– Добро пожаловать, Брайс Данаан. Я тебя ждал.

* * *

Тарион смотрел, как его друзья спускаются в белую лодку. Оба ангела плотно сложили крылья. Лодка стояла неподвижно, словно качка на нее совсем не действовала. Несомненно, ее удерживала та же магия, что послала это белое чудо сюда. Флинн настороженно поглядывал на Лидию, прыгнувшую вслед за Рунном. Сам он прыгать не торопился. Подойдя к Тариону, Флинн протянул ему руку:

– До встречи, русал.

Тарион смотрел на широкую, мозолистую ладонь Флинна, на золотистую кожу, покрытую капельками соленых брызг. Сендес уже помахала его друзьям и была готова спуститься вниз.

Если делать решительный шаг, то сейчас. Другой возможности не представится. Если он пробудет на корабле хотя бы еще один день… для него это добром не кончится.

У Тариона оставался единственный выбор.

Сендес остановилась у открытого люка, подзывая Тариона. Вниз, в плен, замаскированный под гостеприимство.

Флинн так и стоял с протянутой рукой, недоуменно глядя на Тариона.

И тогда Тарион решился. Упершись в перила, он перемахнул через них и шумно приземлился в белую лодку, вызвав ворчание остальных.

– Кетос, это что за трюк? – спросил Аталар, хватаясь за борт, чтобы остановить качку.

Флинн приземлился вслед за Тарионом.

– Двинули, и поскорее! – крикнул он лодке или магии, управлявшей ее движением.

По жилам Тариона бешено запульсировала кровь. Лодка отчалила от «Коня Глубин». Сендес подбежала к перилам. Ее глаза были вытаращены.

– Тарион, одумайся! – крикнула Сендес. – Она тебя убьет!

– Вначале пусть пробьется сквозь туман. – Тарион улыбнулся оторопевшей русалке.

Он едва успел произнести последние слова, когда стена тумана сомкнулась за кормой. Но водная толща вокруг лодки содрогнулась, словно громадная сила поднималась из глубин, чтобы его поглотить. И это не было фантазией Тариона.

Туман стал еще плотнее. Ощущение магического напора исчезло. Оставались лишь серая вода и клочья тумана, мешавшие видеть дальше светящихся глаз оленьей головы.

Тарион повернулся к носу лодки и обнаружил, что друзья внимательно смотрят на него и каждый по-своему встревожен. Лидия Сервос качала головой. Похоже, она лучше других понимала серьезность и последствия его шага. Тарион сел, скрестив ноги, и с максимальной непринужденностью произнес:

– Понимаю, что меня на тусовку не пригласили, но я решил явиться без приглашения. Не бросать же вас, ребята.

47

– Ты даже не представляешь, от скольких желающих полакомиться ее трупом мне пришлось отбиваться, – сказала Джезиба.

Итан отупело смотрел на очертания тела, прикрытого белой простыней. Между туловищем и головой простыня заметно провисала.

– Это займет определенное время, – сказала Гипаксия, склонившись на другим столом.

Пространство морга было стерильным. И везде кафельная плитка: на стенах, на полу и даже на потолке.

– А зачем Дому Пламени и Тени понадобился собственный морг? – преодолевая оторопь, спросил он.

Джезиба уселась на белый табурет, держа спину безупречно прямой.

– Где же еще нам воскрешать мертвецов?

– Даже не знаю, зачем спрашивал, – смутился Итан.

– Труп не в идеальном состоянии… по твоей вине.

Итан зыркнул на колдунью. Джезиба ему подмигнула.

Гипаксия повернулась к ним. Итан впервые с момента спуска в морг увидел ее лицо. Бывшая королева ведьм была предельно утомлена. В глазах пустота и безнадега.

Неужели на нее так подействовало принесение клятв верности Дому? Джезиба удивлялась, как быстро Гипаксия прошла весь ритуал. Может, поэтому она такая изможденная? Итан решил, что ему лучше не знать о причинах.

Он хотел было сказать, что понимает ее состояние и что ей, пожалуй, лучше сначала отдохнуть, но… его подпирало время. Чем дольше они прождут, тем меньше шансов на воскрешение обезглавленной Сигрид.

Обезглавленной.

Итана замутило.

– Итан, ты тоже садись, – вежливо предложила Гипаксия.

От ее пальцев исходило зеленоватое свечение. Она подошла к анатомическому столу с каким-то пакетом.

– Это набор для… пришивания? – спросил Итан, опасаясь, что его сейчас начнет выворачивать.

– Ты лучше моли богов, чтобы к моменту пробуждения голова Сигрид уже была на месте, – усмехнулась Джезиба.

Бывшая королева ведьм достала из шкафчика шприц, в котором находилось какое-то снадобье с первосветом. Шприц улегся на поднос на передвижном столике.

– Как только она пробудится, инъекция первосвета исцелит повреждения. Но вначале нужно соединить голову с туловищем, чтобы все сосуды, ткани и хрящи в месте повреждения сумели врасти в общую систему организма.

– Хорошо, – сказал Итан, стараясь глубоким дыханием подавить подымающуюся тошноту. – Хорошо.

Да, он чудовище, и потому Гипаксия вынуждена прикладывать дополнительные усилия.

– У меня все готово, – сказала Гипаксия.

– Ты уверен, что хочешь воскрешения наследницы Фендиров? – спросила Джезиба, перехватив взгляд Итана.

Итан не ответил. Ответ лишь напоминал ему о содеянном. Лучше промолчать.

Гипаксия стала нараспев произносить заклинания.

* * *

Ханту хватило десяти секунд, чтобы возненавидеть тронный зал Морвена Доннала.

После сверкающей белой лодки, что везла их сквозь туман, он ожидал увидеть райский уголок, где царит вечное лето. А увидел облачное небо, холмы, покрытые густой зеленью, и замок из серого камня, воздвигнутый на скале. Один ее склон был отвесным и обрывался к извилистой реке с серой водой. Вдали виднелись разбросанные крестьянские домики с соломенными крышами. На склоне холма, ведущего к скале, примостился городок с двух- и трехэтажными домами.

Никаких тебе высотных зданий, скоростных шоссе и машин. Тронный зал освещался не первосветом, а масляными лампами.

Из моря лодка вошла в реку и двигалась до самой скалы, на которой стоял замок. Далее лодка свернула внутрь внушительной пещеры и, проплыв еще немного по каналу, достигла причала. Во время путешествия все молчали, предполагая, что оленья голова имела не только рот, но и уши, и король, дожидавшийся гостей в замке, мог слышать каждое слово.

Морвен встретил их на троне, сделанном целиком из рогов одного оленя. Зверь, носивший такие рога, был настоящим гигантом. Похоже, такие олени водились только здесь и больше нигде. Может, они и сейчас еще бродили по Аваллену? Такая мысль мелькнула у Ханта, и он едва удержался, чтобы не поморщиться.

Будоражили его и тени, окружавшие короля и похожие на неуправляемых змей. Голову короля украшала корона из таких же теней, цветом чернее Ямы – самого нижнего предела Хела.

– По-моему, интерьер не мешало бы обновить, – пробормотал рядом Тарион.

Хант едва заметно улыбнулся. У русала еще хватало смелости шутить, когда сам нарушил приказ Океанской Королевы. Хант, конечно, обрадовался, что Кетос присоединился к ним. Но о чем он сам думал, прыгая в лодку?

Хант знал о чем и не упрекал русала за сделанный выбор. Однако им и так хватало врагов. Если выходка Тариона спровоцирует