и сообразительным мужчиной. Мы давали ему возможность работать на рации вместо нас, и он очень быстро освоил все необходимые приемы. Он давно был готов отправится в свободное плавание.

В «Вагнере» существовала очень простая, но весьма эффективная система управления. Имелись должности, но не существовало званий. Был командир отряда — «Хозяин». У него были заместители, командиры особых подразделений и командиры взводов. Командир РВ — «Конг». Командир третьего взвода — «Крапива». Командир пятого взвода — «Коген». Должности организовывались под задачи. Если была задача наладить эвакуацию с переднего края до Зайцево, тут же появлялась должность командира эвакуации и доставки на передок всего необходимого. Если была задача вести разведку с воздуха, то появлялась должность «оператор БПЛА». Штурмовики составляли «пятерки», у которых был командир. Штурмовик был универсальной единицей, на которой держалась основная работа. У штурмовиков естественным путем образовывались специализации: гранатометчик, минер или снайпер. Командир взвода командовал подразделением, которое по меркам Министерства обороны было полком. Я, как командир отделения и «командир боя», командовал группой, которая могла варьироваться от тридцати до ста пятидесяти бойцов.

Я сделал «Гавра» командиром штурмовой пятерки и отправил его в помощь Жене, которому предстояло штурмовать «КСП». Вместо него я оставил с нами сообразительного новичка, для обучения следующего командира группы.

— «Констебль» — «Крапиве»? Я тебе отправлю два крупнокалиберных пулемета, чтобы прикрыть периметр. Один нужно установить поближе к заправке, чтобы дорогу держать, а второй где-то посередине позиций для поддержки наших групп, которые на запад и северо-запад работать будут.

— Принято.

— Встретишь их на заводе и сам расставишь, куда нужно, — отдал мне приказ командир. — Первый расчет поставь на позиции соседей в Опытном. Согласуй с ними, и пусть они сделают позицию повыше, чтобы можно было работать по технике, которая выезжает наши позиции кошмарить.

— Ясность полная.

Вечером я пришел на завод и забрал оттуда первую группу пулеметчиков. Вторая группа осталась ждать меня здесь же. Их я планировал разместить на позиции, которая была в центре второй линии обороны, позади айвового сада.

Пулемет разбирался на три части: станина, ствол и цевье. Запчасти должны были нести три бойца расчета пулемета. РВшники дали нам в помощь «Шварца», который должен был нести боекомплект — огромный ящик с патронами для пулемета весом тридцать пять килограмм. В кромешной тьме мы выдвинулись в сторону полуразрушенной трехэтажки, соблюдая интервал в семь метров.

— А далеко идти? — спросил меня перед выходом их старший.

— Метров семьсот, — ответил я, рассматривая их.

Несмотря на свои попытки сохранить хладнокровие, выглядели бойцы испуганно. Это были необстрелянные Вэшники, которые только прибыли на «передок».

— Атам позиция какая?

— Нет там никакой позиции.

Я увидел, как увеличился зрачок у командира «Утеса».

— Вам нужно оборудовать себе несколько позиций на втором этаже, чтобы обзор был получше, и оттуда подавлять технику противника, когда она поедет.

— А кто нас будет прикрывать? — затараторил старший.

— Ну там будут мои бойцы и бойцы разведки. Надеюсь, что до прямого контакта дело не дойдет.

Я стал сомневаться, что у них есть необходимые стальные причиндалы для работы с «Утесом».

Едва мы выдвинулись, как сзади меня послышались шум падающего тела «Шварца» и отборный мат, густо перемешанный блатной феней.

— Ну что за дела? В натуре, тут говна — ногу поставить негде! — причитал он, как по писанному. — Почему меня мама родила не в Кремле? Да лучше бы меня метро задавило или на лесоповале пилой зарезало, чем таскать ваши баулы железные с этими «маслятами»! — стал дальше стонать «Шварц».

— Тихо ты, — зашипел я на него. — Ты почему не взял рюкзак?

Я подошел к нему вплотную, чтобы не повышать голос.

— Вот что помешало тебе вскрыть этот ящик и разложить удобно патроны в рюкзак?

— Да, не подумал, в натуре, братан, — просто отвечал он.

— Не подумал…

Мне было тяжело взаимодействовать и понимать этих распиздяев. Один не подумал, другой забил, третий подумал: «авось само как-нибудь решится с помощью Божьей». Пока мы шли до позиции «Шварц» падал еще трижды. Каждое его падение сопровождалось тирадой жалости к себе и сетованиями на несправедливость этого мира. Ему привычнее и проще было обвинить «ментов», государство, судьбу, хохлов, чем понять простую и непреложную истину — никто кроме тебя не отвечает за твою жизнь. Люди здесь, как и во всем мире, делились на две категории. Первые понимали, что они сами несут за себя ответственность. Вторые не понимали этого и, превращаясь в балласт, создавали проблемы первым.

Мы добрались до трехэтажки и я, выдав им рацию, оставил их там.

— Смотрите.

Я показал им место на карте, откуда выезжала украинская техника и мочила по нам из крупнокалиберных «Браунингов».

— Вам бы этих подловить и расстрелять, когда выползут. Только смотри: как только они поймут, что вы тут — сюда полетит. Я не знаю, что, но полетит точно.

— Постараемся.

Я пожал им руку с надеждой на лучшее и выдвинулся обратно.

Вернувшись, я повел вторую группу. В этой командиром был возрастной боец с жетоном, начинавшимся с литеры «М». Такие жетоны выдавали в самом начале формирования ЧВК.

По дороге он рассказывал, что попал в «Вагнер» во времена работы конторы в Ливии и Сирии. Красочно рассказывал, как работал там с ДШК и другой техникой. Этот мужчина вызывал больше доверия, чем предыдущая группа. Мы пришли в то место, с которого открывался отличный обзор и сектор обстрела. Именно отсюда мы когда-то выползали на штурм блиндажа.

— Вот позиция. Вам здесь необходимо окопаться и сделать несколько запасных точек, чтобы перемещаться…

Мужик посмотрел на меня, как на пионера, который пытается учить ветерана всех горячих точек на земле.

— В общем, я понял, что ты и сам все знаешь.

— Так точно, — подтвердил он мою догадку.

— Ок. Тогда располагайтесь и держите эти два сектора. С запада и северо-запада. Лопатки и другие инструменты можно взять у бойцов на соседней позиции.

Подготовка и штурм

После возвращения с ротации Женя начал «шевелить кусты» на своих позициях. Его группа ежедневно перестреливались с украинцами и прощупывали их огневые точки. Прямо напротив наших позиций, на западе, находился блиндаж с американским пулеметом М-240, который молотил как «перпетуум-мобиле», с утра до вечера. Дорога тут делала крутой поворот под углом девяносто градусов. Прямо за дорогой шла «открытка, заросшая кустарником, под которым были отрыты незаметные одиночные блиндажи ВСУ. Позиции противника были грамотно простроены и с трудом определялись визуально. Вдоль дороги, с юга на север, шли непрерывные траншеи, которые соединяли несколько блиндажей от самого крайнего, где был «КСП», до позиции,