шеи — в его руках оказался старый армейский жетон, имя на котором давным-давно стёрлось, а целая его часть, как и прочая информация, перекрывалась тремя кислотно-синими полосами, идущими вдоль и образующими что-то, вроде дельты реки. Он узнал его сразу — то был такой же жетон, какой ему выдал Хэнк Роуман.

— Откуда у тебя это?! Что ты делаешь здесь с этим?! — она молчала, Уилл выстрелил мимо головы. — Отвечай!

— Убей меня.

— Уильям, что пр?..

— Не сейчас!

Девушка молчала в ответ. Охотник нацелился в плечо и выстрелил. Диссидент взвыл и, даже не дёрнувшись, кинулся на стрелка, оскалившись до предела. Бесполезно — цепи держали крепко и не давали шевельнутся больше, чем на десятую метра. Уильям ударил заражённую по челюсти и, пока та была оглушена, схватил за горло, второй рукой крепко обжимая рану — чтобы было больнее. Только в тот момент из-под светло-земляной парки начала сочится кровь. Она взвыла то ли от боли, то ли от ярости. Её никто не слышал.

— Говори, — взглянул пыточных дел мастер своей жертве прямо в глаза. — Говори, иначе это всё покажется тебе лёгкой прогулкой в сравнении с тем, что я с тобой сделаю!

— Ха-ха-ха-ха-ха! Убью! Убью! Убей! Убей, пока не поздно! Убей! — смесь слюны и крови летела во все стороны.

Внезапно, наёмник отпустил горло, просто смотря на женщину пустым взглядом и вытирая кровь со щеки. Через несколько секунд диссидент перестал брыкаться и замер в удивлении.

— Убить, говоришь? Тогда обмен: ответь на то, что я у тебя спрошу. Ответишь — я пристрелю тебя. Не ответишь — мы оставим тебя здесь. К следующему счастливому случаю, который ты ждёшь уже несколько дней. Кивни, если согласна на условия, — по щекам женщины полились слёзы — наполовину красные, смешанные с кровью, кивок последовал за ними.

— Что здесь произошло?

— М… Мы… Ошиблись. Не договорились… Хэнк… Он не…

— Хэнк, который Роуман? — кивок вновь послужил ответом. — Где он? Что с ним?

— Мёртв. Они… все мертвы. Они выкосили нас… Как скот. Все… Они…

— Кто они?

— Напали… Одновременно… Ночью… Долгой-долгой ночью. Мы ошиблись, а теперь… Седьмые… Десятые… Первый… Все. Мы упустили их.

— Кто это? О ком ты говоришь?

— Убей меня.

— Ответь на мой вопрос.

— Я не знаю! — бросилась та на него, выгнув спину. — Убей! Убей! Убе-е-е-ей!

— Заткнись! — Хан замахнулся на зараженную, та рефлекторно отвернулась. — Парень и девушка, что здесь были — приезжие, одеты не по погоде, с большими рюкзаками в ярких цветах — где они?!

— Забрали. У Ред… Кладбище… У Ред. Ты их не увидишь.

«Сука», — прошептал под себя Уилл. Река Ред была последним рубежом, отделяла Техас и Оклахому ровно по своим контурам. А кладбище Браун-Спрингс — местом встречи между двумя сторонами.

— Убей. Убей. Я не хочу так… Я не чувствую… Убей, — наёмник прицелился в голову и в очередной раз выругался про себя.

— Уильям… Она же человек.

— Она не человек, Пацан. И, что куда важнее, мы условились.

— Спа…

Выстрел. Ещё выстрел. Контрольный. Уильям не двигался даже после того, как всё затихло — в его голове всё звучала фраза: «Хэнк мёртв», — наверное, это должно было быть больно, но нет — не было. Или было, но недостаточно — слишком много смертей в последнее время, слишком много потерь, которые не кем восполнить. Было просто пусто. Наконец, убрав оружие, он сорвал со своей шеи такой же медальон и положил оба в карман — они пробудут с ним ещё совсем недолго.

— Погоди… — опешил парень. — А у тебя откуда такой? И что за Хэнк?

— Уже неважно. Просто… теперь мне нужно будет выпить за одного человека… За двоих, вернее — в память о паре хороших поступков. Об одном.

— Я… И куда мы теперь?

— К Браун-Спрингс. Давненько я не был на этом кладбище… Даже слишком.

Когда они подходили к реке Ред, небо уже было синим. Ещё менее получаса, и ночь окончательно наступит, скрыв любые следы присутствия человека от любопытных глаз — стоило поторопиться. Мальчик, всё изредка жалующийся на гудящие от перенапряжения ноги, отставал на несколько метров. Старик, пытаясь подавить боль в бедре, возникающей при каждом шаге, только ускорялся.

— Налево, — сказал он, войдя в лесную чащу. — До кладбища осталось минут десять ходьбы — будь наготове.

Уильям достал из-за ремня кольт и снял его с предохранителя. Спустя секунду, остановившись, он протянул оружие парню, идущему позади него:

— Думаю, не время выделываться. Такое время вообще редко наступает. Учти: затвор взведён. Прицелишься мушкой на цель и нажмёшь на курок — произойдёт выстрел, — спутник потянулся за стволом, охотник немного отвёл руку. — Без моей команды не стрелять. Или тогда, когда поймёшь, что всё слишком плохо.

— И как я это пойму?

— Штаны намокнут.

Чем ближе они приближались, тем сильнее небо вступало в роль противника, скрывая всё в темноте. Хантер помнил наизусть: от шоссе и до точки сбора — ровно миля по тропе, не больше и не меньше. Но когда оставалось менее, чем одна пятая от мили, он свернул в леса.

— Подойдём из тыла, — объяснял он свой план попутчику, всматриваясь в наполовину опавший негустой лес. — Смотри под ноги и не наступай на ветви — наделаешь шуму. Иди медленно. Стой. Напяль капюшон. Не смотри удивлёнными глазами, а просто напяль. Вот. Так-то лучше. Мне бы сейчас тоже не помешал, но обойдёмся тем, что есть, — наёмник достал из кармана маску-бандану, которой, видимо, побрезговали солдаты, и, натянув на нос, завязал на затылке. — Теперь пошли. Ещё раз: медленно.

Между деревьями, стоящими как раз рядом с кладбищем, показалась искра света. И ещё одна. И ещё. Спустя секунду крадущиеся поняли — там был разведён костёр. Небольшой огонёк, видимо, обложенный камнями, ярко выделялся на фоне непроглядной тьмы. Было очевидно — сидящие там не ждали засады. Когда Уилл подобрался достаточно близко, то увидел, что у древних могил был разбит небольшой лагерь — две палатки, одна из которых явно была больше другой, костёр, обложенный камнями с каким-то казаном на них, и, что главное, одинокая мужская фигура низкого роста, стоящая на краю всего этого спиной к лесу. «Стой здесь», — жестом скомандовал старик