В своих комментариях Альваро использовал маленькие буквы и ряд помет очень личного характера, среди которых можно выделить маленькие человеческие лица и особый вид связки, состоящий из мелких переплетенных букв “d” (ил. 17 во вклейке). Также он часто использовал хвалебные замечания (eulogias) в конце произведений, которые он копировал или комментировал[1204]. Между ними особое место занимает та, что находится на fol. 117v рукописи BNE MSS/10053, на которую не обратил внимания Мильяс и другие авторы, занимавшиеся этими книгами. Речь идет о заметке, написанной буквами латинского алфавита, которая при этом кажется смесью латинских и еврейских слов[1205].

Рука Альваро де Овьедо была идентифицирована Мильясом Вальикроса, как мы уже сказали, благодаря заметке, где он заявляет о том, что родился в Овьедо. Это можно связать, с одной стороны, с многочисленными пометками, рассеянными по листам этих трех кодексов, в некоторых из которых фигурирует его имя – Aluarus, – иногда в развернутой форме (ил. 17 во вклейке), иногда сведенное к условному сокращению, а, с другой, с текстами, полностью им скопированными (BNE MSS/ 10053, ff. 1r–8v, 67r–69v и 136v–141v и бóльшая часть BNE MSS/10063, ff. 13r–75v, на чьих первых листах также присутствуют пометки Альваро).

Его почерк стоит особняком по сравнению с другими, встречающимися в этих рукописях. Последние относятся к готическому текстуальному или гибридному шрифту, в то время как почерк Альваро мы можем квалифицировать как готический курсив. Он соответствует трем основным требованиям, чтобы быть признанным таковым: преобладание треугольной a; f и s выходят за линию письма; в вертикальных линиях букв b, d, h и l есть завитки, хотя, за исключением d, они используются не систематически (ил. 18 во вклейке).

Вслед за этим первым определением общего характера было бы, однако, интересно внести несколько уточнений, поскольку, как известно, готические курсивные шрифты сначала в документальной сфере, а затем и в книжной по-разному эволюционировали в различных европейских регионах, хотя некоторые из них получили большее международное распространение, как, например, те, что использовались в Папской Курии или в университетах. Несомненно, эти классификации основываются, в первую очередь, на почерках профессионалов, работавших с документами, и эти почерки переносились затем в копии кодексов. А в этом случае мы имеем дело с почерком ученого, интеллектуала, обладающего званием magister, что предполагает университетское образование. Мы могли бы отнести его к почеркам, общепринятым в частной сфере, то есть почеркам, использовавшимся людьми не только грамотными, но и принадлежащими к культурной элите своего времени, однако не занимающимися профессионально написанием документов и кодексов.

По своему общему виду он соответствует родовым описаниям, которые мы находим среди упоминаний об автографах, индивидуальных почерках, принадлежащих выдающимся людям[1206]: почти не формализованные и не типизированные, спонтанные, не отличающиеся особой каллиграфичностью, не подчиненные строгой дисциплине, хотя в этом случае стоит подчеркнуть продемонстрированное владение[1207]. Но первое, что привлекает внимание в его почерке, в особенности в наиболее длинных из скопированных им текстов, это его крошечный размер, поскольку высота букв во многих случаях не превышает миллиметра. Несмотря на масштаб, это увесистый почерк с преобладанием толстых штрихов, которые контрастируют с другими более тонкими, в особенности, начальными и конечными.

При детальном рассмотрении компонентов его почерка мы видим, что он использует a унциального типа с двойным овалом и удлиненным вертикальным штрихом, в основном, когда буква стоит отдельно или в начале слова, но также и в конце и середине слова. Кроме того, во многих случаях она выделена курсивом, таким образом, что штрихи делаются без отрыва пера, что в некоторых случаях выглядит как своего рода петля. Подобные варианты мы находим во французских документах того времени и даже среди сохранившихся в Толедском соборе документов, имеющих отношение к Гонсало Пересу. В качестве примера можно привести соглашение между ним и епископом Бургоса, касающееся долгов толедского архиепископа времен его пребывания в должности епископа бургосской епархии. Оно было заключено 6 ноября 1281 г. и заверено императорским нотариусом, находящимся на службе у кардинала Маттео Россо Орсини, а Альваро выступал в этом деле как свидетель[1208].

Высокая начальная a используется в кастильских готических текстуальных шрифтах того времени также в изолированной или начальной позиции, но не в конце или середине слова, возможно, за редчайшими исключениями. Но от использованной Альваро ее отличает, в первую очередь, то, что верхний кривой штрих остается открытым, не образуя этот второй овал.

Буква g представляет собой вариант, более близкий книжному миру или, скорее, индивидуальным почеркам и не выделяется каллиграфическим мастерством, как в этом можно убедиться по подписям членов капитула Толедского собора второй половины XIII в.[1209] Она далека от наиболее распространенной среди профессиональных составителей документов, характеризующейся нижним горизонтальным штрихом, растянутым влево параллельно линии письма, иногда с дополнительным более тонким штрихом.

Что касается букв с вертикальными штрихами, к которым можно добавлять завитки, здесь выделяется волнообразное начертание вертикального штриха в букве b. С другой стороны, как к b, так и к l в определенных случаях добавляется петля, которая завершается вторым движением, в то время как в других случаях, похоже, что буква начертана одним движением, в особенности, когда есть лигатура с предыдущей буквой. Обособленная буква l, выписанная одним движением, обычно наклоняется влево, принимая форму, несколько схожую с начертанием арабской четверки в то время.

Следует отметить заостренный или угловатый штрих в буквах, состоящих из коротких вертикальных штрихов, и соответствующие начальные и конечные штрихи в таких буквах как i, m и n. Также маленький очень тонкий наклонный штрих предшествует вертикальному штриху в t, что помогает отличить эту букву от c.

При этом, в то время как в европейских курсивных шрифтах того времени s пишется в форме сигмы везде, а в Кастилии в финальной позиции[1210], Альваро, судя по всему, не использует такое написание, всегда отдавая предпочтение высокой s с утолщенным и иногда удвоенным вертикальным штрихом, возможно, потому что он не отрывает перо при движении вверх при соединении с верхним горизонтальным штрихом. Иногда используется s с тенденцией к наклону и с двойным изгибом в конце слова, слегка удлиняющаяся под линией письма[1211].

Для этого типа текстов научного содержания характерно обилие разнообразных аббревиатур, среди которых встречается множество сокращений, образованных с помощью дополнительных букв[1212]. Тиронский знак для et не имеет перекладины и передает ее курсивом в форме запятой, как это встречается в кастильском курсивном шрифте того времени, и этот вариант сосуществует с оригинальным. Также своеобразием отличается манера соединять l с линией, сокращающей гласную.

Другой