– А мы должны погрузиться в печаль и оплакивать мамочку? – язвительно бросил ей Ас.

Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не сломаться. Вся внешняя невозмутимость, которую она годами оттачивала и довела почти до совершенства, угрожала рухнуть.

– Ас, несколько минут назад ты заявил, что слово «честность» мне незнакомо. Но я говорю вполне честно: эта миссия может окончиться моей гибелью. Если ты усматриваешь в этом манипулирование вами, я бессильна тебя разубедить. Но мне захотелось повидать вас перед отъездом. Попрощаться.

Бренн снова посмотрел на нее и на брата:

– Ты сказала, что готова ответить на наши вопросы. Мой главный вопрос: почему ты оставила нас здесь?

– У меня не было иного выбора, – прямо ответила Лидия, памятуя, что Ренки слушает каждое ее слово. – Вернее, я должна была выбирать одно из двух: либо оставить вас здесь, среди тех, кто будет любить вас и заботиться, либо забрать с собой во внешний мир, где вы столкнулись бы со всеми его мерзостями, какие здесь вам даже не снились. Я… с тех пор я каждый день думала о вас.

Вопрос Бренна уводил ее туда, куда она совсем не хотела забираться. Особенно сейчас. Возможно, вообще никогда. Лидия чувствовала: если она задержится здесь еще на мгновение, то наговорит лишнего. Скажет то, что не готова сказать вслух, а мальчишки – не готовы услышать.

Она дрожащими пальцами сняла кольцо с рубином и положила на стол между диванами.

– Я хочу, чтобы это осталось у вас, – преодолевая скованность в горле, сказала она. – Это фамильная драгоценность по линии моего отца. Сам он недостоин воспоминаний, но рубин… – Она боялась увидеть насмешливое или презрительное выражение на их лицах. – Вы можете его продать и оплатить учебу в университете и жилье… когда станете постарше. Естественно, если вы не захотите покинуть корабль, то никто и не подумает вас заставлять.

Лидия сглотнула и наконец решилась взглянуть на ребят. Лицо Аса ничего не выражало, но Бренн во все глаза смотрел на громадный рубин.

– Если оставите кольцо у себя, я тоже не буду возражать, – тихо добавила она.

Жаль, она не могла оставить им еще что-то в память о себе; то, что не имело бы отношения к чудовищу, зачавшему ее. Но ничего другого у нее не было.

Намеченное она выполнила. Лидия встала. Ренки посмотрел на нее. Она ему кивнула.

Лидия взглянула на сыновей: сильных, смышленых, независимых. Они выросли, и в этом не было ни капли ее заслуг.

– Знаю, мое мнение для вас ничего не значит, – сказала она, глядя на Аса. Он намеренно смотрел в телевизионный экран. – Но я очень горда за вас. Вы уже не дети и быстро превращаетесь в настоящих мужчин. Я смотрю на вас и понимаю, что… сделала правильный выбор.

Она робко улыбнулась Бренну.

Его глаза вспыхнули.

– Спасибо за это. За то, что у нас есть родители.

Бренн кивнул в сторону Ренки. Лидия опустила голову.

– Удачи тебе, – прибавил Бренн. – Там, куда ты отправляешься.

Лидия приложила руку к сердцу.

Бренн пихнул брата локтем. Ас поднял на мать золотистые глаза и пробубнил:

– Пока.

Лидия снова приложила руку к сердцу, повернулась и вышла.

Она не знала, куда идет, только чувствовала, что нельзя останавливаться, иначе она найдет укромный угол, рухнет на пол и умрет.

Она шла по сверкающим коридорам корабля. Шла, не останавливаясь и не позволяя себе оглядываться.

* * *

Итан едва дождался, когда они окажутся за закрытой дверью кабинета Джезибы, и набросился на Гипаксию с вопросом:

– Что случилось?

Пока шли, Джезиба требовала держать язык за зубами. Итан подчинился. Он молчал и когда они ненадолго зашли в темную столовую – раздобыть еды для бывшей королевы ведьм. Чувствовалось, она несколько дней не ела. Только это и сдерживало его нетерпение. Но теперь, за надежно закрытой дверью кабинета Джезибы, они получат все ответы.

– Я уже сказала, – суховато ответила Гипаксия, ставя на стол поднос с едой. – Моргантия была у моей матери командующей силами ведьм. Ее отряды окружили мою крепость и выдвинули условия: отдать морошковую корону или погибнуть. Я предложила корону, но они почему-то решили, что я выбираю смерть.

– Они что, могли взять и просто так… прогнать тебя? – удивился Итан. – Королеву? Коленом под зад?

– Да, – ответила Джезиба, снова усаживаясь в свое кресло. – Династии ведьм строились на честности, на праве смещать неподходящих правительниц. Это делалось для защиты подданных, но Моргантия преследовала собственные интересы.

Гипаксия присела на стул с внешней стороны стола и устало потерла веки. Вполне обычный жест. Итан не понял, почему его это удивляет.

– Первым указом Моргантии на королевском троне было распоряжение о моей казни. Вторым – о снятии заклинаний, наложенных матерью на моих наставников. Заклинания оживляли их, поскольку они… они были призраками, – пояснила она, увидев недоуменный взгляд Итана.

Итан не понимал, как такое возможно, но ему стало жаль Гипаксию.

– Я тебе сочувствую, – сказал он.

Она кивнула и скорбным тоном продолжила:

– Заклинание было привязано к короне. А теперь, когда корона оказалась у Моргантии…

Гипаксия замолчала, умоляюще глядя на Джезибу.

– Ты оплакиваешь тех, кто давным-давно мертв, – холодно ответила Джезиба. Ответ колдуньи вызвал у Итана всплеск ненависти. – А надо оплакивать твоих подданных, оказавшихся под властью неуправляемой королевы и ее ковена.

– Тебя послушать – так я должна была дать ей бой.

– Конечно должна, – ответила Джезиба, и в глазах колдуньи вспыхнул темный огонь. Крупица магической силы Аполлиона, превратившаяся во что-то иное. – Ты хоть пыталась отстоять свою корону перед тем, как ее отдать?

– Я бы тогда погибла.

– Зато сохранила бы честь. Твоя мать гордилась бы тобой.

– Я сочла бескровный переворот лучшей альтеративой сражению и смертям ни в чем не повинных ведьм, которые выступили бы на моей стороне.

– Когда Моргантия освоится на троне, она прольет больше крови, чем было бы пролито за тебя.

Джезиба закрыла глаза и покачала головой, выражая свое недовольство капитуляцией Гипаксии.

– Джезиба, я пришла сюда не выслушивать твои суждения, – прошипела Гипаксия.

Такой раздраженной Итан ее еще не видел.

– Поскольку я вторая по значимости фигура в этом Доме, ты теперь подчиняешься мне.

Итан едва совладал с потрясением, испытанным от этих слов. Джезиба была второй по значимости в Доме Пламени и Тени?

И она считала именно Гипаксию лучшей некроманткой в помощь Итану – когда могла распроряжаться всеми некромантами, сколько их ни есть?

Естественно, Джезиба даже не заметила изумления Итана, продолжая