старшим надежным товарищем, с которым я мог быть более открытым, чем с остальными. Он, «Горбунок», Женя и Ромка, по сути, были единственными людьми здесь, с кем я мог откровенно делиться происходящим в моей душе и голове. Они, чувствуя это, отвечали мне той же монетой.

— Ты вот все дифирамбы им тут поешь, — продолжал выговаривать мне он. — Ты просто тут как гость, а я тут каждый день с ними со всеми живу… — постепенно успокаиваясь подвел черту «Бас».

Мы еще какое-то время поговорили о делах, и я пошел спать на свое место, где висело письмо украинской девочки. Перечитав его еще раз перед сном, я мгновенно вырубился. Напряжение сегодняшнего дня моментально перешло в напряжение тридцать первого декабря. Я не помнил, как я уснул, но в следующую секунду, меня уже трясли и просили проснуться. Обычно мне хватало одной минуты, чтобы из царства Морфея вернуться в царство «Вагнера».

Прогулка с командиром

Я вышел из комнаты и увидел командира в окружении трех сопровождающих. Он стоял и о чем-то разговаривал с «Басом».

— Вот и я говорю, где они тут заварят чай рассыпной? Кофе нужен. Чай этот только под язык класть.

Командир слушал его и кивал головой. Заметив меня, он пообещал «Басу» разобраться с ситуацией и поздоровался.

— Привет «Констебль».

Я пожал им всем руки.

— Кстати, забавный ты шеврон сегодня нам прислал.

Мы его пробили, и оказалось, что это координаты базы подготовки «Юнайтед Стейтс Мариен Корпс». Калифорния. По-русски говоря: «Морская пехота Соединенных Штатов». Какие-то химические войска.

— Значит, точно наемник. Жаль, что он сдаваться не захотел. Ему предлагали.

— Матерый боец. Ладно. Хочу с тобой по позициям пройтись твоим. Бойцов поздравить. И «Айболита» наградить.

Командир достал из кармана настоящий конторский шеврон.

На тот момент мы все уже знали, что шеврон — это не просто знак принадлежности к ЧВК «Вагнер». Шеврон — это одна из высших наград ЧВК. Шеврон нельзя купить. Купленные шевроны — это фуфло. Шеврон можно получить только из рук командира, как знак чести и доблести. Шеврон выдавался в нашем отряде, только за выдающиеся заслуги на поле боя. Поэтому я был рад, что Женя одним из первых в нашем отделении заслужил эту почетную награду.

— Когда выдвигаемся?

— Прямо сейчас. Сколько у нас? Шесть утра.

Сердце стало отбивать волнительную дробь о ребра. Я понимал, что командир просто хотел поддержать бойцов на передовой, но все же я не мог не воспринимать этот его приход, как проверку вышестоящего начальства.

— Идем строго за мной, соблюдая дистанцию семь метров, — дал я указания командиру и его сопровождению.

Командир взял с собой на передовую своего заместителя «Птицу», «Горбунка» и связиста «Колгана».

Мы добежали до нашей первой позиции, которой мы дали название «Пивбар». Это было царство Лехи «Магазина» и его группы старперов. С пополнением часто приходили люди, которые изначально были не в боеготовности. (НБГ). Кто их брал из зон в «Вагнер» и с какой целью, оставалось для меня загадкой. Они явно не годились в штурмовики в силу физических данных и возраста. Более того, если их «двухсотило», их нужно было вытаскивать, а это создавало дополнительные проблемы. Но, раз их привозили, нужно было найти им применение, и оно, естественно, нашлось. Они стали основной рабочей силой в группах доставки, комплектации боекомплектов и строительства укреплений. «Старики-разбойники» были в тонусе, потому что их тыловую позицию точно так же, как и все остальные регулярно обстреливали минометы и закидывали ВОГами.

— Стой! Кто идет? — бодро и издалека закричал фишкарь из «пивбаровцев». — Пароль?

— Краснодар.

— Луганск, — крикнул он отзыв на пароль.

На этой позиции командиру все понравилось. Мы заглянули в наш первый блиндаж, в котором по нам стрелял танк.

У Лехи все было отлично настроено. Он и сам был мастером на все руки, и многие его «деды» тоже были людьми пожившими и обладающими ремеслами.

— «Пивбар»… Хмм… А пиво есть? — пошутил «Крапива».

— «Будут с водкою дебаты — отвечай: “Нет, ребяты-демократы, — только чай!”» — сострил цитатой из Высоцкого Леха.

— Чай так чай!

Командир поздравил бойцов с наступающим Новым годом, и мы выдвинулись дальше, в сторону «Айболита».

На следующей позиции фишкарь затупил, и мы подкрались к нему очень близко. Командир жестко словесно размазал его по всем статьям.

«Вот упырь, — молча краснел я и слушал, как командир отчитывает нерадивого постового, воспринимая каждое его слово в свой адрес. — За всем, конечно, не уследишь…» — пытался я мысленно умерить свое чувство вины за ошибки бойца, но было крайне неприятно понимать, что в моем подразделении имеет место безалаберность. Закончив, командир посмотрел на меня, и мне осталось только развести руками.

— Нужно наказывать, я думаю. Но денежные штрафы не действуют — скажу сразу. Они пришли сюда за свободой, и деньги не являются большой ценностью.

— В «Пятерке» контракт продлевают на три месяца за косяки. Как думаешь, сработает?

— Думаю, да. Три месяца дополнительной службы — это серьезно.

— Пошли посмотрим, что там у «Айболита».

Несколько постов мы прошли без происшествий. Бойцы были на чеку и ответственно несли караульную службу. Командир стал немного оттаивать. Когда мы почти дошли до главной позиции, где располагался Женя, все было хорошо. Никто не спал, и я видел, что командиру это понравилось. Проходя мимо одиночного окопа, он заметил там бойца и остановился.

— Привет. Вылазь сюда, — хотел поздравить его командир с Новым годом.

— Щаа… Ботинки надену, — послышалось в ответ.

«Блядь…», — ругнулся я про себя.

От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Я не выдержал и заорал на него:

— А украинцы сейчас в накат пойдут, ты им тоже скажешь, чтобы подождали, пока ты трусы оденешь?!

К нам подошел Женя, и командир стал отчитывать его за босого бойца на позиции. Женя попытался, что-то объяснять, но командир на это разозлился еще больше. Я видел и знал, что Женя нравился ему как штурмовик, имеющий лучшие в отделении результаты, но он не мог поступиться своими принципами. Женя был оштрафован на пятьдесят тысяч и так и не получил свой шеврон. Дальше было идти опасно. После короткого формального поздравления мы вернулись к «Пивбару» и пошли на север по лысой лесопосадке в сторону моей позиции и заправки.

— Вот тут тогда первый бой был, когда нашу группу размотало. А вот тут еще тела украинские лежат, уже месяц. Вон, — показывал я ему пальцем окоченевшие трупы. — Вон. И вон там. Там, кстати, наемник, я думаю. Без документов был и форма черная.

— С коптера все