этим пользоваться? Это да, — обоих странников потянуло на улыбку. — Но, знаешь что, — парнишка остановился и посмотрел собеседнику в глаза, — не неси глупостей, Уильям, и не задавай глупых вопросов: если бы тогда, в тот день и время я не повстречал вас — я бы не смог тебя пристрелить, а просто умер в чужом городе от голода, одиночества и мертвецов. Ничего этого просто не было бы. Ага?

— Ага.

— Теперь пойдём? Куда нам?

— Мюррей. Озеро, парк и посёлок Мюррей.

Глава 12. Почти

— Ты уверен, что знаешь, куда нам идти?

— Уверен, Пацан. Трудно спутать дорогу, когда мы идём по шоссе.

Уильям и Мальчик передвигались по старому, поросшему жёлто-коричневой травой и обсыпанному опавшими листьями шоссе номер тридцать пять. Полоса деревьев, наверняка находившаяся раньше на расстоянии полусотни метров от дороги, подобралась к асфальту вплотную, поднимая некоторые его части своими корнями, поглощая редкие дорожные знаки, оставшиеся от «былой цивилизации», в осеннюю тьму из непроглядной палитры цветов.

— А разве на шоссе мы не можем встретить?..

— Ещё как можем, — старик, идущий впереди, убрал волосы со лба. — Но либо так, либо будем блуждать очень долго.

— А ты точ?..

— Точно. Хватит. Раз уж мы лишились карт — будем ходить по очевидно правильным маршрутам. Я знаю, что Мюррей находится немного восточнее Ардмора, но это — всё. Держимся этого 35-го шоссе и точно выйдем, куда нужно. Или у тебя есть желание ещё пару дней пробродить в лесах, чтобы потом, если не набредём на очередной Ирен, случайно выйти на границу Техаса и получить пулю?

— Мюррей так близко к Техасу?

— Да. Это меня и пугает…

* * *

— На кой-чёрт нам в Техас, Ви?

В ответ раздалась тишина. Двое невзрачных высоких силуэтов шли по присыпанной сухой землёй дороге, по обе стороны от которой росли маленькие, чуть больше полутора метров, деревья и кусты. Яркое октябрьское солнце две тысячи пятьдесят четвёртого было в самом зените и, к сожалению, всё ещё пекло голову, пускай общая прохлада немного покрывала тот эффект. Уильям шёл за своим проводником, таща небольшой рюкзачок вещей — в нём была только еда и пара фонариков. Сам мужчина шёл налегке.

— Ладно-ладно, молчи. Но какого мы товары оставили? Оружие? Карты?

— Они нам не понадобятся — мы не торговать туда идём и не стреляться. Дорогу я помню наизусть.

— Это то самое место, в которое ты отправлялся два года к ряду, оставляя меня в том полуразваленном селе?

— Оно самое.

— «Оно самое», — хоть бы рассказал, что мне там нужно делать — всю жизнь представлял, чем буду заниматься на сходке наёмников.

— Уменьшать свои шансы получить от них пулю. Всякий, кто приходит туда, получает своего рода иммунитет. Если, конечно, тебя запомнят и не будут на тебя охотиться.

— Бред. Каков вообще шанс на то, что именно присутствующие будут на нас охотится? Или какой, что вспомнят, если завидят издалека?

— Шансы и на то, и на другое равные — очень маленькие. Давай уже без вопросов.

— Знаешь, — парень немного переменился в лице и тоне, — неудивительно, что мне любопытно — мы ходим с тобой по миру два года, но только речь заходит о Техасе или Луизиане, как ты резко включаешь молчуна и смотришь в пол, думая, что это нормально. То есть, я понимаю — есть вещи, о которых не говорят, но теперь-то мы вдвоём идём в сторону юга, не думая останавливаться, а ты всё так же пялишься в пол, как и год назад.

— Мы идём к Чёрному Золоту, — он притормозил и поправил косу. — Именно они додумались организовывать эти сходки, чтобы знать, кто ещё способен на грязную профессиональную работу.

— У Золота же куча своих оловянных солдатиков, нет?

— Полно. Но они, как ты и сказал, оловянные — это жители штата, вполне осевшие люди, ставшие солдатами ради безопасности своих родственников и семей, а не ради крови, так что у них другие задачи — они патрулируют довольно большие территории вокруг складов, зачищают города и посёлки Техаса — делают всё, но только в границах штата.

— Зачищают от живых или от мёртвых?

— Зависит.

— Пф… Как всегда — ублюдки.

— Ублюдки — ублюдками, но от них есть две пользы. Первая: они снабжают весь мир топливом. Да, не за бесплатно, но…

— Но не будь их в этих складах, и мир сам бы смог снабжать себя.

— И вторая, — проводник не обратил внимание на замечание, — они следят за Стеной. От Эль Пасо и до Браунсвилла. Чинят, латают, смотрят, охраняют — делают всё…

— Чтобы им самим не настала жопа в том случае, если эта Стена падёт, — бестактно перебил Вейлона Уилл. — Я знаю. Но это не отменяет моего вопроса, от которого ты увиливаешь уже второй час: что тебе там делать?

— Мне?.. Я там почётный гость — по старой, так сказать, памяти… А тебе, кстати, не мешало бы побриться, — тот только самодовольно фыркнул в ответ. — Говорят, они хотят расшириться — подмять под себя Луизиану и Техас окончательно, превратив всё в тщательно контролируемую территорию. Абсолютная власть как в старые… ещё более старые, чем «раньше» времена.

— В обмен на?..

— На безопасность, разумеется. Наверняка они думают, что люди добровольно пойдут за ними или не восстанут, если их погонят силой… Думается мне, не получится у этих фанатиков ничего. Ни через год, ни через десять. Одно дело — следить за Стеной, чем зарабатывать себе уважение, а другое…

— Буду рад видеть твоё лицо, когда всё окажется наоборот.

— Опять ты споришь… Вот тебе моё слово: если они заполучат себе два штата — я отдам тебе свой револьвер.

* * *

Вечерело. Уильям и парень остановились на ночлег в селении Старого мира со странно оптимистичным названием ДжойJoy. От когда-то деревянных домов не осталось практически ничего — какой-то странный грибок выедал тамошние деревья, словно кремовую начинку. Единственным более-менее целым местом оказался одинокий пустой гараж, сделанный из тонких листьев железа и балок — такой летом превращался в сплошное пекло.

— Располагайся сразу. Когда закрою дверь — не будет ничего видно.

— Может, пойдём и найдём какой-нибудь еды?

— Ага, конечно.