Шрифт:
Закладка:
— Может, ещё не поздно! — чуть ли не плюясь языком, прошептала Злата: — Где пан генерал? Мне с пола не видно!
— Вот он! — врагов разделяла лишь широченная спина тёмника-северянина: — Дядюшка Наран-бей, не двигайтесь!
— Что⁈ — не расслышал тёмник, и сделал шаг навстречу, к племяннице…
…Мацукава и Сакагучи увидели друг друга…
Перевод темы
…На счастье — они замерли от неожиданности. На секунду, не больше, что самое удивительное — в очень красивых позах. Генерал от разведки выглядел достаточно строго в этом свитере — есть всё-таки какой-то шарм в изъеденных оспинами щёках. Он стоял, чуть наклонив голову, пока ещё как равный смотря на хатамото, но уже опуская руки для вежливого поклона. Кадомацу заметила, что они оба были одинакового роста, а Сакагучи — почему-то сильней похож на брата. У него тоже двигалась рука — к мечу, роняя чашку…
— Извините, дядюшка, дайте руку! — и, схватив огромную, как квадрат татами, ладонь Наран-хана втиснула огромного северянина живой ширмой межу родственником покойной жены покойного принца и его жертвой. Благо, великан-тёмник как нельзя лучше подходил для этой роли — ростом он был с Божественного Каминакабаро, а в плечах — вдвое шире знаменитого борца.
— Дорогуша, что случилось⁈ — не понимал тот: — Да, я тебя сегодня уже поздравлял⁈
— Разумеется, дядя Наран, — нервно ответила принцесса, и вздрогнула — упала и разбилась чашка Сакагучи: — Вы играли в лотерею Златы? И кто вам достался⁈
— Ну что ты, девочка, какие мои годы, я же женат!
— А вы, господин Сакагучи⁈ Чей бы вы поцелуй больше всего хотели бы получить⁈
«Да хоть мой!» — лихорадочно думала она: «Главное, сбить его с толку, а потом разведём!» — и ощутила на себе чей-то взгляд.
Обернулась. Афсане, повесившись на шее у младшего Намуры (художник который), изгибая брови, смотрела на своего любовника, но иногда, из-за движений её опоры, на линию взгляда попадало плечо, крыло или шея её хозяйки. Девушка отвернулась обратно — Сакагучи нервно снимал защёлку с ножен.
— Вот как на вас моя охранница смотрит. Наверное, плохо поцеловал. Или наоборот, хорошо, так, что никак не может забыть⁈ — а сама так крепко сжала локоть дяди, что даже он почуял неладное, и взглянул на именинницу.
— Простите, Госпожа Третья, — наконец подал голос начальник хатамото: — Но среди нас есть некоторые, кто приложил все усилия, чтобы этот праздник не состоялся!
Все притихли и переглянулись. Мацукава поднял подбородок.
— Некоторые, — крепнувшим голосом продолжал демон: — … для кого нарушить слово — раз плюнуть, для кого вероломство — образ жизни, кто недостоин чести называться мужчиной, и, я… — он, стараясь сохранить торжественность момента, плавно потянул оружие из ножен.
— Ну, всё про меня рассказал! — всплеснула руками именинница (вот так, он удивился!): — Ну что тут добавить… Ну да, я не мужчина, я слабая и хитрая женщина — а что мне остаётся делать? Уж простите меня… Да, я обманула и отца и мать, сбежала из-под венца, пряталась среди ракшасов — но иначе, было бы нам так весело⁈ Жаль, никто не пришел из моих друзей-ашигари, много бы сплетен наслушались! И честное слово: да, это я была против того, чтобы этот праздник состоялся, и изо всех сил отговаривала Злату-тян, но большое спасибо, что это не удалось! Господин Сакагучи⁈
— Да, но… — он уже вытянул клинок до половины.
— О, ваш знаменитый меч! Не разрешите посмотреть⁈ — он не хотел его отдавать сначала, но зелёноглазая демонесса так посмотрела на него, что пришлось подчиниться.
— Как он называется?
— «Пушечное Лезвие», госпожа.
— Интересно. Всегда хотела спросить, почему⁈ — меч был широковат и тяжеловат, из породы тех длинных клинков, которые изматеришься из ножен доставать. На лезвии были непривычные фигурные наплывы, слегка меняющие баланс для удобства обнажения и одновременно могущие служить ловушками для вражеского оружия.
— Наверное, за звук при взмахе. Похож на свист летящего снаряда.
— А может, потому, что он тяжелённый, как пушка⁈ Очень непривычная форма лезвия. Кто его изготовил?
— Мастер Кен Нарита.
— О, да, у нас оказывается мечи-родственники! И мою «Сосновую Ветку» и «Воротный Столб», тоже изготовил высокочтимый господин Нарита.
— Нет, только «Воротный Столб», госпожа. «Сосновая Ветка» — это работа его отца.
— Правда⁈ И тот, и другой — Кен, неудивительно, что я перепутала… — ей уже легче удавалось сохранять непринуждённость разговора. Разумеется, знаменитейших в Империи кузнецов-оружейников, она перепутала специально: — Всё-таки, немного странный меч. Тяжело его чистить после боя⁈
— Госпожа, я воин, а это — моё оружие. Чтобы с честью исполнять своё предназначение, я должен относиться к нему нежнее, чем к женщине.
— Интересная фраза… Афсане, ты слышала⁈ Кажется, у тебя появился повод для ревности… — и, не отдавая оружия, повернулась к генералу Мацукаве: — Господин генерал, а вы, согласны с утверждением господина начальника хатамото⁈
Самурай первым делом вежливо поклонился:
— Госпожа, вы такой же воин, как и все мы, и не мне вам объяснять…
— Но всё-таки!..
— Госпожа, оружие спасает жизнь друзьям и отнимает её у врагов. Уже за одно это оно достойно уважения. К тому же, где вы видели столяра с тупым рубанком, кузнеца со ржавым молотом, рыбака с дырявой сетью⁈ А война — это такое же ремесло, и инструмент воина — меч.
— Знаете, господин Мацукава, горестно слышать в мирное время, что война стала ремеслом.
— Госпожа, Ваше Высочество, а разве сейчас не война⁈
— Война, но чужая, генерал. А в Крае Последнего Рассвета под благословленным правлением Избранника Аматэрасу — моего высочайшего отца, пока что царят мир и процветание. Разве не так⁈
— Что ж, если вам так угодно думать (эта фраза была намного тише и сказана в намного менее вежливом стиле, чем остальная речь старого солдата)… Но и в мирное время бывает необходимо защищать жизнь и честь своего господина, охранять его земли и богатства…
— … а если не хватает — захватывать у тех, кто послабее! — раздраженно закончила за него принцесса. Окружающие с удивлением посмотрели на девушку:
