколько от древнегреческих мифов как инструмента понимания христианства, но всё-таки... Ладно, надо будет проработать этот вопрос, но позже. Сейчас меня донимали допросами и проверками.

Что касается местных жителей, то, может, они и раньше нередко сталкивались с дайхеддами и терпели нападения от других разбойников, но люди (сайхеты же люди, но я почему-то до сих пор испытывал некоторые сомнения в этом) склонны увязывать свои неприятности со всем необычным, а необычное здесь что, вернее кто? Правильно - я!

Ты, Вадик, по мнению той же старухи являешься тем , кто навлёк на них кары господни в виде вздыбившегося красного песка, и в виде нападения обезумевших дайхеддов.

В "Тихом Доне" вроде же было про то, как казак привёл турчанку-жену из похода, а селяне её чуть не убили, когда у них не то скотина дохнуть стала, не то урожай не уродился. Кто ещё может быть виноват? Конечно же, молодая басурманка, которая ведьма, ни дать ни взять! А то, что у свиней чума, а засуха каждые лет десять лет происходит, так это уже для селян и не важно. Так и со мной.

В один из вечеров я представил, как забираю Айюнар в свой родной мир и знакомлю её со своими друзьями и родственниками. Это сколько же будет пересуд и сплетен?! Притащил иностранку! Вышла замуж ради гражданства! Среди своих что ли не нашёл! И ещё много всего. В глаза, конечно, никто ничего такого не скажет, но за спиной, думаю, без этого не обойдётся.

Да и саму Айюнар не стоит сбрасывать со счетов. И то, что у нас случилась любовь, так бывает, ни н что в итоге не влияет, наверное. У неё свой шлейф грехов и комплексов по жизни, который тянется из самого детства, у меня свой. Но стоит признать, что она обладала проницательным умом и не питала каких-то там иллюзий. Ну, поддалась она слабости, как женщина, но это не значит, что она до конца мне поверила.

Собственно, наш последний разговор как раз и показал, что она не знает, что обо мне думать, как ко мне относиться, и подозрение, что я появился здесь не случайно, а по чьему-то коварному замыслу, её по-настоящему никогда не покидало. Просто все свои сомнения она в какой-то момент отодвинула на дальний план, чтобы они ей не мешали наслаждаться жизнью, в том числе, знакомством со мной.

И да, после того, как она меня предупредила о прибытии вместе с военными здешних спецслужбистов, мы почти не виделись. Несколько раз я сталкивался с ней, когда меня выпускали на прогулки (прямо как реального заключённого, а не гостя с большой буквы), и то всё, чего я удостоился, это легкой, и как мне показалось, натянутой улыбки, мол, привет-привет, но мне сейчас некогда. Это так происходит, когда тебя бросает женщина?

Чёрт! Я в какой-то момент, даже ощутил себя не гостем и даже не пленником, а своего рода забавной вещицей, которую можно с гордостью представить своим друзьям и знакомым – мол, смотрите, какой у меня редкая зверушка, – чтобы вызвать взрыв внимания с их стороны. Так сказать, игрушкой на одну ночь.

Хотя нет, нет, Айюнар, конечно, может быть циничной, но чтобы поступить вот так? Нет, вряд ли. Переспать с иноземной безделицей ради забавы - не её стиль. Это было бы слишком даже для неё, она не стала бы так унижаться сама перед собой.

Похоже, что я уговариваю сам себя. Никогда такого не было. Неужели я наконец-то по-настоящему влюбился?

Подземная часть крепости действительно оказалась больше, чем можно было ожидать. Ещё минимум два этажа вглубь, это те, что я смог