защиты права на изобретение, уже реализованное на практике[1552] или если патент был выдан под явное условие, что владелец патента разрешит любому, кто того захочет, использовать его изобретение и будет готов за это платить. Однако в большинстве случаев патентообладателям (или их партнерам) самим приходилось искать рынок для своего нового продукта, устройства или метода.

Для этой цели патентообладатели иногда стремились рекламировать свои изобретения посредством проведения испытаний или с помощью распространения листовок, брошюр или книг[1553]. Они также могли попытаться уменьшить неопределенность на рынке, обратившись к некоторым институциональным заказчикам, которые, как можно ожидать, будут иметь как интерес, так и средства для приобретения одного или нескольких образцов их изобретений. Например, первые известные применения улучшенной водозаборной мельницы, запатентованной Симоном Стевиным и Йоханом де Гроотом в конце 1580-х гг., были сделаны в пользу городского правительства Делфта[1554]. Учитывая тот факт, что большое количество патентов – как и в случае изобретений Стевина и Де Гроота – касалось областей гидравлического оборудования и сооружений, а также военных технологий, было естественным искать потенциальных покупателей прежде всего среди государственных или полуобщественных учреждений, таких как городские правительства, дренажные комитеты, адмиралтейства, армейские представители или привилегированные компании, такие как Ост-Индская компания. Подобные контракты с институциональными заказчиками, по-видимому, были настолько выгодными, что потенциальные изобретатели готовы были даже обманывать, чтобы завладеть рынком. В 1690-х гг. Себастьян Босье с завистью заметил, что его согражданин Сервас ван дер Вилен преуспел в продвижении недавно запатентованного им устройства («глиняных саней») для простого и дешевого подъема земли, глины и т. п. для ведения крупных земляных работ среди государственных учреждений в Амстердаме и Харлингене. И тогда он решил пожинать плоды чужого труда, получив патент на устройство, которое было буквально скопировано с глиняных саней ван дер Вилена, в то время как первоначальный патентообладатель был занят другой работой во Франции[1555].

И все же патентная система в Голландской Республике не везде использовалась одинаково. Заанстрик, тот самый регион, где впервые появилась массовая промышленная ветроэнергетика, вряд ли вообще приносил прибыль хоть кому-то из патентообладателей. Всего гражданам Заанстрика в XVII и XVIII столетиях было выдано не более семи патентов, и все они были выданы до 1670 г. Только четыре из них были связаны с промышленными ветряными мельницами. Более того, хотя патенты на изобретения в принципе могли быть выданы в каждом секторе экономической и технологической деятельности, в 1580 и 1720 гг. патенты выдавались в ограниченном количестве областей, как показано в таблице 6.2. Подавляющее большинство патентов, выданных Генеральными Штатами и Штатами Голландии, описывали изобретения в областях гидравлического оборудования и сооружений (водозаборные мельницы, насосы, системы водоснабжения, дноуглубительное оборудование, мосты, шлюзы и т. п.), военных технологий (пушка и ядро, фортификационные сооружения), отопительного оборудования (котлы, печи, сушилки и камины) и технологий промышленных ветряных мельниц. Однако в предыдущих главах мы показали, что значительный технологический прогресс в этот период имел место и в таких областях, которые практически не фигурируют в патентной статистике вообще – в сельском хозяйстве, навигационных технологиях, судостроении и текстильном производстве.

Недостаточную представленность среди патентов и патентообладателей тех или иных регионов или секторов частично можно объяснить вышеописанными факторами, которые делали открытость более выгодной стратегией, чем использование возможностей патентной системы. Таким образом, отсутствие патентообладателей из Заанстрика можно понять как логическое следствие его открытости. Еще одна причина недостаточного использования патентной системы, возможно, заключалась в том, что условия ее применения в некоторых секторах (например, в сельском хозяйстве или судостроении) были тяжелее, чем в других. Но следует также иметь в виду, что патенты были не единственной мерой, которую отдельные изобретатели могли использовать, чтобы иметь хотя бы некоторую степень защиты или получать хотя бы какую-то форму компенсации, а государственные или частные организации – чтобы поощрять индивидуальную изобретательскую деятельность без снижения ее пользы для общества.

Вознаграждения могли в некоторой степени выполнять ту же функцию, что и патенты. Они предлагали изобретателю материальную выгоду, не предоставляя ему права навсегда сохранить тайну своего изобретения. Разумеется, разница заключалась в том, что эта прибыль могла быть получена более непосредственно и ощутимо, чем с помощью патентного права, что не существовало временны́х ограничений на использование изобретения другими людьми и что система вознаграждения позволяла активнее поддерживать изобретательские усилия, чем патентная система, которая по своей природе обеспечивает лишь пассивную, общую поддержку. Хотя власти Голландской Республики не проводили целенаправленную политику поощрения изобретательства ради увеличения богатства и власти государства, – в отличие, например, от правительства старорежимной Франции, – и изобретатели в Голландской Республике никогда не становились субъектом аналогичной этики общественного служения, как в королевстве Людовика XV[1556], использование системы вознаграждения тем не менее в какой-то мере применялось и в Нидерландах.

Вознаграждения за изобретения выплачивались разными учреждениями. Общественные или полуобщественные институции на национальном или провинциальном уровне власти с самого начала использовали выплату вознаграждений главным образом в качестве инструмента продвижения инноваций в области навигации, военной техники или судостроения. Весьма специфическая форма поощрения применялась в области технологий навигации. Как и испанские Габсбурги, правительственные органы Голландской Республики решили предложить вознаграждение за решение самой трудной навигационной задачи – определения долготы на море. В 1600 г. Генеральные Штаты, а в 1601 г. Штаты Голландии предложили премию тому изобретателю, кто сможет продемонстрировать приемлемое решение определения долготы. Награда, предложенная Генеральными Штатами, быстро привлекла множество заявителей – вначале она составляла 5000 гульденов единовременно плюс ежегодный платеж в 1000 гульденов, с 1611 г. – 15 000 гульденов единовременно и с 1660 г. – 25 000 гульденов единовременно, это 25 000 дневных заработных плат голландского рабочего![1557] В течение XVII и XVIII столетий эта щедрая награда, ожидавшая в Гааге, привлекала десятки претендентов, голландцев и иностранцев, как сумасшедших, так и блестящих ученых – таких как Галилео Галилей и Христиан Гюйгенс[1558]. Полная сумма никогда не была выплачена. Тем не менее ряд изобретателей фактически получили денежную помощь или вознаграждение за свои усилия по решению задачи определения долготы либо со стороны Генеральных Штатов, либо от Штатов Голландии, либо от одной из организаций, которым было поручено контролировать испытания или заключать реальные сделки[1559].

В областях военной техники и судостроения система вознаграждений работала менее системным образом. Государственный совет, который среди прочих задач отвечал за все вопросы, касавшиеся материально-технического снабжения голландской армии, никогда не устанавливал материального вознаграждения за решение какой-либо конкретной сложной задачи. Вознаграждения выплачивались на разовой основе. В новых идеях недостатка не было. В период наибольшего расширения голландской армии – между началом кампаний под командованием принца Маурица в 1590-х гг. и окончанием Войны за испанское