до сих пор не пальнули⁈

— Во время восстания канониры-комендоры остались верны Республике, и их всех расстреляли, — все призраки как по сигналу встали, вытянулись по струнке и на минуту замерли в стойке «смирно»: — Так что, теперь у них, за прицелами, младший расчёт — заряжающие, подаватели, замковые… Неизвестно, удалось ли павшим героям вывести из строя Централь Управления огнём, но скоро узнаем — и если нет — лучше сразу молитесь своим богам…

— Не пугайте… Что можно сделать для защиты⁈ Я не могу располагать лагеря за синим пунктиром — это слишком далеко, полдня пешком, механизации у нас нет.

— Мы окружим Коцит кольцом из антигравов. Они создадут поля переменной гравитации, и ни один баллистический боеприпас не попадёт в цель за его границами.

— Отлично. Где?

— Зависит от вас. Насколько близко вы сможете подойти к стенам.

— Хорошо… Господин Томинара, какие у вас мысли насчёт предстоящего боя?

— Зря мы влезли на эту планету.

— Хм… Согласна. Дальше?

— Это работа по вашей специальности — для неудовлетворённых девиц с манией самоубийства. (Все посмотрели на начальника штаба): — Тут понадобится не меньше месяца даже не на сапёрные работы, а на банальную расчистку дороги перед разминированием. А потом и разминирование, и инженерные работы — и всё это под огнём со стен! Скорее всего, придётся атаковать с воздуха, но, во-первых, там вероятно плотнейший сторожевой огонь. Странно, кстати, почему сектора противовоздушной обороны не указаны на чертежах? И что это за «газовая завеса»? Отрава? Изоляция от неё спасёт?

— Скорее всего, нет. Амальцы — спецы по способностям отравлять другим жизнь.

— Смешно. Надо будет проконсультироваться у госпожи Златы — может вопрос решается средствами магии. Но в целом — внешнюю стену взять нетрудно. Нужны будут все виды войск. Призраки — я имею в виду элитные когорты, уничтожат внешние электростанции, наши копейщики уничтожат полевые батареи, каналы заморозим, люди со своей артиллерией пробьют брешь, а лучше — несколько, туда по воздуху бросим меченосцев. А может и лучников — если позволит противовоздушная оборона. Ну, часть, как резерв пойдёт по земле, стена высокая, дальности даже наших луков не хватит на всю высоту. Минные поля можно разминировать ракшасами — пустим их в несколько волн и дело завершено. Тем более что на данном этапе они свою роль уже сыграли.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, но против такой глупой тактики придуманы системы дистанционного минирования. Один залп — и все ваши жертвы напрасны, минное поле восстановлено.

— Ашигари обучены для такого случая, поверьте, они знают, как использовать такие мины. Спахов будем придерживать на случай встречи с окопавшимся противником, а свою кавалерию введём в последний момент, по дорогам, как только передовые откроют ворота. Как только подавим сторожевые пушки — на челноках спустим в город легионеров и янычар, для завершающей фазы уличных боёв. Ну вот, пожалуй, и всё. Хотя, госпожа, думаю, вы уже имеете лучший вариант⁈

— Не смеши меня. Всё правильно, только ашигари жалко. Ведь всё здесь лягут — под ногами мины, а в лоб — огонь.

— Ну, можно пустить вместо них сапёров — тот же эффект. Я не верю, что под обстрелом они успеют что-то там разминировать. К тому же, ашигари у нас несравненно больше.

— Ладно… Да, ты прав — если плотность сторожевого и заградительного огня будет выше, то придётся ломать стену. Принц Стхан, как быстро вы сможете это сделать?

— Постойте! — воскликнул Тардеш: — Этого нельзя!

— Что⁈

— Приказ Сената: «Крепость „Ледяное Озеро“, должна быть захвачена работоспособной и с минимумом повреждений оружия, механизмов, и прочего имущества». Извините, но это для нас закон…

Неверующий

…Кверкеш потом говорил драгонарию:

— Ты что не понимаешь, что не все идиотские приказы надо выполнять? Это же чистой воды убийство!

— Во-первых, почему на «ты», товарищ субстратиг⁈

— Ах, извините, товарищ по партии Второй Архидрагонарий Республики, я из простой десантуры и у нас как-то принято с друзьями общаться, не затягиваясь в форму!

— Не дай бог тебя услышит Злата… Извини.

— Это, кстати, она меня убедила, и да, пройдя половину кампании рука об руку, может, начнём говорить без формальностей, по-мужски⁈

— Опять ты всё об этом. Я эту Злату когда-нибудь завяжу узлом. Ты же отлично знаешь, что не в нашем положении сопротивляться решениям Сената…

— Знаю, как не знать… Но… не понимаю! Это — несправедливо! Без артиллерийского подавления до стен дойдут считанные горстки. Это не какая-то там линия обороны — это Коцит! Лёгкую пехоту они всю здесь положат. Да даже ребёнку ясно, что надо сносить стены на два горизонта в обе стороны, и только потом рисковать солдатами!

— Ты хочешь получить «действительного стратига»⁈ Хочешь, чтобы твои сыновья твоё имя заучивали в гимназиях и техникумах⁈ А мне надоело быть «белой вороною» дома! Да, пролив реки крови, но Коцит можно взять! Нельзя нам сейчас спорить с Сенатом. Иначе даже Корнолеш не поможет…

— Девчонку твою жалко. Она ведь сумасшедшая, не удивлюсь, если не просто возглавит атаку, а поведёт смертников по минным полям. Надеюсь, ей опять повезёт…

— Это война, товарищ стратиг…

— Надо же всё-таки иметь сердце, а не только руки и голову.

— У Сынов Амаля сердце — на третьем месте…

— Жаль что я не товарищ Злата, чтобы как-то метко пошутить про «третье место». Ты слышал у демонов о «карме»?

— Это сиддхские верования.

— Всё равно. Про то, что за всё хорошее и плохое наказывает сам мир — это ведь хорошо придумано. Я слушаю всех — и демонов, и сиддхов, и муллу у ракшасов, даже златиного ксёндза. Зайди как-нибудь. Очень способствует развитию совести.

— Я атеист.

— А я нет.

— Поэтому и сидишь у меня в субстратигах, а не в тёплом месте в Метрополии, которое давно заслужил у Республики.

— Не поэтому. А потому что знаю, что любая честная работа, а тем более — жертва, всегда вознаграждается, а любая подлость — наказывается и выходит боком подлецу. Ладно. Жду ваших дальнейших распоряжений, товарищ по партии Архидрагонарий!..

…А тогда была неожиданная пауза:

— Это как? — наконец спросила принцесса демонов: — Значит, нам нельзя пользоваться артиллерией?

— Можно, но не по Коциту. Повреждения крепости должны быть минимальны.

— Нам нужно хотя бы три пролома на тысячу шагов!