переспросил Вязальщик. Затем посмотрел на головорезов – те опустили оружие и начали отходить. – Нет, у парней кончились патроны минут двадцать назад. Дело дошло до рукопашной, но тут стали подтягиваться копы, и люди Марконе отступили, чтобы обмозговать ситуацию.

– Скорее чтобы привести подкрепление в виде эйнхериев, – пробормотал я. Головорезы Вязальщика внушали уважение, но им не справиться с отрядом настоящих опытных викингов, которым плевать на смерть. – Что там сейчас?

На мгновение глаза Вязальщика остекленели. Затем он сообщил:

– Дюжина патрульных машин блокирует район. Прибыли пожарные. Часть здания наверху охвачена огнем. Надо полагать, сюда едут и другие, но улицы покрыты льдом, и пока копы просто перекрыли выходы. Погода окончательно испортилась. С озера ползет густой туман.

– Лед и туман, – сказал я. – Обожаю.

– Солнце еще не взошло, – добавил Вязальщик. – И какой-то злобный симпатичный старичок вырубил все фонари и прожектора в округе. Если вылезем отсюда прямо сейчас, имеем шанс обойтись без жертв.

– Что с Никодимусом? – спросил Майкл.

– Улетел. – Вязальщик сплюнул. – Сказал, что вы убили Ханну, и бросил меня подыхать.

Я хмыкнул.

– Насчет денег, – сказал Вязальщик. – Это правда?

– У нас есть один рюкзак, – тихо ответила Вальмон. – Мелкие камушки, которые легко унести. Разделим их, когда выберемся.

Моргнув, я уставился на нее.

Она ответила спокойным, непроницаемым взглядом.

– Все за одного, – сказала она. – Я тоже хочу отсюда выбраться.

Она была права. Я почти достиг своего предела. Вязальщик тоже выглядел уставшим. Если мы выберемся за дверь, нашу судьбу решит случай. Как бы ни было темно и туманно, чикагские патрульные не страдали нехваткой оружия, а с учетом стрельбы, взрывов и тому подобного они вполне могут подумать, что это атака террористов. И в первую очередь перестреляют нас – а также во вторую, в третью и в четвертую, и вопросы будут задавать в процессе перезарядки.

Крупнокалиберная пуля в черепе не поможет мне отбить нападение на дом Карпентеров – и я задолжал Вальмон и Майклу кое-что, помимо смерти, при попытке скрыться с места преступления. Больше всего на свете я хотел помчаться к дому Майкла, но для этого требовалось сначала вывести всех из здания. Единственный способ добиться этого – действовать сообща.

– Вязальщик, – сказал я, – Никодимус подставил нас всех. Но я предлагаю тебе новую сделку, прямо здесь, и это договор взаимного выживания. Мы разделим содержимое рюкзака на пять равных частей, когда выберемся отсюда. Камушки не красные, но ты получишь двадцать процентов, если согласишься участвовать в операции.

– Твое слово?

– Мое слово.

– Даже не знаю, – протянул Вязальщик. – С учетом того, что ты не выполнил обещание прикончить меня, если я появлюсь снова…

Я нахмурился.

– Вы даете слово, сэр Рыцарь? – спросил Вязальщик.

– Даю, – ответил Майкл.

– Так ты с нами или не с нами? – спросил я нетерпеливо.

Мгновение Вязальщик смотрел на Майкла, затем кивнул.

– Конечно с вами. У меня есть выбор?

– Все остальные?

Раздалось согласное бормотание.

– Тогда слушайте, – начал я, каждой клеточкой тела испытывая непреодолимое желание кинуться за Никодимусом. Но я включил голову. Будем действовать последовательно. Сначала выбраться из одной смертельной ловушки – потом спасти Мэгги из другой. – План такой.

Глава 49

Воплощение плана в жизнь не заняло много времени.

Завывающая орда головорезов Вязальщика хлынула из окон и дверей здания. Они бежали прямо под пули, сыпавшиеся из двух десятков патрульных машин, что окружили банк. Монстры Вязальщика умирали медленно – но умирали, получив по несколько ран. Они запрыгивали на машины. Угрожающе махали руками. Злобно потрясали «узи» без патронов.

Но не причиняли никакого вреда. В противном случае Вязальщик остался бы без своей доли. А после смерти они превращались в эктоплазму, из которой были созданы, – прозрачную студенистую слизь, которая быстро испарялась, оставляя лишь пустые «узи» и замешательство окружающих.

Большинство этих монстров вышли из здания с западной стороны. Наша небольшая команда последовала за ними несколько секунд спустя, под прикрытием моей лучшей завесы – то есть выглядели мы чуть более размытыми и прозрачными, чем обычно.

Ну хорошо, я не силен в завесах. Особенно когда нужно прикрыть много людей разом.

При таком освещении и погоде, в завывающем хаосе облаченных в костюмы демонов, моей паршивой завесы вполне хватило. Я шел впереди, Майкл замыкал процессию, и все мы держались за руки по цепочке, как школьники на прогулке. У нас не было выбора – иначе завеса укрыла бы только меня одного.

За кольцом патрульных автомобилей стояла прочая аварийная техника – пожарные машины, «скорые помощи» и тому подобное, в беспорядке припаркованные на льду. Начали подъезжать журналисты, а жалкая горстка копов пыталась оцепить квартал вокруг Капристи-билдинг. Когда выскочили завывающие демоны и полиция открыла огонь, все начали всматриваться в туман, пытаясь понять, что происходит. Я держал завесу, и мы ковыляли сквозь эту суматоху с той скоростью, с которой позволяла нога Майкла. Люди видели, что кто-то торопливо проходит мимо, но впоследствии вряд ли смогли бы нас опознать.

Раненая нога Майкла продержалась еще один квартал, после чего он выпал из цепочки и, задыхаясь, прислонился к стене дома.

Как только он отпустил руку, моя завеса замерцала и развеялась, и мы впятером оказались на виду.

– Отлично, – сказал я. – Вы трое шагайте дальше, и как можно быстрее, пока люди Марконе не догадались, что происходит. Как можно скорее найдите телефон.

– Нам надо разделиться, – ответил бледный, потрясенный Вязальщик. Он родился, когда кардиостимуляторы еще не изобрели, и к тому же всю ночь призывал демонов.

Вальмон кивнула, молчаливо соглашаясь с ним.

– Когда совершаешь преступление, прислушивайся к советам профессионалов, – сказал я. – Возьмите свою долю и отдайте оставшееся Майклу.

– Да пребудет с тобой Господь, Гарри, – произнес Майкл.

– Грей, за мной, – бросил я.

Повернулся, призвал Зиму и пустился бегом.

Грею потребовалось несколько секунд, чтобы догнать меня. Проделал он это с легкостью.

– Постарайся не дергаться, – сказал он мне.

– Что? – Я опешил.

– Паркур, – нетерпеливо ответил он, схватил меня за пояс и подбросил.

Я взлетел, размахивая руками и ногами, посмотрел вниз и увидел нечто невероятное.

Грей припал на четыре конечности, замерцал – и внезапно подо мной возникла крупная длинноногая серая лошадь, на спину которой я и приземлился удачно. Мне удалось изогнуться, чтобы уменьшить зону… э-э-э… критического соприкосновения и перенести основную часть веса на бедра, но в процессе я едва не скатился на землю, и пришлось отчаянно взмахнуть руками, чтобы удержаться.

Тем не менее я справился. Я не ездил верхом с тех пор, как жил на ферме Эбинизера в Озарке, но там занимался этим каждый день, и мышечная память работала. Скакать верхом без седла непросто, тем более