из Мемфиса извращенно воспользовалась случаем, чтобы наброситься на сенатора Бора, который «хотел бы, чтобы мы пожали руку тем, кто кусает руку, которая их кормит». Читатели газет могли следить за развитием тайны убийства Шейлда по мере того, как день за днем всплывали новые подробности дела: как через два дня после его исчезновения шляпа Шейлда была найдена на берегу Волги, в нескольких милях выше Симбирска; как мужчина был жестоко избит в кирпичной яме недалеко от того места, где была обнаружена шляпа; как трое других мужчин, уважаемых жителей Симбирска, отправились на охоту в тот же день, когда исчез Шейлд, и сами они были убиты; как женщина выступила вперед, заявив, что в тот день, о котором идет речь, она в темноте мельком увидела двух мужчин, несущих большой мешок с торчащими ногами, на которых были «коричневые оксфорды американского производства», хотя, без сомнения, она хотела сказать это по-другому.

17 октября произошел новый поворот, когда на той же улице, что и штаб-квартира АРА, произошло жестокое убийство — в ста ярдах от нее, по словам сотрудника службы помощи; менее чем в пятидесяти ярдах, по словам Уолтера Дюранти, сообщившего в New York Times. Управляющий баней возвращался домой со своей женой поздно вечером, когда они столкнулись с грабителем, который выстрелил из пистолета в лицо мужа с такого близкого расстояния, что кожа обуглилась. Дюранти написал, что это породило опасения в Симбирске, что «группа отчаянных бандитов» разгуливает на свободе.

Среди его симбирских коллег Шейлда, похоже, очень любили, и, как говорили, его исчезновение вызвало «большую печаль и беспокойство» в рядах. Окружной надзиратель Джо Далтон, армейский капитан из Уинстон-Сейлема и выпускник Военного института Вирджинии, как сообщалось, «принимал все это близко к сердцу», хотя на самом деле он лишь недавно прибыл в Симбирск. Его бремя было бы облегчено какими-нибудь своевременными инструкциями или поощрениями из Москвы. Так получилось, что его первые шесть телеграмм на Спиридоновку, 30 по делу Шейлда, отправленные в течение четырех дней, остались без подтверждения: «Нам было бы намного легче, если бы мы могли получить известие из Москвы о том, что наши телеграммы принимаются».

Далтон провел первоначальное расследование, после чего довел исчезновение Шейлда до сведения местных властей, которые начали расследование. Как только был установлен контакт с Москвой, Далтон был занят тем, что информировал руководителей о последних событиях, если не о фактическом прогрессе. В одном из своих первых писем Хаскеллу он жаловался, что, хотя местные чиновники «много бегали, по большей части на нашем Ford», они были «не в состоянии справиться» и «абсолютно неспособны» раскрыть дело. Он обнаружил, что ему пришлось пройти через «бесконечные бюрократические проволочки», чтобы напечатать плакаты с наградами, и эта идея встретила «решительное нежелание со стороны правительства».

Очевидно, дело Шейлда вызвало серьезную междоусобицу среди местных властей. Далтон проанализировал мелкие интриги среди провинциальной и городской милиции и Департамента уголовных расследований. Он думал, что местная полиция никогда не докопается до сути дела, и в решительных выражениях потребовал, чтобы Хаскелл прислал «полностью квалифицированных» людей из Москвы, включая сотрудника штаба полковника. В течение нескольких дней поступили неправдоподобные сообщения о том, что 150 московских «лучших детективов» работают в Симбирске. 27 октября Хаскелл сам прибыл, чтобы провести собственное расследование, поклявшись, как говорили, «перевернуть Симбирск с ног на голову», чтобы найти пропавшего американца.

То, что последовало за этим, было медленным и, по крайней мере, для американцев, разочаровывающим расследованием. Между симбирскими спасателями и вечно неуловимыми советскими следователями, которые предпочли не разглашать ни одно из своих открытий, возникла значительная напряженность. Американцы пришли в негодование и временами подозревали правительство в соучастии в этом деле, хотя это так и не было продемонстрировано. Несколько россиян были арестованы, но в стране, правительство которой лишь недавно оценило прогресс в количестве арестов, само по себе это может означать очень мало.

Шофер и его жена были арестованы, но вскоре отпущены. Затем, 14 ноября, против местных мужчины и женщины были выдвинуты официальные обвинения в убийстве: он, по данным полиции, бывший бандит по имени «Васька»; она, как известно, «водилась с дурной компанией». Так и не было найдено никаких доказательств, позволяющих обвинить кого-либо, и все арестованные стороны в конечном итоге были освобождены.

Шляпа Шейлда действительно была найдена 17 октября выброшенной на берег реки примерно в четырех милях выше Симбирска, хотя в АРА сообщили об этом только 23-го, через несколько дней после того, как появились наградные плакаты. После этого поиски тела были сосредоточены на реке, которую прочесывали ежедневно. Вскоре метели затруднили поиски, и Волга начала замерзать; всего через неделю поиски Шейлда пришлось прекратить.

Дюранти сопровождал Хаскелла в Симбирск, и рассказы, которые он опубликовал в Times, получили общенациональное распространение в Штатах. Его депеша от 29 октября, описывающая волочение по Волге, должна была затронуть самое сердце:

С берега и с другой лодки в сорока ярдах выше по течению они бросают пять крючьев, прикрепленных к длинной веревке. Крючок с одной лодки цепляется, и натяжение растет по мере того, как крепкие рыбаки натягивают веревку. Медленно, с сожалением река отдает свою добычу — нет, это всего лишь кусок намокшего дерева, и когда мужчины опускают его на дно лодки, вы внезапно понимаете, что наступают сумерки и очень холодно.

Рыбаки объявляют, что на этом день закончен, и Дюранти наблюдает, как они «жадно глотают особую порцию крепкого алкоголя, разрешенную — как кажется, в меру — для такой работы». В сгущающейся темноте «Форд» трогается с места по заснеженным дорогам. «Наконец это прекращается, и мгновение спустя вы оказываетесь в чистой, веселой комнате перед пылающим камином, с честными американскими разговорами и честными американскими лицами вокруг. Контраст ошеломляющий и в полной мере демонстрирует масштабы жертвы, которую они приносят, эти сыны счастливой Америки, чтобы принести пищу, которая является жизнью, жителям несчастной Волги».

Среди сообщений Дюранти было то, что тайна Шейлда вызвала «потрясающую сенсацию» в Симбирске, что было совершенно неверно. Фактически, в основе разочарования американцев медленным ходом расследования дела Шейлда лежало разочарование тем, что это дело «не завладело общественным воображением так, как мы предполагали, или так, как подобное событие имело бы место в Америке. Далтон видел причину этого в недавнем опыте России: «Все эти люди чрезвычайно заинтересованы в самосохранении и в том, чтобы изо дня в день сводить концы с концами; исчезновения, подобные этому, а также убийства, самоубийства и тюремные заключения среди россиян не являются чем-то необычным». Представитель местной полиции, возглавляющий расследование, как было сказано, был «очень удивлен» тем, что судьба единственного работника гуманитарной помощи вызвала такой переполох в Америке. Он попросил газетные вырезки по делу Шейлда.

Когда появились плакаты с наградами, говорит Далтон, люди