над бассейном, отразившись огненным метеором в тёмных волнах, пролетела принцесса, сверкнув голыми бёдрами в своем модном платье, и сшибла с ног лже-вестового, одним ударом когтей оторвав ему пол-черепа. Ой, не надо злить эту девушку. Он задержал дыхание, уйдя в невидимость сквозь колонну — очередь амальского автомата раздробила камень в том месте, где он стоял. Однако. Досчитав двенадцать ударов сердца, сделал шаг в сторону и выдохнул — внезапно появившись перед уже замахнувшимся коротким ножом, одетого в термомаскирующий линторакс, повстанческим велитом. Он не успел снова набрать воздух, чувствуя, что попался, но вдруг, велит дернулся, и, вытягиваясь в судороге, развалился надвое — один из демонов-телохранителей принцессы встряхнул меч, сбрасывая капли крови со своего клинка. Драгонарий поблагодарил его взглядом и потянулся рукой ко вдетому в ухо радиофону…

…Метеа конкретно разозлилась на непрошеных гостей — завалились без приглашения, не дали посидеть с Тардешем, испортили праздник! Крылья её сами метнули через бассейн, и она даже не ожидала, что череп повстанца разлетится вдребезги от простого удара рукой. А потом, она оказалась среди колонн, и устроила с оставшимися игру в прятки — наносила удары кулаками или ногами, исчезала в тенях, выталкивала их под пули и стрелы нашедших в этом бою развлечение гостей. Незаметно как-то рядом с ней оказалась Злата, и две подружки, спина к спине, загоняли и первых диверсантов и подбежавшее следом подкрепление до седьмого пота.

Кто-то из суккуб кинул ей меч, она взмахнула им, расчищая свободное место для себя и наги, и только встала в стойку, как ведь дом неожиданно потряс мощный взрыв.

В пролом крыши посыпались снег, обломки черепицы и куски трупов, края пролома осветились бледно-зелёным пламенем двигателей корабля, а побежавшие к дверям мятежники, полетели наземь от очередей в спину. На том бой и закончился — неожиданными помощниками оказались телохранители Тардеша и его челнок, о котором все забыли:

— Здравствуйте, генерал Явара. Извините, что задержались — они сломали корабельный вычислитель, и он запер нас в трюме. Пришлось сразиться с роботом. Товарищ драгонарий цел⁈

Зелёноглазая принцесса обернулась: да, с ним всё было в порядке. Никто из гостей даже не был ранен, и сейчас, не растеряв праздничного настроения, они вязали редких пленных, словно это было частью представления перед ужином…

Осветив падающий в дыры снег, ещё раз прошел корабль, и кто-то грозным голосом сказал по-амальски в репродуктор:

— Ну, Злата, если только узнаю, что так и было задумано!..

Колдунья звонко рассмеялась — она-то узнала голос драгонария!..

* * *

Увидеть стены

…Больше, до самого штурма Коцита (в пятую луну), демонессе не удалось переговорить с Тардешем ни разу. Даже увидеть. Первый сон года у неё был страшный: она блуждала в тумане, похожем на «Небесный Путь», совершенно одна, искала хоть кого-то знакомого, но не находила — только огромные тени далеко на горизонте: Сакагучи, суккубы, Хасан, ещё кто-то… Она их звала, и они вроде откликались, шли навстречу, уменьшаясь до обычного роста, но вдруг исчезали за пару шагов, и она бежала к ним навстречу сквозь туман — но никого не находила… Потом, совершенно неожиданно, из тумана вышла живая Ануш — целая и невредимая, очень счастливая, и невероятно красивая — она при жизни не была такой красивой! На ней не было оружия, и был наряд, соблазнительный для мужского взгляда. Она подошла к подруге, положила руки ей на плечи, (Мацуко запомнила, какая она непривычно высокая — суккубы не бывают такими высокими!), и, заставив слегка склонить к ней ухо, что-то прошептала одними губами… Кадомацу проснулась в холодном поту. Был первый день Нового Года на Коците, и рядом с ней лежала Гюльдан, и с испугом смотрела на хозяйку.

— Что, в чём дело? — задыхаясь, и вырываясь из неожиданных объятий подруги, спросила она.

— Ты звала меня во сне… — ответила та с изголовья, подтягивая ноги подальше от хозяйских простыней.

— Правда⁈.. — скинув одеяло, она успокоилась: — Вполне может быть…

— Страшный сон⁈

— Не знаю, — демонесса откинулась на ложе, обдав подругу жаром огненного тела: — Я видела Ануш, и…

— И она тебя звала⁈ — с тревогой спросила суккуб.

— Нет… Просто пришла, и что-то сказала на ушко. Не помню… Ах, она была такая красивая во сне!

— Разумеется. Инкубов только самые красивые рожают, — грациозная соблазнительница подняла одеяло и бережно укрыла ноги хозяйке. Звёздный свет подчеркнул красивые мускулы тонкой руки.

— Да нет, я… Ты скучаешь по ней⁈

— Очень! Хотя из всех сестёр у меня любимая Азер. А Ануш… Понимаешь, мы с ней всегда были очень похожи…- Гюльдан, наверное, ещё очень долго продолжала, но её собеседница уже задремала, и где-то на полпути между явью и сном вдруг поняла — покойная подруга явилась к ней отнюдь не суккубом, а женщиной другой расы, только вот кем… кем… кем…

А Гюльдан поцеловав её спящую в нос, посмотрела на часы и быстренько соскользнула с хозяйской постели. Кода Азер проверяла караул, она уже сидела правильная, одетая, вооруженная, и к спящей принцессе не приставала…

…Первую битву в этом году — в День Начала Дел, Метеа проиграла, в первый раз за всю кампанию. Было очень плохое настроение. Искала Тардеша для орбитальной поддержки, попала даже не на Бэлу — на какого-то совершенно незнакомого призрака, разговаривающего с непонятным акцентом. Наката — один из генералов Центрального Фронта, не пришел вовремя с подкреплениями, да и она сама была злая — послала мечников пешком вверх по почти неприступному, заледенелому склону. Повстанцы, не будь дураки, дождались, пока те донекуда больше вымотаются, и дружным огнём заставили их бежать, бросая оружие и доспехи. Дочь императора сумела реорганизовать бегство в планомерное отступление, но поле сражения она потеряла… Отступая, они встретили злосчастного Накату, и девушка, явно злорадствуя, отправила его в арьергард — искупить свою вину кровью. Или «искупать в крови»… невелика разница для разъяренной женщины…

На следующий день Мацукава с теми же войсками, с теми же солдатами, захватил эту несчастную высоту без единой капли крови… А Мацуко… Мацуко хотела хотя бы в своём позоре отчитаться перед Тардешем — но опять не сумела его найти…

…с недосыпа она присутствовала на советах только номинально — не подавая голос, никак не участвуя в обсуждениях. Генералы, привыкшие к её командирскому стилю, с легкими издёвками и провокациями, к настырности и любви влазить во все, даже самые мельчайшие