которую занимала группа «Сабли». Перед Жениной группой была поставлена задача взять этот главный блиндаж с пулеметом, оседлать дорогу и зачистить остальные укрепления.

Я стал ставить задачу перед Женей и «Гавром», который рвался в бой, как Д’Артаньян.

— Короче, смотрите сюда. Делите группы на две двойки и четырьмя двойками подковой заходите отсюда и отсюда. Одна группа отвлекает на себя внимание и не торопится. А вторая подползает и запрыгивает тут.

— Хорошо, — бодро ответил «Гавр».

Он хотел доказать, что способен на большее, чем быть просто штурмовиком. Он и был способен. И мы с Женей хотели дать ему эту возможность.

«Горбунок» подтянул АГС и СПГ, чтобы хорошенько обработать эту позицию и отсечь подкрепление со стороны Клещеевки. Он имел артиллерийский талант, умноженный на профессионализм, и опыт корректировать стрельбу на глаз. Помимо этого, он договорился с министерскими минометчиками, которые помогали нам окучивать укрепления противника более крупным калибром. «Пегас» помогал нам корректировать работу арты с воздуха.

Наступило утро, и по команде Володи его ребята основательно стали накрывать территорию «КСП» и перепахивать открытую местность, в которой затаились украинские «мушкетеры короля». Группа «Гавра» подползла к самым окопам противника и, ведя непрерывный огонь пока били наши АГСы, перепрыгнули через дорогу и ворвались в окопы. «Гавр» первым заскочил туда и тут же нарвался на двух украинцев, которые выползли из блиндажа. Одного он убил, а второй очередью в упор убил его. Благодаря этому вторая группа зашла чуть севернее и стала зачищать траншеи и блиндажи. Шел жесткий окопный бой, в котором победа осталась за нами.

Я сидел и смотрел через коптер на происходящее и видел, как наши пацаны зажали украинца в дальней траншее и, видимо, стали предлагать ему сдаться. Он отказался, и в ту же минуту его забросали «эфками», которых у нас было много. Украинский солдат выбрал смерть. Такой выбор всегда вызывало двойственные чувства: с одной стороны, недоумение, а с другой — понимание и уважение к его выбору.

Я подтянул подкрепление с ближайшей позиции, а на нее — подкрепление со следующей. На тот момент мы выстроили логистическую цепочку под названием «карусель». Шел непрерывный круговорот бойцов в природе, и подпитка живой силой и БК. Этот трафик уже стал работать в полуавтоматическом режиме. Леха «Магазин» рулил своими «стариками-разбойниками» и заодно был этаким дедом Мазаем, который разводил зайцев по позициям.

— Вот шевроны, документы и гаджеты этих шести хохлов.

Мне через полчаса передал трофеи боец, который стал командовать группой «Гавра» после него.

— Все из Ивано-Франковска и области. Друзья наши из 24-й ОМБр.

— А почему документов пять? Где еще одни?

— Один без документов был, и шеврон у него странный.

— Это шеврон того, кого последним убили?

Боец кивнул.

— Скорее всего, наемник. Командир говорил, что они тут либо командиры штурмовиков, либо инструктора.

— Первый бой мой… «Гавра» жалко. Только привыкли к нему и погиб.

Слушая его, я вспомнил «Цистита» и тут же подавил в себе всплывающие чувства.

Но «Гавра» было жалко. Когда его проносили мимо моей позиции, он смотрел в небо своими серыми глазами и улыбался хмурому донбасскому небу. «Слава тебе боец спецназа внутренних войск!» — подумал я и на автомате отдал честь.

В последний путь его с уважением провожали вчерашние заключенные, которых он, теоретически, мог охранять на этапе. Вместе с группой эвакуации я отправил трофеи, документы и шевроны украинцев и наемника.

— «Крапива» — «Констеблю»?

— На приеме.

— Позиция взята. Подарки отправил с группой эвакуации. Тут «открытка» полная. Если останемся, то нас разберут артой, как они обычно это делают. Какие будут указания?

— Закрепляйтесь там и, главное, чтобы дорога была перекрыта. Остальное делай с головой.

Мы приняли решение не сидеть на занятых позициях, на сто процентов зная, что украинцы начнут их утюжить из ми нометов. Мы окопались чуть в стороне, по-быстрому заминировав дорогу и подступы к захваченной позиции. Наша группа вклинилась в их линию обороны и разорвала ее. Оставалось пройти по их блиндажам дальше на север и выйти на угол леса где они были к нам ближе всего. «КСП» оставалось на юго-западе и тоже представляло угрозу. Как только украинцы окончательно поняли, что позиция потеряна, как мы и предвидели, на нее стало прилетать железо, которое ровняло укрепления, блиндажи и траншеи. Тактика выжженной земли, которую при меняли ВСУ, была неизменной.

Вечером я пришел в подвал «Дяди Васи», чтобы прокапать ся магнезией. На тот момент самочувствие мое значительно поправилось. Новых контузий я не ловил, а старая, видимо, нивелировалась медикаментами. Когда я закончил, в подвал подтянулся злой «Бас» и стал мне рассказывать про «нехороших людей-редисок» из зайцевской группы эвакуации.

— Ты чего злой такой?

— Я, конечно, ругаться не люблю…

Было видно, что «Бас» пытается подавить ненависть из последних сил и не может справиться с накатившей злостью.

— «Харон» этот со своими… Нечисть! Говно перепуганное! Чуть не убил их тут сегодня.

— Да что случилось-то?

Я впервые видел «Баса» таким злым.

— Приехали на своей четверке. Выхожу их встречать. Они, значит, втроем приперлись. Упыри. Встали в самом начале за забором, чтобы сюда не ехать. Пришли сюда и давай светить фонарями. Нас «птичка» срисовывает и давай работать минометом тут же.

«Бас» выразительно смотрит на меня, в надежде что я красочно представлю эту картину в своей голове.

— И?

— Как ломанулись они! Меня с ног повалили. Думал, затопчут. Забежали в ангар и опять своими фонарями давай светить вокруг. Дебилы. Крыши-то нет. Ее давно уже снесли. Ну и туда опять две «восьмидесятки» прилетает. Те обосрались и опять по мне давай бегать как, сука, тараканы.

— Ну они же Зайцево «передком» считают. Что ты так волнуешься?

— Все утихло. Говорю этому главному их, «Харону»: «Машину ближе подгони. Мы пока раненого дотащим, мина прилетит и еще четыре ляжет». А эта нечисть мне говорит: «Не поеду! Тащите на руках!». А это двести метров по «открытке». Залупоед конченный! Мог бы — завалил бы его…

— Это же сто пятая статья! — попытался пошутить я. — Вынесли?

— Вынесли, конечно. Взял я у разведчиков носилки и вынесли. Ну гондон редкостный, конечно.

— Новый год завтра. Нормально все будет. Я тебя очень хорошо понимаю. Сам бы весь этот зоопарк разогнал. Меня же тоже обманули. Обещали породистых животных прислать, а прислали уродов нечесаных.

В таком формате у нас с «Басом» время от времени проходила группа взаимопомощи «Анонимные командиры».

Мы сливались друг другу на людей, ведущих себя неподобающим образом, и тем самым поддерживали себя морально.

За этот месяц «Бас» стал для меня