Читать онлайн Хрупкая мелодия - Мария Дмитриевна Берестова

Мария Берестова

Хрупкая мелодия

– Господин! Там в гостиной госпожа… – лакей нерешительно замялся, не зная, как верно изложить мысль, и неловко сформулировал: – Какой-то странный шкаф ставит!

В первый момент в воображении неожиданно оторванного от чтения Михара нарисовалась хрупкая фигурка Магрэнь, неизящно пыхтящая у тяжёлого шкафа и пытающаяся его сдвинуть.

Сморгнув пару раз, он избавился от этой навязчивой картинки перед глазами и задался вопросом: а на кой ляд, вообще, ему в его гостиной сдался новый шкаф?..

Следующим вопросом стало – почему он узнаёт об этом от лакея? Магрэнь отличалась большой собранностью, и было совершенно неясно, почему она не согласовала вопрос с ним, прежде чем действовать. Что ещё за провокация?

Михар резким недовольным жестом отпустил лакея, отложил книгу, встал, поправил накрахмаленные манжеты рубашки и отправился выяснять, что там в его гостиной происходит.

Подходя к распахнутым дверям, он услышал тихий странный звук.

Мелодичный тонкий перезвон словно стукающихся друг о друга в воздухе хрустальных нот дрожал отголосками смутно знакомой мелодии. С каждым шагом звук становился громче и полнее, но Михар вконец перестал понимать, что за странный инструмент его издаёт – колокольчики? клавикорды? клавесин? Словно серебряные шарики сталкиваются друг с другом в воздухе!

Войдя в гостиную, он обнаружил оживлённую Магрэнь, стоящую возле небольшого резного шкафа, и пару рабочих, которые ненавязчиво разместились у стеночки в ожидании приказов.

Магрэнь наклонила голову направо, немного покачала ей, наклонила её налево, вслушиваясь в мелодию, которая исходила явно из шкафа.

Михар сморгнул, пытаясь понять, не сидит ли внутри какой-то карлик с трианглем. Но для триангля звук был слишком разнообразным, а мелодия – слишком быстрой и упорядоченной.

– Возможно, чуть правее… – задумчиво протянула Магрэнь и выжидательно посмотрела на рабочих.

Те поспешно подошли и переставили странный шкаф чуть правее. Мелодия продолжала нежно переливаться в момент переноса, но затем, став медленнее и протяжнее, оборвалась.

– Да, правее лучше! – вынесла вердикт Магрэнь и любезно кивнула рабочим: – Вы свободны, господа.

Рабочие с поклонами двинулись к выходу – и тут заметили Михара и принялись кланяться снова. Проследив за ними взглядом, обнаружила жениха и Магрэнь.

– Ах, Аренсэн! Вы вовремя! – обдала она его ясным и невинным взглядом с выражением «как всё удачно складывается, не правда ли!»

Михар полагал, что ничего не складывается удачно, потому что он, совершенно точно, не давал своего позволения расставлять в своём доме странные музыкальные шкафы, и совсем не обрадовался этому новшеству. В его столичном особняке всё было устроено на его вкус, и даже дочь никогда не вмешивалась в планировку!

Игнорируя его явно выраженное недовольство – он сложил руки на груди и нахмурил брови – Магрэнь хмыкнула, поправила лямку своего светлого шёлкового платья и деловито подошла к шкафу. Покопавшись там, она подкрутила большой и явно тугой ключ – и из шкафа снова полилась мелодия, тонкая, быстрая, наполненная журчанием воспаряющих к потолку звенящих хрустальных нот.

Магрэнь сделала пару шагов назад и в сторону – так, чтобы держать в поле зрения и шкаф, и Михара, – и с большим наслаждением в голосе спросила:

– Правда, прекрасно?

Голос её зыбко дрожал в тон мелодии.

И сама реплика, и подкрепляющая её нежная улыбка, и сияющие радостью глаза требовали – буквально категорически требовали! – согласиться с её даже не вопросом, а утверждением, но Михар на эту игру не повёлся.

– Не вижу ничего прекрасного, – сухо откликнулся он.

Магрэнь на секунду застыла, ярко отобразив лицом пантомиму: «Ну что за невыносимый человек!» Затем тем терпеливо-ласковым тоном, которым взрослые говорят с детьми, сказала:

– Это же музыкальная шкатулка, Аренсэн!

Проигнорировав совершенно недопустимый тон – чтобы не уводить разговор в сторону, как, видно, рассчитывала она, – Михар демонстративно смерил шкаф взглядом и вербализовал главное несоответствие:

– Шкатулка?

С музыкальностью вопросов не возникло. Переливчатая мелодия всё ещё ласкала слух – надо признать, что звучала она, в самом деле, мягко и приятно.

– Чем больше – тем громче звук, – пояснила Магрэнь так, как будто это действительно должно было всё объяснить.

Осознав, что она так и будет уходить от разговора подобно той скользящей переливчатой мелодии, которую издавал шкаф, Михар решил действовать напрямик и прямо выразил обстоятельство, вызвавшее его недовольство:

– Я не разрешал ставить в моей гостиной никаких музыкальных шкаф…тулок, – вовремя перестроил слово он.

Она стремительно повернулась к нему всем корпусом.

– В нашей гостиной, – с тонкой змеиной улыбкой поправила она.

На упрямом её лице было прямым текстом написано, что от шкафа он избавится теперь только в комплекте с упрятанным туда трупом своей невесты.

Михар, в целом, отдавал себе отчёт в том, что, когда он женится, его быт частично изменится. Но он не ожидал, что Магрэнь начнёт действовать так дерзко, не согласуя с ним свои планы. Он, в целом, не имел ничего против этого шкафа, но то, что Магрэнь не спросила сперва его разрешения, вызвало в нём гнев.

Отобразив движением бровей своё недовольство подобной дерзостью, Михар всё же пожелал досмотреть до конца запланированный ею спектакль – потому что странно было предположить, что она не предвидела его гнев по поводу её самоуправства, а значит, она зачем-то нарочно его провоцирует, – и с умеренной холодностью отметил:

– Мы ещё даже не поженились, а моя гостиная уже наша?

– Ох, не начинайте! – с тонко выверенной дозой лёгкого раздражения отмахнулась от него Магрэнь. Невесомая кремовая вуаль, украшавшая её платье сзади, взметнулась изящно и трепетно, совсем в такт дрожащей россыпи мягких нот, издаваемых шкафом. Приходилось признать, что Магрэнь в этом платье и мелодия очень шли друг к другу. Невольно Михаром овладело любопытство: он был готов поставить на то, что и духи были выбраны не случайно. Отчаянно захотелось подойти ближе и проверить эту догадку, но он удержался, потому что был уверен, что она рассчитывала вызвать в нём это любопытство, а ему не хотелось уступать ей сразу.

Осознав, что соблазнительный приём не сработал, Магрэнь чуть сморщила носик и вышла на новый тур. Она не имела никакого коварного плана, как предполагал он, а просто не успела его уведомить о покупке, и теперь ей было неприятно, что он встал на роль вышестоящего, отчитывающего подчинённого. В конце концов, он сам выбрал её в хозяйки своего дома, а значит, это её поле, и она имеет полное право делать такие перестановки!

Она решила, что не спустит