свидетельствовать о том, что мысль так и не была до конца сформирована, не стоила того, чтобы ее излагать, или о том, что ход мыслей оратора был прерван. Кроме того, появилась привычка завершать предложение восходящей интонацией, при этом не задавая вопроса. Это превращает простое индикативное утверждение, которое должно отвечать факту, в вялую инсинуацию. Подумайте также о небольшом словарном запасе даже самых разговорчивых людей, которые полагаются на стандартные фразы и слишком часто употребляемые слова, такие как класс, супер, круто, отлично. Эти излияния обычно сводятся к «мне это нравится», этаким эмоционально заряженным акустическим взрывом, который практически ничего не утверждает об описываемой вещи. Акедия может быть очень шумной.

Наконец, Сократ бросил вызов акедии своим настойчивым стремлением докопаться до истины, лежащей в основе этики. Его не устраивало признание обычаев и традиций ради них самих. В знаменитом диалоге «Евтифрон» Сократ требует от своего собеседника найти основание для святости. Свято ли что-то, только потому, что так говорят боги? Или что-то свято, потому что боги признали это святым? Первое не может быть правдой, потому что боги часто ссорятся и ведут себя непристойно. Они не в том положении, чтобы устанавливать святость. Святость также не может быть просто признана богами, поскольку это выявит их нравственное несоответствие и покажет, что они подчиняются некоему высшему закону.

В этом диалоге (повествовательный сюжет которого я опустил) проблема не решена. Но, следуя сократовской манере, мы можем продолжить диалог и предложить решение. Сократ представил дилемму. Столкнувшись с любой дилеммой, можно спросить, есть ли выход? Нужно искать то, что принято называть «третьей альтернативой» . Но сначала мы должны увидеть, как аргумент Сократа был использован против теизма. Проблема Евтифрона якобы опровергает и монотеизм (заменяя святость благостью): либо Бог (как и все боги) действует произвольно, либо нравственность не нуждается в Боге. В любом случае, Бог проигрывает. Вот и все.

Но сам Сократ иногда говорил о едином Боге. На суде его обвинили в том, что он не верит в афинских богов. Как отмечает Пол Джонсон: «В моменты наивысшего духовного подъема Сократ всегда говорил “бог”, а не “боги”. Он был монотеистом» . Если это так, то Сократ мог предложить спасение, основанное на его собственном монотеизме. Этот Бог (уместно писать это слово с большой буквы) не подвержен слабостям богов, которые являются лишь идеализированными образами людей. Бог – это высшее существо, чей характер последователен. (В платоновской философии постоянство обнаруживается в неизменном мире идей). Такое неизменное существо не может быть непостоянным или произвольным, поскольку эти пороки отрицали бы его природу. Поэтому в основе нравственности лежит характер единого Бога. Вечный разум Бога подводит основу под идею добра.

Правда, Сократ не приводил этого аргумента. И данное рассуждение в том виде, в котором я его изложил, также не является достаточным для решения проблемы Евтифрона. Это потребовало бы более прочного монотеизма, чем тот, который мог предложить Сократ . Тем не менее, существует надежная третья альтернатива, которая зависит от некоторых убеждений самого Сократа.

Научные труды о Сократе огромны и не лишены значимости, и здесь я коснулся их лишь поверхностно. Но что делает фигуру Сократа столь убедительной, так это его рвение к истине, несмотря ни на что. Следующее предложение из эссе философа Фрэнсиса Бэкона «Об истине» имеет сократовский оттенок:

Разве кто-либо усомнится в том, что если бы умы людей были освобождены от суетных мнений, лестных надежд, ложных оценок, свободной игры воображения и тому подобного, то они у многих людей сжались бы и обеднели, исполнились бы меланхолии и отвращения и стали бы неприятны им же самим?

Однако Сократ говорит нам, что поиск истины стоит того. Исследование жизни может временами приводить к сомнениям в себе и даже к ненависти по отношению к себе, но для Сократа Я человека должно быть подчинено истине. Пусть эта мысль вдохновляет нас на ее поиски.

Глава третья

Аристотель

Все люди от природы стремятся к знанию.

Аристотель, «Метафизика»

Аристотель (385–322 гг. до н. э.), как и его наставник Платон, был философом-систематиком. Но в его время не было сильного разрыва между философией и другими науками. Поскольку Аристотель изучал все: логику, риторику, мораль, политику, биологию и многое другое, его следует считать и философом, и ученым. Он оставил нам огромное количество работ. Если вся философия – это ряд сносок к Платону (как считал Уайтхед), то Аристотель упоминается в большинстве этих сносок. Он был человеком, который хотел знать все, что только можно знать, и был одарен достаточным количеством свободного времени, чтобы этого достичь. Это стремление было для него естественным, поскольку «все люди от природы стремятся к знанию» .

Это первые слова его опуса «Метафизика», в котором он рационально исследует сущность или природу вещей, чтобы получить знание о реальности. Для этого философа люди были уникально пригодны для этой задачи, поскольку являлись «разумными животными». В отличие от Платона, Аристотель укоренил человека в животном мире, но не оставил его там, как это делает современный натурализм и большая часть современной науки. Напротив, люди рациональны, и именно это делает их уникальными среди живых существ. Более того, эта их способность не появилась случайно или в результате развития из предыдущих форм жизни. Нет, рациональность – это уникальная сущность человека. У животных есть свои прелести, но абстрактное мышление не входило в их число.

Знание согласно Аристотелю

Именно потому, что люди – разумные животные, они также являются политическими животными, существами полиса или города. В то время как другие животные в силу инстинкта и условий жизни объединяются в довольно предсказуемые, хотя иногда и очень сложные схемы, разумные животные обдумывают свою собственную природу и то, как они могут жить вместе, чтобы способствовать процветанию человечества. Как мы убедимся позже, это самая что ни на есть аристотелевская идея. Кроме того, они не согласны с тем, как организовать свою совместную жизнь. Речь идет не о том, что виды, движимые инстинктами, конкурируют друг с другом в борьбе за выживание, а о том, что существа одного вида обсуждают, как им жить вместе. Это касается таких общих вопросов, как религия, брак, семья, война, налогообложение, собственность, рабство, власть и многое другое.

Желая приобретать знания и желая, чтобы другие знали то, что знает он, неустрашимый Аристотель писал работы по всем этим вопросам. Он не страдал акедией – пороком, о вреде которого я предупреждал вас во второй главе. И потому