Судя по взглядам, бросаемым на Тариона другими, их тоже не радовал такой поворот событий. Но сейчас они находились во владениях другого правителя, от которого тоже можно ожидать чего угодно.

– По твоей прихоти в мои владения явились предатели и враги империи, – заявил Морвен, обращаясь к Брайс.

Тени вокруг него перестали колыхаться и замерли, словно хищники, готовые напасть.

– О ком речь? – Брайс указала на себя, затем на Рунна, изображая искреннее замешательство. – Обо мне или о нем?

Баксиан наклонил голову, стараясь не улыбнуться. Хант хотел последовать его примеру, но не решался отвести взгляд от правителя с каменным лицом и теней, которыми тот повелевал.

– Этот субъект, – Морвен презрительно посмотрел на Рунна, – был лишен его отцом всех королевских привилегий. Ты единственная, кто их сохраняет.

– Уфф, – сказала Рунну Брайс. – Как сурово.

Глаза Рунна вспыхнули, но он промолчал. Брайс обвела рукой небольшой полутемный тронный зал:

– А знаешь, я удивлена этим унылым зрелищем. Со слов Кормака я представляла это место более симпатичным.

Темные глаза Морвена тоже вспыхнули, а корона из теней стала еще чернее.

– Это имя больше не упоминается и произносится здесь.

– Да? – с вызовом спросил Рунн, скрещивая руки на груди. – А мы его помним и будем помнить. Кормак отдал свою жизнь за то, чтобы Мидгард стал более приемлемым местом.

– Он был лжецом и предателем – не только по отношению к империи, но и в отношении обязательств, наложенных его происхождением.

– И мы тебе ничем не можем помочь, – вздохнула Брайс. – Все ресурсы для продолжения рода исчерпаны.

– Должен тебе напомнить: даже будучи причастной королевскому роду, ты остаешься женщиной. А фэйские женщины говорят, только когда к ним обращаются.

Брайс улыбнулась.

– Сам нарвался, – проворчал Хант, решив, что пора становиться рядом со своей истинной парой. – Брайс не раз приказывали заткнуться, и всегда это плохо кончалось для тех, кто приказывал. Можешь мне верить.

– Я не желаю выслушивать речи раба, – возмущенно заявил Морвен, указав на запястье Ханта, хотя клеймо едва просматривалось сквозь черную ткань рукава. Потом он указал на татуированный лоб. – И особенно – Падшего ангела, снискавшего презрение всего мира.

– Ну и ну! – фыркнула Брайс, со вздохом поглядев на потолок. Затем стремительно повернулась к остальным. – Давайте выясним, кто у нас есть кто. Те, кто отвергнут своим родом, заклеймен позором или то и другое сразу, – просьба поднять руки.

Тарион, Баксиан, Лидия, Хант и Рунн подняли руки. Брайс посмотрела на Флинна и Дека. Те были в своей привычной одежде – черных джинсах и черных футболках. Она сделала театральный жест, предлагая им высказаться.

Флинн с усмешкой подошел к Брайс:

– Насколько знаю, я пока остаюсь наследником своего отца. Так что, Морвен, рад снова тебя видеть.

Ханту показалось, что тени вокруг Морвена зашипели.

– А тебе, Тристан Флинн, я настоятельно рекомендую говорить со мной предельно уважительно. Это в твоих же интересах.

– Вот как?

Флинн сложил руки на груди, всем видом демонстрируя пренебрежение.

Морвен сделал знак кому-то за спинами незваных гостей. Серебряная вышивка на обшлагах его безупречно сшитого черного сюртука блеснула, поймав отражение пламени очага. Хант стремительно повернулся и увидел, как из сумрачного пространства появились двое крепких караульных. Странно, что он не услышал их и не почуял.

Потрясенные лица Тариона и Баксиана показывали, что обоих тоже застали врасплох.

Зато лица Рунна, Флинна и Дека сердито вспыхнули. Похоже, они узнали, кто к ним приближается. Рослые караульные были вооружены до зубов. Похоже, что те самые близнецы.

Близняшки-Убивашки, которые, по словам Рунна, способны проникать в чужой разум, не спрашивая разрешения.

Но Ханта заботило не это. Во всяком случае, сейчас.

Близняшки-Убивашки появились не одни. Между ними, одетая в черные легинсы и белый свитер, с лицом, закрытым светло-каштановыми волосами… Хант понятия не имел, кто эта фэйка. Она явно была в ярости, направленной на караульных, короля и…

– Что за Хел? – не выдержал Флинн.

– Сатия, ты? – удивился Дек, уставившись на нее.

Близняшки-Убивашки потащили фэйку ближе к трону. Оба мертвой хваткой держали ее за руки – наверняка на коже остнутся отметины.

– Твоя сестра, Тристан Флинн, угодила в самую гущу неприятностей, – заявил Морвен, намеренно растягивая каждое слово.

48

Брайс не знала, на кого смотреть: то ли на разъяренную Сатию Флинн, которую явно привели в тронный зал насильно, то ли на потрясенного Тристана, никак не ожидавшего увидеть здесь сестру. Брайс решила следить за ним, тем более что он, едва сдерживаясь, спросил у Морвена:

– Что значит «в самую гущу неприятностей»?

– Многие вальбарские фэйцы чувствуют… надвигающиеся беспорядки и потому ищут пристанища в моих владениях, – ответил Морвен, все так же растягивая слова.

Змеевидные тени вокруг его шеи и плеч угрожающе покачивались. Его тени и тени Близняшек-Убивашек были не такими, как у Рунна, – более необузданными и зловещими. Если уподобить тени Рунна ласковой летней ночи, тени короля и близнецов напоминали темноту пещер.

– Если ты вздумаешь рекламировать свой остров как идеальное место для роскошного отдыха, тебя ждет целый шквал разгромных отзывов, – пробормотала Брайс.

Тарион усмехнулся, но она не отреагировала на его смех. У них и так хватало врагов, а из-за него список пополнился еще одной почти всемогущей правительницей. Понятно, что Брайс не желала с ним говорить. Он это понял и сразу перестал хихикать.

Брайс продолжала смотреть на Флинна, в кои-то веки совершенно серьезного. Когда он снова заговорил с Королем Оленей, его голос звенел от презрения.

– Насколько понимаю, мои родители тоже сбежали сюда, притащив с собой и Сатию. – Флинн оглядел пространство вокруг трона, словно ища кого-то. – А где же тогда мой храбрый отец? Где мать и прочая родня?

Лицо Морвена казалось высеченным из камня.

– Остаться здесь было позволено лишь очень немногим. Остальных вернули в Лунатион. Но для оставшихся есть определенная цена, которую они должны платить.

– Что ты ему пообещала? – Флинн медленно повернулся к сестре.

В его вопросе, полном безудержного гнева, ощущался подспудный страх. Но Флинн не подошел к сестре и не попытался высвободить ее из хватки близнецов.

Брайс посмотрела на них и увидела, как те ей улыбаются. Еще через мгновение в глубине ее разума зарычали двойные темные тени, готовые ударить.

Она испепелила их мысленной стеной звездного огня.

Близнецы зашипели, один заморгал, словно невидимый свет его ослепил. Брайс оскалила зубы, удерживая в себе эту сверкающую стену. Через секунду послышался осторожный стук. «Что бы ни случилось, держи барьер», – раздался голос Рунна.

«Скажи Ханту и остальным, чтобы тоже выставили стены», – ответила брату Брайс,