Оба вновь засмеялись.

– Великая Симург, тоже мне! Разговоров‑то было!

Сзади меня вдруг схватили за платье и разорвали его надвое.

– Нет, не надо! Умоляю!

Мерзавец просто вдавил мое лицо в изрыгнутую жижу и с хохотом продолжил свое, по крупице лишая меня последней гордости, низводя до чего-то даже хуже рвоты под щекой. Мой разум рвался на ошметки, растягивался.

Слезы покатились сами по себе – их было нечем сдержать. Не брызнули под напором скорби, а медленно заструились по щекам.

К вихрю чувств и ощущений примешивался холод. Разум уже погружался в оцепенение, утопая все глубже и глубже во мраке.

Я утратила власть над телом и как будто наблюдала за всем процессом со стороны, пока с меня беспрепятственно срывали одежду.

– Ух я с твоей дырочкой побалуюсь! – садистски усмехался мужчина.

– Быстрее, Реган! Я тоже хочу!

– Нечего меня понукать, Денни! – оскалился Реган.

Я не брыкалась, не выворачивалась. Не принадлежала себе.

Откуда-то издалека смутно чувствовалось, как по ноге поднимаются пальцы и заползают в промежность.

Сознание окончательно отпустило поводья и уползло в щель. Мир затуманился. Я практически не чувствовала, как Реган шарит пальцами у меня между ног. Кто-то плюнул.

– Ничего-ничего, капитан. Раньше людям служила и теперь послужишь.

Я разрыдалась – безудержными, но не своими слезами. Снег объял мое тело, впитывая лужу желчи и полупереваренную еду, которая уже посерела. Запах ее доносился как будто из неподвластных взору далей.

Член раздвинул стенки и вошел меня, отчего слезы побежали еще сильнее. Боль перемешивалась со стыдом. Я уже почти не воспринимала происходящее. Реган кряхтел, наваливаясь, тазом пихал меня вперед, а лицо вжимал в снег. Кожа шлепала о кожу.

– А так даже лучше! Натурально лучше! Тебе лишние ноги-руки вообще не нужны!

От глубинного и отчаянного страха у меня прорезался голос.

– Прошу, хватит! Не надо! – Слова вырвались из нутра не менее чужеродными и далекими.

– Он хотел тебя прикончить, но так ему понравится намного больше!

Оба залились хохотом. Чем дальше разум забивался во тьму в надежде защититься от этого зверства, тем, казалось, жаднее Денни и Реган впивают дух разврата, наслаждаясь моими муками, как самым сладким нектаром.

Пока один меня насиловал, второй вонзил нож мне чуть пониже локтя. Пахнуло кровью, и руку выжгло нестерпимой болью.

– Хватит! – стонала я.

Как бы не так! Лезвие пилило мышцы, скребло по костям, заставляя завывать так, что кровь стыла.

– Да захлопнись, потаскуха вшивая!

И вновь мою голову вдавили в заблеванный снег. От моего испуганного дыхания кислая желчь пузырилась и с каждым вздохом залетала обратно в горло, обжигая. От тяжких, нескончаемых толчков сзади уже все ныло и горело. Потуги стенать кончались тем, что я только сильнее давилась рвотой.

Унижение, боль, прочие напоминания об этом зверстве будут еще долго меня преследовать – и помешать я бессильна.

Понемногу меня разрывали на бесформенные лоскуты, покуда от Норы не осталось ничего.

Когда все было сказано и сделано, боль захлестнула меня, на время увлекая в небытие. Что рука, что пальцы на ноге не шевелились, пока Реган не вытащил член и не кончил на мое голое тело. Брызнуло на кожу теплое семя. Воздух напитало запахом алой крови – тот, казалось, тоже надо мной измывается. Какие тоска и безысходность охватили меня от этой боли – боли в только что ополовиненных конечностях.

Но пытка не кончилась, ведь теперь настала очередь Денни.

Все рухнуло в бездну. Разум сдался. Нора, Нетленное пламя, Симург, Сумеречная птица сломлена, сгинула – но прежде, чем сознание померкло насовсем, меня щедро удостоили главным кусочком мозаики.

Пока Денни вершил свое омерзительное, жестокое дело, Реган подался ко мне и шепнул на ухо имя того, кто обрек меня на эту пытку:

– Кэссиди Фемур передает поклон.

Глава пятьдесят шестая

Далила

Клерия состоит из нескольких районов. Почти все, что видит обыватель, величественно и соответствует облику золотой столицы. Но есть одно «но». Столичный замок и его дворец столь изощренны, что простым смертным было бы не под силу их возвести. Нет никаких сомнений, что невероятная архитектура и загадочные свойства замка Белмор порождены народом, глубоко сведущим в зодчестве Владык.

– «Затерянная история». Кирлу Брегин

Я дождалась стражи. Место преступления осталось нетронутым, чтобы чудовищный замысел убийцы был налицо.

Картина из парящих трупов и загадочных кровавых рун вокруг отдавала чем-то знакомым. Не то чтобы я узнала творческий почерк – скорее тень страсти, вложенную в этот кровавый кошмар, которая обнаруживала дело рук Вдохновенного.

– Владыки милостивые… – ужаснулся первый вошедший за кулисы стражник.

Волшебная и таинственная суть преступления требовала, чтобы место расправы изучили Праведницы. Первой, естественно, явилась мать Винри, а с ней – неизвестная мне сестра.

– Мать Грейс, приступайте к осмотру, – спокойно распорядилась настоятельница и с прищуром посмотрела на меня.

– В момент убийства вы были здесь, мать Далила?

Я кивнула. Чувствовалось: она так резка не потому, что подозревает меня, а просто ей больше не на ком выместить затаенный гнев.

Я рассказала все как есть. О пьесе, концовке, крике. Умолчала лишь о разговоре с Дейлом. Как она воспримет, что с этой частичкой прошлой жизни я не спешу расставаться? Не хотелось испытывать удачу, особенно когда настоятельница не в духе.

Та, кого назвали матерью Грейс, – полная, зрелая монахиня – вскоре вернулась.

– Работа Вдохновенного. Однозначно.

– Вид магии?

– Магия крови.

На это указывали все улики, хотя, конечно, они могли быть и не связаны.

«Магия крови». Весомые слова. Кровь – это источник жизни, эликсир бессмертия, кладезь дремлющей силы. Она насыщена самой жизнью того, в чьих венах бежит. Младенческая кровь ценна из-за потенциала и чистоты, кровь престарелого генерала – из-за опыта, ее напитавшего.

Магия красок нередко помогает добиться чего-то грандиозного, а вместо красных чернил, что добываются из цветов, вполне подходит и кровь.

– В этот раз все хуже.

– Почему?

– Сила уже пьянит убийцу. Он действовал в порыве чувств.

Я задумалась над этим.

– И убивает он все чаще. Набирается смелости.

– Или глупости, – вставила мать Винри.

– Колдовать кровью – что колдовать красными чернилами. Они вселяют гнев, страсть, разжигают огонь, а подчас служат источником энергии для прочих целей.

– И какой добивался он?

– Из перечисленных – никакой, – пояснила мать Грейс. – На первый взгляд кровь вообще будто всего лишь питает руны, чтобы трупы висели в воздухе.

Настоятельница прищурилась.

– Но не так все просто, да?

– Руны на стене… Я их не узнаю.