столом, удивляется его грязным ботинкам, тому, что он купается, тому, что он много ходит на охоту, тому, что он не знает арабского. На днях в Бахр-Юсуфе прорвало дамбу, и нас чуть не смыло яростным потоком воды. Моя маленькая лодка перевернулась, когда трое мужчин в ней закрепляли якорь, и двое из них чуть не утонули, хотя плавают как рыбы; все дахабие ужасно дребезжали и стучали; и в разгар беспорядков в полдень в нас совершенно намеренно врезался пароход. Я немного испугался, когда пароход врезался в нас и унёс железные опоры навеса; и они ещё и прокляли наших отцов, что, по моему мнению, было лишним. Англичане здесь впали в такое презрение, что ни от кого в Мири (правительстве) больше нельзя ожидать приличной вежливости.

Оланье одолжил нам милую маленькую лодочку, и я её починил и покрасил, так что Морис может охотиться и кататься на лодке. Дарфур называет его «сыном крокодила», потому что он любит воду, и в целом он ему очень нравится, и все мои люди в восторге от него.

20 декабря 1867 года: сэр Александр Дафф Гордон

Сэру Александру Даффу Гордону.

Луксор,

20 декабря 1867 года.

Дорогой Алик,

Мы прибыли сюда в целости и сохранности три дня назад. Я думаю отправиться в Нубию сразу после Рождества, которое мы должны провести здесь. У нас прекрасная погода. Морис собирается с другом моих друзей, Бедави, поохотиться, я надеюсь, что среди абабдехов ему удастся поохотиться на газелей. Я остановлюсь в Сиале, чтобы навестить мать шейха, и вместе с ними Морис мог бы отправиться на несколько дней в пустыню. Что касается крокодилов, иншаллах, мы съедим их сердца, а не они наши. Можете быть уверены, что Морис «на виду» у всей моей команды, и ему не позволят купаться в «нечистых местах». Рейс Мохаммед остановил его в Гебель-Абу-ль-Фоде. Вы были бы рады увидеть, как он изменился; теперь вся его одежда ему мала. Он говорит, что очень счастлив и что ему никогда не было так весело, как со мной, что, по-моему, очень лестно.

Половина старого дома в Луксоре обрушилась в храм, находившийся под ним, за шесть дней до моего приезда, так что, полагаю, «Дому Франции» пришёл конец. Его можно было бы снова сделать очень красивым за небольшие деньги, но, полагаю, консул этого не сделает, и я уж точно не стану этого делать, если только не захочу вернуться туда. Теперь от него ничего не осталось, кроме трёх маленьких передних комнат и большого зала с двумя комнатами по бокам. Та часть, в которой я жил, исчезла, как и ступени, так что войти нельзя. К счастью, Юсуф велел Мохаммеду переставить мою маленькую мебель в ту часть дома, которая прочная, а про остальную он беспокоился. У него самый очаровательный ребёнок, точная копия его самого. Он в некотором роде мой крестник, его зовут Нур ад-Дин Хишан Абу-ль-Хаджадж, и его называют Нур, как и меня.

Январь 1868 года: сэр Александр Дафф Гордон

Сэру Александру Даффу Гордону.

На борту «Урания»,

Январь 1868 года.

Дорогой Алик,

Ваше письмо от 10 декабря, к счастью, было доставлено в Эдфу американским генеральным консулом, который застал нас там на своём пароходе и пригласил на обед. Морис, как обычно, стоял по колено в болоте и пытался подстрелить диких гусей. Сейчас мы недалеко от Асуана, и болот больше нет, но зато есть перепела и ката, маленькие красивые куропатки. Я ем всё, что стреляет Морис, и нахожу это очень полезным для себя; а что касается Мориса, то к нему вернулось его старое круглое мальчишеское лицо; он ест как свинья, ходит весь день, спит как убитый, моется по утрам и набрал столько жира, что его одежда не застёгивается. В Эсне мы познакомились с красавцем Хасаном, который теперь шейх Абабдеха, так как его старший брат умер. Он дал нам письмо к своему брату в Сиале, в Нубии, с просьбой организовать охоту на газелей для Мориса, а я должен навестить его жену. Думаю, это будет приятно, потому что бедуинские женщины не носят покрывал и не запираются, и, судя по мужчинам, они должны быть очень красивыми. И Хассан, и Абу Гурд, который был с ним, читали ту же проповедь, что и мой учёный друг Абдуррахман в Луксоре. «Почему, ради всего святого, я оставил своего сына без жены?» Они искренне шокированы таким безразличием к счастью сына.

Асуан,

10 Рамадана.

У меня нет альманаха, но вы сможете узнать дату по своему красному ежедневнику, в котором указано начало Рамадана в Луксоре в этом году. Они получили телеграмму, в которой говорилось, что это будет в четверг, но шейх Юсуф сказал, что, по его мнению, астрономы в Лондоне знают лучше, и назначил пятницу. Завтра мы заключим сделку, а на следующий день поднимемся по Нилу — иншалла, в безопасности. Вода очень хорошая, как говорит мне чернокожий лодочник Иисус. Он отправляется ко второму порогу и обратно, так как я намерен пробыть в Нубии почти два месяца. Погода здесь сейчас идеальная, нам повезло, что до сих пор стояла прекрасная мягкая зима. Нам очень комфортно с замечательной командой, все члены которой преданы Морису. Шейх Абабдех пообещал присоединиться к нам, если сможет, когда доставит около 400 башибузуков в Вади-Хальфу, которых отправляют туда, потому что англичане находятся в Абиссинии.

Апрель 1868 года: сэр Александр Дафф Гордон

Сэру Александру Даффу Гордону.

Луксор,

Апрель 1868 года.

Дорогой Алик,

Я была слишком слаба, чтобы писать, но три дня назад стало тепло, и у меня прошёл кашель, и я чувствую себя намного лучше. Морис тоже процветает в этой жаре и пока не хочет переезжать. Он хорошо говорит по-арабски и со всеми дружит. Салам алейкум, дорогой Морис. Здесь умер один бельгиец, и двое его рабов, очень милый чернокожий мальчик и абиссинская девочка, уговорили моего маленького слугу Дарфура уговорить меня взять их под свою защиту, что я и сделал, так как была большая вероятность, что их «присоединит» к себе один плут-копт, который является консульским агентом в Кене. Я думаю, что бельгиец оставил им деньги, которые они, конечно, никогда бы не получили, если бы за ними не присматривал кто-то, и поэтому я взял с собой Рамадана, мальчика, и возьму с собой девочку, когда поеду, и отвезу их обоих в