к лавке и выспрашивать дорогу у встречных. Я далеко не сразу заметил, что капюшон совсем сдуло с головы и меня всюду провожают взглядом. Город уже вовсю обо мне зашептался. Прохожие, к которым я подходил, ошарашенно столбенели, и ответа было не дождаться.

В конце концов мне указали путь к дому семейства Брай.

Пришлось три раза громко, с силой прогромыхать в дверь, прежде чем ее отворил сердитого вида мужчина. Взгляд его уперся мне в грудь и только потом поднялся до лица, изучил характерную нефилимскую внешность.

– Добрый день. – Я коротко неискренне улыбнулся, говорил отрывисто. – Я генерал-лейтенант Эрефиэль Нумьяна, служащий клерианской армии, сын Белого Ястреба и госпожи Имри. Насколько я могу судить, Нора у вас? Я считаю себя ее другом и пришел увидеться.

Его раздутые щеки побагровели от ярости.

– Сначала неотесанный солдафон, теперь полукровка… Наплевать мне, кто вы! Вам я скажу то же: никому из вашего варварского племени не видать Норы! Сделайте любезность незамедлительно убраться с моего порога!

Я выставил руку, не дав мужчине захлопнуть дверь перед моим носом.

Он ахнул от возмущения.

– Да как вы смеете?! Сейчас же вон, а не то позову стражу!

Разыгрывать благоразумие я не был настроен и, оттолкнув дверь, нырнул под притолоку и вошел в дом. Тот, конечно, теснее моего клерианского – да и любого другого, но убранство все же богатое, броское, а мебель – от искусных мастеров.

– Кажется, вы не поняли, – проговорил я, силясь не выдать ярости. – Я и есть стража.

– Фрэнк, что там у тебя? – донесся сверху женский голос.

– Ничего, булочка! Я разберусь! – Фрэнк отчаянно старался держаться уверенно, но дрожащий взвинченный голос его выдал.

– В сторону, – скомандовал я. Мужчина не шевельнулся, и пришлось протиснуться мимо, к лестнице.

По ступенькам я поднимался, источая жар тлеющей ярости.

– Любезный! Вам сюда нельзя! Это наш дом! Слышите?! – С каждым словом его авторитет таял и таял. Крик нарастал, только подчеркивая, что никакого веса его угрозы не имеют.

Поднявшись, я повернулся. Тут меня увидела женщина и в страхе отпрянула.

– Фрэнк, это кто такой?!

– Варвар из войска!

– Разрешите. – Я прошел дальше.

В доме больше никого не оказалось. У Норы, помнил я, еще есть брат, но тот где-то отсутствовал. Я вошел в единственную на этаже запертую комнату…

И оцепенел при виде того, во что превратилась знакомая воительница.

Глава пятьдесят восьмая

Эрефиэль

Как следует из моего рапорта, Эрефиэль Нумьяна утверждает, что атаку акарской орды удалось отразить именно благодаря ему и его силам. Хотя противник действительно научился искусству сплочения и тактическим уловкам, осмелюсь заявить, что угроза с его стороны несущественна. Продуманная клерианская тактика доказала свое превосходство, когда чародей Гурик перед гибелью натравил на врага созданное чудовище.

– Подпись: виконт Плитти Джулиан Маннс

На кровати, опустошенная и жалкая, лежала та, равных кому по силе духа я не встречал. У меня по спине пробежали мурашки. Она не только правых ноги и руки лишилась.

Судя по бинтам, увечья на левых конечностях были совсем свежими. Правая рука отсутствовала по плечо, нога – по бедро, а вот левые отрезали чуть ниже колена и локтя.

– Что с тобой стряслось? – поразился я, однако Нора, казалось, вовсе меня не замечала. На подбородок стекала слюна, а глаза покрылись пленкой, как запотевшее стекло.

Я повернулся к родителям – те смотрели на Нору так, будто лишь теперь осознали, какой стала дочь.

– Что с ней?! – прогремел я.

Фрэнк обмер на месте, но мать сохранила самообладание.

– Нора в этом состоянии со дня… – Слова застряли у нее в горле. Содрогнувшись, она все же додавила: – Со дня нападения.

– Когда оно случилось?

– Неделю назад, – обрел голос отец семейства. – Мы обращались в церковь и даже к врачу, но никто не может помочь.

Я взглянул на Нору. Она была в ночной сорочке; под тоскливого вида юбкой проступали очертания увечного тела. Каштановые волосы топорщились во все стороны зловещим нимбом, а мертвецкие глаза были уставлены в мою сторону, не подавая признаков того, что она меня узнает.

– Она не разговаривает, не шевелится, никого и ничего не воспринимает. Приходится кормить ее супом с ложки. Он стекает в глотку, и только так она не давится.

– Успели заметить, кто это сделал?

– Весь город был в церкви, – пояснил Фрэнк.

– На нее напали дома?

– Мы нашли ее в крови на лужайке в уединенном садике. – Он вдруг стиснул кулаки и, казалось, вот-вот взлетит на воздух от бешенства.

Жена это заметила и ласково взяла его за руку, затем неохотно подняла глаза на меня. Продолжать ей было стыдно.

– Ей не только отрезали конечности. Она еще была… кое в чем.

– Что?

– Над моей дочерью надругались! Ее изнасиловали прямо на улице! – полыхнул он, и в его крике слышалось тяжкое горе.

Я опять повернулся к Норе. Расспрашивать ее, как ни хотелось, было бесполезно: от моей соратницы осталась лишь выгоревшая оболочка. Негодяи нарочно дождались минуты, когда их не увидят. Ее хотели осквернить, унизить, наказать.

– Знал я, что нельзя Норе спутываться с вашим нечестивым людом! Это ее кара! Наша кара! – изрек Фрэнк.

Не слушая, я подошел к ней и на секунду понадеялся, что она повернется и заговорит, – но даже стоя вплотную, не вызвал у этого бледного подобия Норы никакого отклика.

– Я увезу ее в Клерию. – Наклонившись, я подхватил ее с кровати и едва не потерял равновесие – не из-за тяжести, а совсем наоборот: Нора оказалась совершенно невесомой.

– Через мой труп! – Фрэнк перегородил дверной проем.

– Отошел.

Мой суровый взгляд и властный вид не сдвинули его с места – хотя он и едва заметно затрепетал.

– Фрэнк, а вдруг ей помогут?

– Нет, Марта! Чтобы над ней еще больше надругались?! Осквернили черными искусствами?!

– Да наплевать мне! – Тут Марта не выдержала и разразилась горькими рыданиями.

Колени подломились, и она рухнула перед мужем, едва ли не воя, вцепилась ему в ногу.

– Умоляю, пусть ее хоть демонам, хоть проклятым Владыкам отдадут, лишь бы моя кровиночка ко мне вернулась!

В один миг чета позабыла, что у разыгравшегося представления есть зритель – я. Фрэнк нагнулся к жене.

– Обязательно вернется.

– Посмотри! Посмотри, что стало с нашей девочкой! – Она показала на Нору, которая неподвижно лежала у меня на руках и смотрела перед собой, не обнаруживая признаков сознания. Рукава и юбка повисли, как мятые занавески.

– Я заберу ее, хотите вы того или нет. – Мой голос смягчился: – Но если согласитесь, будет проще.

И вот