Как уже было отмечено, использование такого циклического способа ведет к очевидной потере синтаксической нити, таким образом, что период обрывается, по крайней мере, лишается главного ядра, и речь начинает движение по новому пути, при том что предыдущий остается непройденным. Этот способ построения, при котором высказывание порождается по мере того как появляются идеи и размышления, но без оглядки назад (как в устном высказывании, хотя выражения этого абзаца совсем не характерны для устной речи), нередко встречается в текстах круга Альфонсо Х, хотя, разумеется, не является определяющим среди видов синтаксической конфигурации. Кроме того, структурирование периода вызывает споры, поэтому издатели – Солалинде и Санчес-Прието – снова расходятся во мнениях относительно его пунктуации и, соответственно, артикуляции: «et alos de su generacion misma e de su conpanna, e alos otros que auer podie delos fijos de Adam, ca fueron muchos, segund dize Iosepho <…>, e aun даже la Biblia misma dize que ouieron Adam e Eua fijos e fijas, et pueden se entender estos fijos e fijas por mas que Caym e Abel e ssus hermanas e Seth su hermano, e yuan se ya esparziendo por las tierras apannaua los Caym, e alos que auer non podie fazie los por fuerça uenir a morar allí a aquella cibdat» [GEI. 11.6–20b][1136].

Как можно наблюдать, тематические синтагмы «alos de su generación … Adam» разрозненны (анаколуф, не имеющий риторической функции), поскольку доказательство (са), ряд ссылок на авторитеты (segund), а также объяснения, соединенные сочинительной связью (до «esparziendo…»), отделяет их от apannaua – единственного кандидата на роль главного слова этих синтагм. В следующей фразе («e alos que auer non podie…»), связанной с предыдущей сочинительной связью, ситуация, судя по всему, повторяется.

С увеличением сложности разработки синтаксиса Партид логически связан порядок рядов предложений по отношению друг к другу. В этом тексте процент инверсии придаточных предложений и их размещения перед главным почти в два раза превышает соответствующий показатель в нотариальных документах и приближается к 22 % от общего числа периодов с каким-либо видом инверсии. Также несколько повышается пропорция периодов, содержащих более одного вида инверсии: 180 случаев инверсии в 121 периоде. Кроме того, встречается больше случаев, когда мы имеем дело с препозицией не только придаточного предложения, но и других придаточных по отношению к нему, образующих рекурсивную структуру. Все это, наряду с такими особенностями топикализация и фокализация дополнений или неличных форм, порождает более сложную и тщательно отделанную синтаксическую структуру, чем та, что мы видим в документах, и, разумеется, очень сильно отличающуюся от структуры «Песни о моем Сиде». Упомянутые инверсии могут быть связаны с причинами когнитивного и дискурсивного характера, но во многих случаях они скорее имеют риторическую природу. Сравнивая с документами, также можно указать на некоторые отличия в видах предложений, содержащих эту инверсию: в «Семичастии» чаще всего в препозиции к главному находятся придаточные сравнительные предложения со значением образа действия, вводимые с помощью así como (более 50 % от общего числа), при этом главное предложение вводится через e(t) assi, а количество присоединяемых придаточных образа действия очень незначительно. На втором месте находятся придаточные времени (quando, pues que, ante que, etc., но fasta que не используется никогда), составляющие чуть более четверти случаев. Следующий затем перечень отличается бóльшим разнообразием. Здесь в порядке убывания (ни один вид при этом не превышает 10 % от общего числа) расположились придаточные причины (porque или pues (que), никогда не используется ca), предложения с que, которые трудно классифицировать, сравнительные, придаточные цели, подлежащные, локативные и дополнительные с прямым дополнением. В большей части этих видов предложений предполагаемая инверсия, вероятно, обусловлена когнитивными причинами.

Наряду с вышеуказанными, внимание привлекают конструкции, вводимые с помощью que, расположенные в начале периода, вслед за которыми идет указательное местоимение с анафорической функцией или наречие, что, несомненно, представляет собой случаи топикализации (здесь фраза с que может быть рассмотрена как придаточное подлежащное предложение)[1137].

Эта модель повторяется несколько раз в LIV законе и в итоге становится, как было сказано (§ 5.1.1.), инструментом дискурсивной связи. В других случаях она используется отдельно, в особенности, когда препозиция не сопровождается новым употреблением анафорического элемента, в результате чего конструкция с que оказывается разъединена (синтаксически, но не дискурсивно) со следующим высказыванием, для которого она служит исходным пунктом сравнения, подобно тому, как это происходит в конструкциях, вводимых así como[1138].

Что касается инверсии придаточных и главных предложений, «Всеобщая история» также не демонстрирует интенсивности или полного нарушения привычных норм. Процент периодов, в которых встречается какой-либо вид инверсии относительно предполагаемого прототипического порядка слов, меньше, чем в «Семичастии» и лишь слегка превышает 17 %. При этом в этих периодах содержится, как правило, не более одного случая инверсии (на 43 периода с инверсией 60 случаев ее употребления). И, наконец, инверсия обычно встречается в предложениях, для которых это наиболее свойственно – придаточных причины, времени и образа действия. В свою очередь, внутри этих видов инверсия сопровождается наиболее подходящими для этого средствами связи: como в придаточных причины, quando, desque, (de[s])pues que или ante que в придаточных времени, (así) como или según в придаточных образа действия. Есть более примечательные случаи, такие как с porque, чья инверсия делает акцент на указанной причине и на самом факте того, что это именно причина[1139].

Или следующий пример со скоплением придаточных цели (или два первых случая следует рассматривать как относительные придаточные с que?) в препозиции к главному, что совсем не свойственно для анализируемых фрагментов. Кроме того, все это еще находится внутри пространного и сложного периода c вставленными одна в другую подчинительными конструкциями, среди которых есть уступительные, что тоже не вполне обычно[1140].

«Всеобщая история», как о том свидетельствуют все исследования, – это текст, основанный на разнообразных источниках, включающий в себя разные модусы дискурса, и, как следствие, для него характерны различные синтаксические траектории и конфигурации. Основу составляет рассказ, основанный в одних случаях на Библии, в других – на текстах латинской традиции. Но этот рассказ постоянно прерывается цитатами из источников, описаниями и в особенности объяснениями. От этого зависит выбор синтаксических средств в построении дискурса, которые мы отметили выше. Сложность и расположение элементов этого дискурса в значительной степени связана со стремлением точно передать движение мысли. Риторический компонент и поиск «правильного» и «подходящего» дискурса также заметны, но прежде